Мила глубоко вздохнула — было ясно, что Гурий не собирается ей рассказывать, зачем к нему заходил Лютов. Даже не скрывая, что она обижена, Мила закрыла рюкзак и, заявив, что ее миссия выполнена, сказала, что уходит. Краем глаза она видела, как Гурий смотрит ей вслед с улыбкой.

Спустившись на первый этаж и войдя в класс левитации, где у них был следующий урок, Мила обнаружила, что Ромка еще не появился. Мила направилась к своей парте, но, не дойдя до нее нескольких шагов, остановилась. На подоконнике ближайшего к ее парте окна сидел Лютов. Она нахмурилась, заметив, что он следит за ней скучающим взглядом. Демонстративно отведя глаза, Мила села на свое место.

Открыв рюкзак, она вытащила учебник по левитации. Увидев среди тетрадей краснобокое яблоко, Мила вспомнила, что взяла его из столовой и намеревалась съесть на Заброшенной террасе. Она положила яблоко рядом с учебником, решив прямо сейчас наверстать упущенное. Однако стоило ей заметить два левитирующих возле доски мелка, по забывчивости оставленных в подвешенном состоянии профессором Воробьем, как у нее пропал аппетит.

Невольно она вспомнила, с чего учитель левитации начал объяснять им, как левитировать предметы.

«Представьте себе, что вам нужно поставить цветы в любимую вазу. Представили? А теперь представьте, что в этот день вы плохо выспались и координация движений у вас — хуже некуда. Готово? Ну а теперь для вас наверняка не составит труда вообразить, как вы берете свою любимую вазу, а она вдруг — оп! — выскальзывает у вас из рук и… Что вы на меня смотрите? Чего вы ждете? Ваза вот-вот разобьется, вы это понимаете?!»

С этими словами профессор Воробей широко раскинул руки, и его грузное грушеподобное тело затряслось, как желе.

«А оно вам надо? Оно вам не надо! Это же ваша любимая ваза! И спасти ее может только левитация! Спасайте ее!»

Мила улыбнулась сама себе, припомнив, как уморительно при этом выглядел профессор Воробей, словно речь взаправду шла о его любимой вазе, причем не обычной, а какой-нибудь антикварной, ранее принадлежавшей самому Александру Македонскому, или как минимум Наполеону.

Однако улыбка быстро сошла с лица Милы, и настала очередь для тяжелых вздохов. Уже месяц она билась над синхронной левитацией нескольких объектов, но пока безрезультатно. Она легко научилась левитировать один объект и на удивление быстро прогрессировала, заставляя подниматься и застывать в невесомости все более и более тяжелые вещи. Но левитировать одновременно два предмета у нее пока никак не выходило.

До начала урока оставалось минут пятнадцать, профессор Воробей еще не пришел, поэтому Мила решила воспользоваться моментом и немного потренироваться. Перед ней на парте было несколько предметов: полная чернильница, учебник по левитации и яблоко. Чернильницу Мила решила не трогать — нет ничего хуже, чем залить все вокруг себя чернилами. Прекрасно — потренируется с книгой и яблоком.

Откинувшись на спинку стула, Мила положила руки на край парты и, глядя на учебник, представила, что внутри он на самом деле полый, наполненный летучим газом, который легче воздуха. Учебник тотчас оторвался от парты и медленно стал подниматься вверх, словно воздушный шар. Остановился прямо напротив глаз Милы. Мысленно зафиксировав учебник в таком положении, она переключилась на яблоко.

«Никакое это не яблоко, — внушала она себе. — Это воздушный шар в форме яблока. Он несъедобный. Он пустой внутри. Он хочет парить».

«Пари давай!» — грозно приказала она яблоку.

Яблоко, словно подчинившись мысленному приказу, поднялось в воздух и, покачивая красными боками, начало подъем вверх. Мила обрадовалась, но, как оказалось, преждевременно — учебник по левитации просвистел мимо левитирующего яблока и с громким хлопком упал на парту.

Понурив плечи, Мила разочарованно выдохнула — как всегда, одновременно у нее получается левитировать только один предмет. Последовал еще один удар о парту — это уже упало яблоко и запрыгало, покатилось, словно мячик. Поймав у самого края, Мила вернула его в исходное положение — рядом с учебником.

Она попыталась представить, что оба лежащие перед ней предмета, и книга, и яблоко, почти невесомы, но, как и прежде, попытка оказалась бесполезной. Если один объект в ее воображении становился легким, то другой словно наливался свинцовой тяжестью.

Чтобы придать предмету состояние невесомости, его нужно было прочувствовать — словно бы проникнуть мысленно внутрь него и «внушить» ему состояние легкости. Это называлось сенсорным воздействием. Как говорил профессор Воробей: «Предмет сам не полетит. Оно ему надо? Оно ему не надо! Это не его профиль! А значит, вам нужно его заставить!»

Пока что у Милы массовое «внушение» не получалось — только одиночное. Она почему-то теряла ощущение одного предмета, если пыталась создать сенсорную связь с другим.

С упрямством рабочего мула Мила сделала глубокий вздох и снова «нащупала» внутренним осязанием учебник по левитации. Книга плавно и мягко взмыла над партой. Снова настал черед яблока. Мила настроилась любой ценой удержать сенсорную связь с учебником, осторожно перевела взгляд чуть в сторону… Яблоко слегка покачнулось и оторвалось от поверхности парты.

С открытым от удивления ртом Мила наблюдала, как краснобокий плод поднялся вверх и завис вровень с учебником. Гадая, почему яблоко левитирует, если она еще не успела толком остановить на нем взгляд, Мила потянулась к нему рукой и… Яблоко резко рвануло от нее прочь.

Не пришлось долго гадать, каким образом в левитацию вдруг вмешался телекинез. Проследив взглядом за яблоком, Мила увидела, как оно замерло возле одного из окон и упало в протянутую ладонь. Она недовольно нахмурилась.

«Лютов! Опять ты!»

Он по-прежнему сидел на подоконнике. Заметив, что привлек внимание Милы, ухмыльнулся, поднес яблоко ко рту и с громким хрустом откусил сразу добрую четверть.

Мила в первый момент опешила от такой наглости.

«Что за… Это же мое яблоко! Да он… издевается, что ли?!»

Поступок Лютова настолько не вписывался в его обычное поведение, что Мила никак не могла отойти от удивления, и в то же время она еще никогда не чувствовала себя настолько уязвленной. Даже когда он пытался покалечить ее, выплескивая на нее всю свою злобу, она ощущала, что он относится к ней серьезно. Сейчас же Лютов просто откровенно насмехался над ней! Как над какой-нибудь… глупой малолеткой!

— Лютов, — с яростью процедила она сквозь зубы.

Мила увидела возле него рюкзак и среагировала так быстро, что даже сама не поняла, как у нее это получилось.

Рюкзак взлетел над подоконником и поплыл по воздуху в открытое окно. Когда Лютов заметил это, было уже поздно — Мила резко отпустила рюкзак, разорвав сенсорную связь, и тот камнем полетел вниз.

Лютов в первый момент едва не вывалился из окна, потянувшись рукой за своим рюкзаком.

«Так тебе!» — злорадно подумала про себя Мила.

Однако удивление, вызванное ответом Милы на его действия, исчезло очень скоро. Уже в следующее мгновение лицо Лютова стало сосредоточенным, а спустя всего несколько секунд рюкзак показался в оконном проеме — паря, словно в невесомости, влетел в окно, перелетел через подоконник и упал вниз, под ноги Лютову, одновременно исчезнув из поля зрения Милы. Она досадливо поморщилась.