Они решили поселиться поближе к вокзалу и, последовав совету кучера, остановились в отеле «Ривер-Манс». Когда слуга открыл дверь в номер Деллы и она вошла в просторную комнату с высоким потолком и прекрасным видом из окна, Делла мысленно поблагодарила кучера.

– Я загляну к джентльмену, мэм, потом вернусь и разожгу у вас огонь. – Слуга указал на дрова, аккуратно сложенные в облицованном изразцами камине.

– Спасибо.

Огонь пришелся бы весьма кстати в такую холодную сырую погоду.

Но Делле показалось глупым, что слуга собирался вернуться, когда она и сама могла бы развести огонь. Однако тут все было по-другому. Женщины не занимались подобными делами. Пока Делла ждала возвращения коридорного, она обнаружила ватерклозет, а затем со вздохом облегчения бросилась на мягкую постель. Скамьи в поезде были короткими, узкими и жесткими; Делла решила, что куда удобнее спать на земле, чем в спальном вагоне.

Последняя дверь, которую она исследовала, скрывала за собой еще одну дверь. Сначала Делла не поняла, что перед ней. Затем вторая дверь распахнулась, и она с удивлением увидела Камерона. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, затем Камерон резко повернулся к коридорному слуге.

– Дежурный администратор сказал, что это последние свободные номера. Я хочу, чтобы вы спустились в вестибюль и выяснили, так ли это. Мы предпочли бы изолированные комнаты. Сообщите дежурному, что цена не имеет значения.

– Да, сэр.

Коридорный мельком взглянул на Деллу и поспешно вышел из номера Камерона через дверь, ведущую в коридор.

– Дежурный не сказал, что номера смежные. Если нам не удастся переехать, естественно, я не нарушу вашего…

– Я знаю, – поспешно сказала Делла, чувствуя, что краснеет. – Ничего страшного. Правда. – Она отступила назад. – Я просто запру свою дверь, а вы – свою.

Делла закрыла дверь, прислонилась к ней и глубоко вздохнула. Ну что ж. То, что их номера сообщаются между собой, не имеет никакого значения. Если что и могло быть дурно истолковано, то это их совместные ночевки в прерии. Сон в походных постелях всего в нескольких футах друг от друга. Такое положение дел предоставляло гораздо больше возможностей для нарушения приличий.

Послышался стук в соединяющую их номера дверь.

– Делла, – Камерон нахмурился, когда она открыла. – Коридорный говорит, что это действительно последние свободные комнаты. Попробуем устроиться в другой гостинице.

Делла даже не представляла себе, насколько устала, пока не задумалась о том, что придется расплатиться в этом отеле, найти карету для переезда, отыскать другую гостиницу, снова устраиваться.

– Вам не кажется это глупым, а, Камерон? Мы ведь взрослые люди. Нет никаких проблем. – Раздался стук в дверь. – Должно быть, это коридорный пришел разжечь огонь.

Прежде чем отворить коридорному, она плотно закрыла дверь в номер Камерона, прижала пальцы ко лбу и улыбнулась. Для взрослого человека, которого совершенно не заботит наличие двери в смежную комнату, она слишком поспешно закрыла эту дверь, чтобы коридорный не успел заметить, что она снова разговаривала с Камероном.

Когда, растопив камин, коридорный ушел, она выпрямилась и легонько постучала в дверь Камерона. Он тотчас же открыл.

– Что мы теперь будем делать? – спросила Делла. Она говорила нарочито бодрым голосом, словно для нее было совершенно естественно, что их комнаты так удачно соединены между собой. И она должна была признать, что это расположение создает определенные удобства.

Камерон достал карманные часы.

– Наш поезд отходит рано утром, в семь часов.

– Тогда надо пораньше лечь спать. – Ей было видно, как за его спиной пляшут языки пламени в камине. – Я не особенно голодна. Меня вполне устроит легкий ужин, для которого не нужно специально переодеваться.

– Я тоже так думаю. – Он вернул часы в карман жилета. – Встретимся через час или полтора. Этого достаточно, чтобы отдохнуть и слегка освежиться.

– Превосходно.

– Отлично. – Он и не подумал отступить, а так и стоял в дверном проеме, глядя на нее с тем непонятно напряженным выражением глаз, от которого все внутри у нее сжималось.

– Ну что ж. – Делла облизнула губы. Она подумала, что будет нехорошо закрыть дверь прямо перед его носом. – До встречи.

Она слегка подтолкнула дверь, надеясь, что он сделает то же самое. Когда оставалась щель величиной с дюйм, она украдкой заглянула в нее и увидела, что он уже закрыл свою дверь Прекрасно. Действительно, не было особой нужды снова открывать эти двери. Разве что.

Делла отворила свою дверь и постучалась к нему Камерон открыл так быстро, что она вздрогнула Он уже снял сюртук и стоял перед ней в рубашке и жилете.

– Я только… Я подумала, не вздремнуть ли мне немного. Не могли бы вы разбудить меня через час?

Камерон откашлялся.

– Буду рад.

– Спасибо. – Она одарила его притворно радостной улыбкой и закрыла дверь прежде, чем успела подумать, кто из них сделает это раньше.

Стоя перед комодом с большим зеркалом, она сняла шляпу и взглянула на отражение двери, соединяющей их номера. Следует ли ей запереть свою дверь? Но это означало бы отсутствие доверия. Однако если это доверие имеет под собой основание, то Камерон никогда не узнает, что она заперла свою дверь. Но если она действительно доверяет ему и убеждена, что он будет вести себя как джентльмен, то нет нужды даже и думать о том, чтобы запирать дверь.

– Какой же ты бываешь дурой, – пробормотала она, снимая дорожный костюм и со вздохом облегчения и удовольствия устраиваясь на кровати.

Если Джеймс Камерон не заслуживает доверия, значит, его не заслуживает ни один мужчине на земле. Вдруг Делла широко раскрыла глаза и села на кровати, уставившись на дверь в соседний номер.

Камерон никогда бы не переступил порог этой двери.

Он – человек чести, чистый и благородный. Ничто не могло вынудить его войти в эту дверь с непристойными мыслями. Втайне разочарованная, Делла уснула, жалея об упущенных возможностях.

Что за чертовщина! Казалось, в комнате нет ничего, кроме этой проклятой двери.

Камерон пытался заняться корреспонденцией, но поминутно застывал с пером в руке, поднимая голову и с ожиданием глядя на дверь в надежде, что Делла вновь постучит. Затем он взбил подушки и, взгромоздившись на постель, попытался читать. Но, прочитав несколько абзацев, вновь бросал взгляд на дверь, ждал, затем снова принимался читать те же строки и снова смотрел на дверь. В конце концов он отшвырнул книгу.

Просто уму непостижимо, почему эта пресловутая дверь приобрела для него такую важность и стала таким искушением.

Не много было такого, что Делла могла бы делать за этой дверью, чего он не видел на многочисленных ночевках в прерии. Он знал, что она засыпает, уткнувшись лицом в подушку, а когда погружается в глубокий сон, переворачивается на бок. Слышал, как она мирно и нежно посапывает во сне.