– Вы голодны? – спросил Камерон.

Сегодня его глаза были пронзительно голубыми, как утреннее небо, и он был так красив, что у Деллы перехватило дыхание.

Во время короткой остановки в Додж-Сити, штат Канзас, Камерон распорядился принести из багажного вагона свой сундук. Когда Делла увидела его вновь, он уже упаковал свой плащ и ковбойскую шляпу стетсон, брюки и рубашку для верховой езды. Теперь он был одет в черный костюм-тройку и шляпу с узкими полями и выглядел бы как бизнесмен, если бы не сапоги. И Делла очень сомневалась, что многие бизнесмены носят револьвер в наплечной кобуре.

– Если вы не умираете с голоду, я бы предпочла немного прогуляться. Размять ноги и насладиться свежим воздухом. – Делла натянула перчатки и поправила шляпу. – Это огромное удовольствие.

Обычно поезд останавливался не более чем на тридцать или сорок минут.

Делла взяла Камерона под руку, и они направились к спуску к реке. У Деллы сразу же поднялось настроение. Это было великолепно – находиться на свежем воздухе и иметь возможность свободно поговорить, не опасаясь, что кто-то их подслушает. Они почти уже добрались до доков, когда до нее наконец дошло, что никто из прохожих не обращал на них ни малейшего внимания.

– Никто не узнает вас, – сказала она, взглянув на Камерона. Теперь ей уже были известны эти приметы. Это внезапное удивление при узнавании, за которым следовали попытки не обнаружить себя, которые, однако, обычно пересиливались стремлением поговорить с Камероном и пожать ему руку. Но иногда за взглядом узнавания следовало осторожное изучение, и она почти видела этого человека, оценивающего свои шансы на случай, если он выхватит револьвер.

– Я также не видела здесь много оружия.

Камерон подвел ее к скамье, с которой хорошо были видны верфь, толпы людей и большой грузовой пароход.

– Здесь не носят с собой так много оружия, как на Западе, но все же больше, чем выдумаете. Однако можно позволить себе немного расслабиться. – Он подошел к уличному торговцу и возвратился с чашками горячего шоколада. – Вижу, вы успокоились. Думаете о дочери?

– По правде говоря, пытаюсь не думать.

Когда Делла думала о Клер, у нее все переворачивалось внутри и ей становилось дурно. Что может она сказать ребенку, которого бросила?

«Привет, я та самая мать, которая покинула тебя и оставила на воспитание бабушке с мерзким характером и находящемуся у нее под каблуком болезненному дедушке».

Делла склонилась над чашкой и закрыла глаза.

Она снова запаниковала, представив себе, что Клер отнесется к ней с презрением. Станет упрекать.

Камерон безучастно стоял перед ней и, глядя на реку, пил свой шоколад.

– Камерон? – Голос ее был чуть громче, чем шепот. – Вы вините меня в том, что я оставила дочь с Уордами?

– Нет.

– Миссис Уорд – ядовитая женщина. Если Клер чем-то напоминает ей меня, возможно, Уорды плохо обращаются с ней. У миссис Уорд язык словно бритва, а мистер Уорд никогда не противоречит ей. Он не стал бы вмешиваться, если бы она дурно обошлась с Клер. Ведь я знала это и все же оставила им ребенка.

– Хватит, Делла. У вас не было выбора.

– У меня был выбор, что написать в том последнем письме Кларенсу. Я не была хорошей женой.

Он обернулся к ней, нахмурившись.

– Вам было семнадцать, вы носили под сердцем ребенка. Жили с людьми, которые не любили вас. Вы были испуганны и одиноки.

И Делла вдруг осознала, что, если бы написала это последнее ужасное письмо Джеймсу Камерону, он бы все понял. Он понимал ее лучше, чем когда-либо понимал Кларенс. Камерон знал ее сердце.

И Делла поняла бы это. Тогда бы не было места стыду и не было бы нужды в прощении. Никакие письма, никакие вспышки раздражения не поколебали бы их веры друг в друга.

Камерон понял, что заставило ее оставить Клер Уордам. И не винил ее в этом.

Делла едва сдержала слезы благодарности.

Испытывала ли она его? Она сама не знала. Предпочитала думать, что проверяет справедливость своих предположений.

Как правило, мужчины не отличаются способностью понимать намеки, Камерон не являлся в этом смысле исключением. Так что придется поговорить с ним начистоту.

Она облизнула губы, взглянула на Камерона, затем снова перевела взгляд на реку.

– Знаете, с тех пор как мы побывали в цыганском таборе, я постоянно задаю себе вопрос, что подумал бы Кларенс, если бы я когда-нибудь решилась…

Она чуть было не сказала «выйти замуж», но остановилась, когда поняла, что это может встревожить Камерона.

– …начать встречаться с другим мужчиной.

Она заметила, что Камерон слушает ее очень внимательно.

– Я пришла к заключению, что Кларенс скорее всего не стал бы возражать, если бы речь шла о мужчине, которого он бы одобрил. К примеру, о близком друге.

Камерон промолчал Делла вздохнула.

– Как вы думаете?

– Думаю, нам следует отправиться в город, найти хороший ресторан и пораньше поужинать.

Совсем не это ей хотелось от него услышать.

Лицо ее вспыхнуло от смущения. Она чуть ли не умоляла Камерона ухаживать за ней, а он сменил тему разговора.

Делла не произнесла ни слова, пока они шли в ресторан в отеле «Саратога». Молчал и Камерон. Настроение у обоих испортилось. Они заняли столик и стали просматривать меню.

– Я выпью виски, – сказал Камерон официанту. Делла взглянула на него.

– Не рановато ли для виски?

– Нет.

– А мне бокал мадеры.

Вина никогда не привлекали ее, в особенности мадера, но другого она не могла быстро припомнить.

– Один мой друг мне сказал, что женщины умеют загнать в угол, и ты, сам того не желая, своим ответом причиняешь боль.

Делла вздернула подбородок.

– Прошу меня извинить за то, что загнала вас в угол. Почему бы ему не сменить тему и не поберечь их обоих?

Она попросила его ухаживать за ней, а он не только не поблагодарил ее, а грубо сменил предмет разговора. Вопрос закрыт.

– Вы должны знать, что я отношусь к вам с большим уважением. – Камерон говорил спокойно, но каждое слово давалось ему с трудом. – Нет сомнений, что меня сильно влечет к вам. Если бы я мог… – Он махнул рукой. – Но я не могу. По причинам, которые вам не понять.

Все же она в нем не ошиблась. И не выставила себя полной дурой.

– Возможно, я пойму, – сказала она, с нежностью глядя на него. – Если вы изложите их.

– Я это сделаю, но не сейчас.