Подводя итоги проделанного анализа, члены комиссии Майского утверждали: «Сама по себе цифра репараций в 2 млрд долларов не может считаться тяжёлой». Она составляет лишь 16–17 % национального богатства Румынии при условии возвращения к ней Трансильвании (против 18–19 % в случае с Финляндией). Точно так же ежегодные поставки (за вычетом 350 млн долларов единовременных изъятий) составят 165 млн долларов при 10-летнем сроке и 350 млн долларов при 5-летнем сроке, т. е в среднем ежегодно на одного жителя Румынии [придется] около 10 долларов в первом случае и около 20 долларов во втором случае при национальном доходе примерно в 75 долларов в год на одну душу населения, или около 27 % национального дохода». При этом отмечалось, что репарации, которые могут быть предъявлены Румынии, меньше, чем для Финляндии (соответственно распределённые на 5 лет они составят 29 долларов на душу населения при среднем уровне национального дохода Финляндии около 90 долларов на душу населения, или примерно 33 % национального дохода). Таким образом, констатировалось в заключение, «мы с полным основанием сможем говорить, что при построении программы наших требований мы подошли к Румынии достаточно мягко и вполне учли её тяжёлое экономическое положение»[458].

При решении вопроса о репарациях советская сторона принимала во внимание участие Румынии в войне против нацистской Германии на завершающем этапе Второй мировой войны. В соответствии с Соглашением о перемирии с Румынией, заключённом 12 сентября 1944 г. в Москве, репарационные поставки были снижены до 300 млн долларов при условии их выплаты в течение 6 лет[459]. Это составляло менее двух третей от суммы репараций, которые обосновывались комиссией Майского, и лишь одну пятую часть реального ущерба, нанесенного Советскому Союзу в результате военных действий и оккупации советских территорий. Основную сумму репараций румынам предстояло выплачивать товарами и продукцией (зерно, лесоматериалы, морские и речные суда, машинное оборудование и пр.) в течение 6 лет, исходя из расчёта: 35 долларов за унцию золота[460]. Расчет производился в румынских леях.

Принципиально важным представляется вопрос об «участии» «румынского золота» в репарационных платежах, мимоходом затронутый в вышеприведенной записке Майского Молотову от 29 сентября 1944 г. Конкретными документами на этот счет мы не располагаем, поэтому сошлемся на имеющиеся немногочисленные свидетельства. К сожалению, они не подтверждены конкретными указаниями на источники, но это, на наш взгляд, не дает основания игнорировать информацию (тем более что принадлежит она авторитетным авторам), а является серьезным посылом к верификации и поискам аутентичного материала.

В ряде публикаций, размещенных в интернете, подчеркивается, что, решая послевоенную судьбу Румынии, союзники по антигитлеровской коалиции отказались обсуждать проблему «румынского золота». Британскому премьеру У. Черчиллю приписывают в связи с этим такие слова: «Румыния, помогая Гитлеру и Муссолини, причинила СССР столько вреда, что Сталин вправе сам решать. такую проблему: возможно, он зачтет это золото в качестве румынских репараций…»[461]. Не ясно, стало ли известно мнение союзников Сталину, но, как указывают известные российские исследователи А.А. Чичкин и П.Д. Луняшин со ссылкой на материалы Союзной Контрольной Комиссии в Румынии, 6580 % румынских ежегодных репарационных выплат было зачтено золотым запасом[462]. Изучение этого вопроса и введение в научный оборот архивных источников представляется актуальным исследовательским направлением.

Безусловно, репарации негативно отразились на экономике и положении румынского общества. Так, по данным военного министра Румынии в 1945–1946 гг. К. Василиу-Рэшкану, после освобождения Румынии правительство выделило для нужд фронта 121 тонну пшеницы, 78 176 тонн овса, 34 303 тонны кукурузы, 579 голов крупного рогатого скота. Кроме того по репарациям были поставлены различные товары, нефтепродукты, организована перевозка различных грузов, проведены работы военного характера[463]. Поскольку в послевоенный период финансовая ситуация в Румынии была нестабильная и инфляция стремительно нарастала, то скорректировать платежи по репарациям было достаточно сложно, что вызывало разногласия между румынской и советской стороной. Так, по торгово-экономическому соглашению от 11 сентября 1945 г., подписанному в Москве во время пребывания румынской правительственной делегации во главе с премьер-министром Петру Грозой, репарации должны были выплачиваться натурой по ценам, установленным на 1 апреля 1945 г., в то время как румынская сторона исходила при расчетах из цен июня месяца. Поскольку официальные цены на 1 апреля были в 2,5 раза ниже июньских, соответственно, возросла сумма репараций. Забегая вперед, заметим, что этот вопрос стал предметом обсуждения на самом высоком уровне – во время пребывания румынской торговой делегации в Москве зимой 1947 г. На встрече 2 января 1947 г. руководитель румынской делегации Г. Георгиу-Деж, возглавлявший в тот момент Высший экономический совет и Министерство национальной экономики, попросил советское руководство пересмотреть в сторону уменьшения сумму оставшихся репараций. Он также просил включить в сумму репараций расходы по содержанию советских войск на территории Румынии[464]. 10 февраля 1947 г. Сталин заявил Георгиу-Дежу, что «советское правительство согласилось вновь прийти на помощь Румынии и сделать следующие облегчения:

1) Советское правительство сокращает сумму в 300 миллиардов лей, которую должно выплатить Румынское правительство по статье 12-й Соглашения о перемирии, до 100 миллиардов лей.

2) Советское правительство принимает на себя все расходы, связанные с перевозкой по территории Советского Союза возвращаемого имущества.

3) Советское правительство предоставит по торговому договору заём Румынии в размере 10 миллионов долларов (товарами).

Кроме того, Советское правительство предоставит Румынии требуемые ей товары ещё на 15 миллионов долларов, взамен чего получит из Румынии товары также на 15 миллионов долларов»[465].