В июне 1955 г. в Румынской академии была создана научная комиссия по изучению монументальных исторических и художественных памятников, Большую помощь в налаживании ее работы оказывали П. Цугуй, заведующий отделом науки и культуры ЦК РРП, и министр культов академик Петре Константинеску-Яшь, старейший член компартии, один из создателей в середине 1930-х гг. Общества друзей СССР, видный политический деятель послевоенной Румынии. Он напомнил членам комиссии о передаче Румынии в 1935 г. национальных архивов и останков видного политического деятеля XVIII в. Дмитрия Кантемира[482]. На встрече с государственными и партийными руководителями Э. Боднэрашем и Г. Апостолом Константинеску-Яшь и заместитель председателя Государственного комитета планирования академик Василе Малинский подробно проинформировали о золотом запасе Национального банка Румынии и ценностях, эвакуированных в Россию[483].

3 мая 1955 г. в Москве в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина открылась выставка картин Дрезденской галереи. В 14 залах музея было выставлено 515 выдающихся произведений мировой живописи. Поток посетителей не иссякал до 25 августа: очереди растягивались на многие километры. Чтобы попасть в музей, люди дежурили по ночам. По данным ГМИИ, «попрощаться» с шедеврами Дрездена накануне их отправки в ГДР смогли 1 млн 200 тыс. человек[484].

Информация о московской выставке произвела сильнейшее впечатление в кругах румынских интеллектуалов. В ЦК РРП и Министерство иностранных дел стали поступать обращения ученых, деятелей культуры и искусства о возвращении на родину золота, а также исторических и художественных ценностей[485]. По версии П. Цугуя, впервые румынская сторона подняла этот вопрос во время пребывания советской делегации в Румынии по случаю празднования 11-ой годовщины освобождения Румынии от фашизма. 23 августа 1955 г. на приёме в загородной резиденции румынского правительства в Снагове Георгиу-Деж, Гроза, Боднэраш и Апостол, улучив момент, завели с Хрущёвым разговор о проблемах, более всего волновавших румынскую сторону в тот момент: о выводе советских войск из Румынии и о возвращении в страну историко-художественных ценностей. Попутно обсуждались также перспективы развития национальной энергетической системы и индустриализации[486]. Советский лидер находился в прекрасном настроении и, желая способствовать развитию дружественных отношений с «румынскими друзьями», с пониманием отнесся к их проблемам.

Вплоть до начала февраля 1956 г. шла работа по подготовке решения «инстанции» о передаче Румынии историко-художественных ценностей. Соответствующее предложение и проект постановления по нему, как следует из документов, поступили из КГБ СССР в МИД, поскольку КГБ курировал Гохран СССР, в ведении которого находились кладовые Московского Кремля. Из секретариата заместителя министра иностранных дел В.В. Кузнецова проект был передан на заключение заместителю заведующего V Европейским отделом МИД К.Д. Лёвычкину. 11 февраля 1956 г. Лёвычкин в докладной записке Кузнецову (копия была направлена послу в Румынии А.А. Епишеву) сформулировал позицию отдела. «В связи с решением Инстанций по внесённому Комитетом государственной безопасности предложению о возвращении румынскому правительству исторических и культурных ценностей, хранившихся в СССР со времён Первой мировой войны, считал бы целесообразным:

1. Предложение КГБ поддержать.

2. Проект постановления дополнить [следующим пунктом]:

Поручить МИД СССР сообщить правительству РНР о решении передачи ему румынских исторических и культурных ценностей, хранившихся в СССР.

3. В проекте сообщения для печати указать, что решение о передаче румынских ценностей, полученных в 1916 г. на хранение, принято в связи с окончанием работы по их выявлению и сбору. Такая формулировка могла бы предотвратить возможность неправильного толкования того факта, что указанные ценности не были возвращены Румынской Народной Республике ранее»[487].

Понятно, что намерение советской стороны избежать «неправильного толкования» вопроса о возвращении ценностей преследовало цель снять возможные упреки в адрес советского руководства в нежелании передать их румынской стороне.

В конце мая 1956 г. в Бухаресте было получено письмо за подписью Н.С. Хрущёва, адресованное Г. Георгиу-Дежу[488]. Этот документ, сохраняемый в Центральном национальном историческом архиве, впервые был опубликован в 2003 г. в румынском журнале «Dosarele istoriei» («Архивы истории»). «ЦК КПСС, в целях дальнейшего укрепления дружбы между советским и румынским народами, – говорилось в письме, – принял решение передать Правительству Румынской Народной Республики исторические ценности прикладного, декоративного и изобразительного искусства. Эти произведения, имеющие большую историческую и художественную ценность, были переданы румынским правительством во время Первой мировой войны. В годы Великой Отечественной войны все советские архивы и государственные ценности, в том числе и румынские, были эвакуированы в безопасные районы страны. К настоящему времени советские учёные и специалисты завершили работу по изучению и систематизации ранее эвакуированных фондов. Разобраны, полностью выявлены и систематизированы также и румынские исторические ценности. Мы придаём акту передачи Правительству РНР художественных ценностей важное политическое значение». В письме указывалось, что решение советской стороны о передаче Румынии национальных ценностей будет опубликовано в начале июня[489].

Вопрос о возвращении собственно золотого запаса ни одной из сторон в 1955–1956 гг. не поднимался.

Подготовка передачи ценностей требовала серьезной работы. По оценке специалистов на нее могло уйти около двух месяцев. Предстояло составить подробные передаточные описи и провести консервацию и реставрацию некоторых картин. В этой работе участвовала большая группа специалистов и сотрудников Оружейной палаты Московского Кремля и Центральной художественно-реставрационной мастерской Министерства культуры СССР.