Тропические рифы оказались в ловушке. В той части океана, где сейчас распространены кораллы, средняя температура морской водыпродолжает понемногу повышаться, и это приводит к их массовой гибели. Переселиться же в умеренные широты они не могут; здешние воды чересчур бедны карбонатами, необходимыми им для строительства известковых скелетов.

Подытоживая исследования, проводившиеся в последнее десятилетие, можно сказать, что в угрожающем положении оказалась почти треть всех видов кораллов. В частности, из 704 видов каменных кораллов, обследованных учеными, 231 вид находится либо на грани вымирания, либо под угрозой вымирания. Для сравнения: в начале 1990-х годов менее 5 % видов кораллов испытывали подобные трудности.

Если когда-нибудь коралловые рифы исчезнут, это обернется катастрофой не только для туристической отрасли, но и для прибрежных экосистем, ведь рифы защищают берега материков и острова от морских волн, а еще являются местом обитания многочисленных рыб и других животных. Если вымрут кораллы, то такая же участь ждет растения и животных, населяющих сейчас рифы. Это пойдет на пользу лишь конкурирующим видам, менее специализированным, менее чувствительным к происходящим изменениям, – прежде всего медузам.

…В одном из самых мрачных прогнозов, опубликованном в 2003 году на страницах Nature, говорится, что через несколько столетий, к тому времени, когда будет израсходована большая часть известных на сегодня запасов ископаемого топлива, в атмосферу выделится такое количество углекислого газа, что водородный показатель Мирового океана достигнет самой низкой отметки за последние 300 миллионов лет (исключая отдельные катастрофы). Для человечества подобное развитие событий станет практически необратимым. По расчетам, пройдут многие десятки тысячелетий, прежде чем водородный показатель естественным путем вернется к тому уровню, который был отмечен в канун индустриальной эпохи. Неужели худший прогноз, как всегда, сбудется?

Долгое время глубины океана считались сонным царством, чей покой не рассеивает даже коловращение солнечных лучей, не замечаемое там. Однако мнение это ошибочно. Там все исполнено бурления и клокотания; там струятся громадные водопады, там зарождаются мощные токи воды; оттуда, вырываясь наверх, они разносятся по всем уголкам Мирового океана, приводя его гладь в движение, которое не прекратится, пока не расстроен этот механизм.

От его нормальной работы зависит жизнь на Земле. Его перебои, его стопорение отзовутся смутой в другом океане – воздушном. Вслед за молчанием заглохшего движителя настанет череда самых драматических изменений климата. Погода на Земле будет напоминать корабль с поломавшимся мотором, который в час бури швыряет во все стороны по воле волн.

Пока же мы живем по инерции последних тысячелетий, и всё идет своим чередом. Наш океан можно уподобить бассейну: холодная, тяжелая вода опускается вниз; более теплая перетекает по поверхности. Так распространяются течения. Они – эти великие «уравнители» – смягчают перепады температуры на планете: они приносят тепло в северные широты и прохладу в тропики.

Океан можно уподобить бассейну: холодная, тяжелая вода опускается вниз, а более теплая перетекает по поверхности

Главный движитель этой вереницы морских потоков расположен в Северной Атлантике. Именно здесь находится самый крупный подводный водопад. Он больше всех наземных водопадов, вместе взятых. Итак, неподалеку от Гренландии, близ полярного круга, на площади около 10 тысяч квадратных километров, неимоверные массы воды срываются вниз, на двухкилометровую глубину. Каждую секунду этот водопад переносит миллионы кубометров воды. На фоне этой бескрайней водной стены, летящей, чтобы разбиться брызгами, даже Ниагарский водопад кажется ручейком, перелившимся через камушек.

Сюда, к этому уступу, вправленному в океан, словно шкив, несет свои воды Гольфстрим. Именно подводный водопад позволяет морскому течению бесперебойно кружить – оно напоминает ременную передачу в станке.

Гольфстрим и сам можно сравнить с огромной машиной, которая перевозит в сотни раз больше воды, чем несет ее Амазонка, самая большая река в мире. Его мощность превышает миллиард мегаватт – это мощность 200 тысяч атомных электростанций, вместе взятых.

Гольфстрим берет начало в Мексиканском заливе. Тропические ветры гонят воды на север; они текут вдоль берегов США, обогревая их. Постепенно часть теплой воды испаряется. Оставшаяся вода становится все соленее и холоднее. Плотность ее растет. Наконец, на широте Лабрадорской котловины, лежащей южнее Гренландии, вода в этой «морской реке» становится так тяжела, что Гольфстрим проваливается в глубь океана.

После этой перемены от Гольфстрима остается лишь название. Воды, которые он нес, затонули. Теперь они перекатываются по дну Атлантического океана, поворачивают на юг и струятся к экватору. Оттуда они попадают в Индийский океан и достигают Антарктиды. Здесь, в море Уэдделла, неподалеку от Южного полюса, скрыт еще один движитель, правящий бегом морских рек, – еще один шкив этой «планетарной передачи воды».

На поверхности моря Уэдделла часть воды замерзает, поэтому содержание соли, а значит, и плотность морской воды растет. Поток снова проваливается в глубь океана, где сталкивается с циркумполярным течением, огибающим Антарктиду. Оно увлекает поток за собой, а потом, как из пращи, разбрасывает в стороны: одну «горсть воды» в Атлантический океан, другую – в Индийский, третью – в Тихий. Бутылка, брошенная пять веков назад неудачливым плавателем где-то близ Игольного мыса, все так же стремится назад, отмеряя жизнь океана, как по огромным водяным часам.

Всё возвращается на круги своя, и всё начинается вновь. Так, сотни и тысячи лет воды кружат по Мировому океану, остывая, нагреваясь, всплывая, низвергаясь. Будто и в самом деле с неумолимым постоянством кружит ременная передача или – это сравнение более употребительно у ученых – работает огромный конвейер, который перевозит все те же массы воды из Северного полушария в Южное, из одного океана в другой.

Итак, Гольфстрим – это видимая часть машины, чьи детали и узлы изваяны из воды и рельефа и, надежнее гаек и болтов, скреплены ветром. Эта махина выдержит большие перегрузки, хотя может сломаться и она. В прошлом такое случалось не раз. Только перебоями в работе этой «машины» можно объяснить, почему в последнем ледниковом периоде наблюдались такие резкие перемены климата, когда в течение нескольких лет среднегодовая температура могла измениться почти на десяток градусов. Об этом свидетельствуют пробы льда, взятые в Гренландии.

Пока в моделях, представленных учеными, Гольфстрим исправно течет на север. Однако в XXI веке его мощь уменьшится, по разным прогнозам, на 10—50 %. Это вызвало бы похолодание в Европе, также заметно обогреваемой теплым морским течением, если бы… не началось глобальное потепление. Плюс сливается с минусом, а Гольфстрим все так же мчит свои воды на север, чтобы близ Гренландии каскадом обрушиться вниз. Всё так и будет, убеждено большинство географов. В ближайшие века Европу ждет лишь потепление.