Пока у них равные шансы. У Дайры пятьдесят воинов, и у Ярвина почти столько же.

Внизу мирная жизнь вражеского лагеря ничуть не походила на подготовку к бою. Но расслабляться не стоило.

– Уна, наши колодцы связаны с большой водой? – спросил он.

– Как я помню – нет. Но проверить не могу, хранители молчат. – Она тихонько вздохнула. – А ты их слышишь?

– Нет.

Хранители оставили их в самый сложный момент, но Ярвин чувствовал, что они набираются сил и придут как смогут. А сейчас им не нравилось присутствие наместника чужого бога.

– И сколько мы высидим в замке? – спросила Уна.

– Сколько потребуется. У нас есть еда, наши колодцы внутри, и никто их не отравит. У нас очень хорошая позиция.

– Ты будто забываешь о людях. Мы сейчас сидим на головах друг у друга. Долго этого никто не выдержит.

О, Ярвин знал, что уже завтра начнется волна недовольства, но у него для этих дел была полуразрушенная стена над пропастью. Вот как начнут возмущаться, так все туда и пойдут достраивать.

– Жалко, что король ничего не написал в ответ. Я думала, он начнет с письма. Потом ударит катапультой. И опять напишет, что тебе надо склонить голову, – сказала Уна и зябко передернула плечами.

Впервые Ярвин видел ее страдающей от холода. Его сестра раньше и куртку-то надевала только в ливень. А сейчас прятала ладони в рукава рубахи. До сегодняшнего дня Ярвин не замечал, насколько Уна связана с хранителями. Несмотря на ее колдовство, всегда было ощущение, что сестра сама по себе, хоть и слышит богов. А сейчас ее будто оставили без теплого плаща, унесли тепло и забрали часть ее сил. Или ему только так казалось.

Ярвин обнял сестру. Ее будто знобило.

– Надо было уходить. Дайра слишком хитрый и опасный человек.

– Хочешь опять бродить по миру?

– Хочу жить и не бояться.

– Как раз это мы и стараемся сделать. У нас есть земля. Дом.

– Ты слишком часто называешь Хилбор домом. Хотя здесь нет ничего твоего.

– Здесь все мое. Замок, земля, еще была жена. И люди здесь живут теперь тоже мои.

– Ну да… все это принадлежит Дайре, а твоя жена вообще ушла с Гундригом. Одно слово – ресляндка.

– Надо было и тебя отпустить с Гундригом, – сказал Ярвин с улыбкой.

– Вот еще.

Она недовольно фыркнула и тут же по-доброму усмехнулась.

Неожиданно внизу гвардейцы пришли в движение. Воины расступились, пропуская разодетых вельмож. И тут же в лагерь с другой стороны вошли еще люди, человек шесть, не меньше. Их вели вроде бы не как пленных, но охраняли со всех сторон. Когда те оказались в лагере, все вдруг замерло. Слуги больше не сновали между воинами, а сами гвардейцы напряглись и потянулись к мечам. Теперь и со стены можно было рассмотреть, кого же так встречали.

– Что за?..

– Это дикари? – спросила Уна.

Ярвин отпустил сестру и припал к краю стены. Действительно, к Дайре прибыли люди местных горных кланов. В стеганых рубахах, жилетах и шкурах. И у каждого торчала рукоять меча из ножен! Их даже не разоружили?

– Что Дайра задумал? – пробормотала Уна.

Хороший вопрос, и Ярвину заранее не нравился ответ. Вдалеке, там, где сгущались сумерки, будто что-то шевелилось. Такое странное море, похожее на толпу.

– Там еще дикари, – произнес Ярвин.

Без сомнения, в темноте скрывались люди. Но вот сколько? Сумерки слишком хорошо их прятали.

– Отправлю туда Улле.

Не хотелось отправлять за стены даже одного человека. Не зря с момента, как уехала Эйслинг, ворота держали закрытыми. Им нельзя терять воинов. Только вот узнать, сколько здесь дикарей, не помешает. Хотя, если будет осада, не важно, кто стоит у стен. Внутрь все равно никто не пройдет… Скорее всего.

Ярвин еще раз осмотрел шевелящуюся вдалеке темноту. И ничего не заметил, там даже не было костров, а движение стало каким-то вялым. Вся суета осталась у шатров Дайры. Снова перекрикивались гвардейцы и сновали слуги. К королю опять что-то несли.

– Не нравится мне это, – сказал Ярвин.

Он бросил последний взгляд вниз и снова пошел проверять стены. Хоть так успокоиться.

Варна сидела, как обычно, с прямой спиной. И все в ней казалось привычным, кроме залегших глубоких теней под глазами.

– Я думаю, лучше уехать, – сказала в итоге компаньонка.

Эйслинг про себя благодарила бога, в которого по большей части не верила, что Варна на нее не злится и не обижается. Удивилась, но в остальном не придала особого значения тому, что Эйслинг – ненастоящая принцесса. Только сказала, что теперь ясно, отчего Эйслинг – не-Эйслинг так пренебрегает прической и правилами приличия.

– Лучше, конечно, но у меня есть одно дело.

– Ты хочешь вернуться к этому варвару, не так ли?

– Хочу помочь ему.

– Зачем? Прости, конечно, но он не стоит твоих забот. Да и чем ты можешь помочь? Сама же говорила, что тебе нельзя идти против короля.

– Все так. Но дело не только в Дайре. Ярвин заслуживает справедливости. А Хилбор заслуживает такого правителя, как он.

Варна дернула головой, будто не соглашаясь, и, как обычно, чтобы успокоиться, нервно разгладила юбку.

– В нем нет ничего особенного, на мой взгляд. И из тебя вышла бы лучшая правительница. Но если ты считаешь, что с родным отцом никак не договориться, надо уезжать. Корн тоже так считает.

«Много вы понимаете», – подумала Эйслинг, а вслух сказала:

– Варна, я уже решила. Подожди меня здесь, через несколько дней я вернусь, и мы вместе поедем туда, куда захотим.

– На юг?

– Или на восток.

– Перед этим можно немного погостить у моей дальней родственницы на западе, в Честерли.

Варна улыбнулась. Надежда на спокойное будущее осветила ее лицо. Эйслинг кивнула. Хотя знала, что, возможно, у них ничего не выйдет. На полпути ее могли поймать люди короля, или она могла просто наткнуться на дикарей, да мало ли что. Все же едет не на увеселительную прогулку. Но Варне этого знать не нужно. Эйслинг крепко ее обняла и пошла к выходу.

На улице Гундриг держал двух лошадей под уздцы. Варвар сонно моргал, а когда сел на лошадь, и вовсе задремал. Раннее утро для него, судя по всему, не лучшее время.

Они были от Хилна уже на приличном расстоянии, когда Гундриг вдруг очнулся.

– Мы проехали мост, – сказал он.

– Нам не нужно на другую сторону. Поедем сейчас вдоль реки, потом поднимемся на дорогу. Не переживай, там хороший тракт.

– Зачем такой крюк? Я думал, нам надо быстрее в замок.