– Мы едем не в замок.

Эйслинг хмуро посмотрела на лес, тянувшийся с правой стороны. От него веяло холодом и опасностью, но пока все казалось спокойным.

– И куда же мы?

– За помощью, – ответила Эйслинг, а мысленно добавила: «Надеюсь, нас хотя бы выслушают».

За стенами Замка-на-скале стояла тишина. Там бегали только слуги короля Дайры, а вот воины либо сидели у костров, либо лениво выгуливали лошадей. И снова никто не готовился к атаке.

В ответ на письмо Ярвина Хитрый Лев выдвинул свои условия. Теперь в любом случае следовало отказаться от богов и вверить судьбу королю Ресляндии. За это народ Северного острова получал возможность жить в Хилборе, но ярган все равно не мог быть наместником земель. В ином случае замок грозились захватить, а людей в нем убить.

Дайра дал Ярвину на размышления два дня. Но наступило утро третьего, а под стенами ни одного врага. Катапульту так и не подкатили, она по-прежнему стояла вдалеке, а люди прохлаждались, никто даже не точил меч!

Ярвин снова стоял на стене, но на этот раз вместе с лучниками. Они были готовы отразить первую атаку.

Да и стены их защитят, не зря Уна колдовала и забрала столько крови своего яргана. Правда, после ритуала Ярвин с трудом стоял на ногах и еле очухался к прибытию Дайры. Сегодня хотелось узнать, стоило ли оно того.

Только этот Хитрый, мать его, Лев, не собирался нападать.

– Может, выйдем да посчитаем им зубы? – предложил Гелат. Он стоял тоже с лучниками и не знал, куда себя деть.

– Нет.

– Да хватит, Ярвин. Сидим тут как старухи, давно намяли бы этим неженкам бока.

– Нет, я сказал. – Ярвин посмотрел в глаза набычившемуся Гелату. – У них укрепленный лагерь. Пока ты спустишься от замка, они перестроятся, возьмут копья и сами пересчитают вам зубы, а то и проткнут. А там и конница подоспеет. Поэтому мы сидим и ждем.

– И долго ждать-то?

Ярвин тоже хотел бы это знать. По счастью, в этот момент внизу затрубили общий сбор, и воины повскакивали с мест.

Утреннее солнце заблестело на шлемах и отразилось в нагрудниках ресляндцев. Люди шустро построились и замерли, сверкая броней, как золотыми монетами.

У подножия холма, рядом с катапультой, горстка солдат что-то кричала. А потом их голоса перекрыл противный скрип дерева и металла.

Катапульту потащили в гору. Наконец-то.

Ярвин с усмешкой приказал готовиться и еще раз оглядел лица своих людей.

Темные толстые полосы краски скрывали кожу и делали ее шершавой, колючей даже с виду. Именно так должно работать колдовство. Сразу наводить на правильные мысли.

Уна считала, что сегодня эти полоски лишние. Ее, конечно, можно понять. Раскрасить почти пятьдесят человек – дело не на одно утро. Она начала работу ночью и только сейчас ушла в шатер. Устала, надо думать, как собака. Но Ярвин настоял. Сейчас надо особенно беречь людей, даже за стенами. Будь его воля, воины всегда ходили бы в знаках Уны. Только он знал, что колдовство не вечно, да и полосы стираются. А у сестры еще портится характер, когда она устает.

За стенами их вряд ли достанут, считал Ярвин. Но было спокойнее, когда на груди воинов стояли знаки Осто, Мирты и Бурна, а на лицах темнели полосы.

Скрип-скрип.

Катапульту усердно волокли вперед. С натугой и руганью.

Скрип-скрип.

– Этак мы их до вечера ждать будем, – буркнул Гелат.

– Ты торопишься?

– А то! Мне к жене надо в город, а тут эти катапульту тянут, точно барышни, – ответил Гелат. Потом он перегнулся через стену и крикнул во все свое могучее горло: – Эй, ресляндцы, подмогнуть?

Если его и услышали, то промолчали. Хотя головы в их сторону повернули многие. Лучники похохотали, умолкли и опять занялись кто чем. Одни сидели прямо тут, прикрыв глаза, другие попивали что-то из кружек и весело смотрели вниз, а третьи в сотый раз проверяли луки.

Скрип-скрип.

– Н-да. – Ярвин облокотился о стену. – Ладно, остается дозорный, остальные вниз, отдыхать.

Катапульта подъехала на нужную для запуска снаряда точку, когда солнце поднялось уже довольно высоко. В то же время со стороны леса и ближайших холмов потянулись люди. Десятки хорошо вооруженных (судя по блеску металла) воинов в шкурах.

– Это дикари, что ли? – спросил Гелат, снова оказавшийся рядом с Ярвином.

Горные кланы стекали с холмов. Ручьи женщин и мужчин в жилетах, шкурах да рубахах, так похожих на те, что носили сами островитяне.

Ярвин не испугался, только мрачно сплюнул. Улле, которого он отправлял разузнать об этих горцах, так и не вернулся. И это было не к добру. Не думал Ярвин, что Дайра способен пойти к дикарям. Даже стало любопытно: неужели король не знает, как местные относятся к людям с гор? Не слышал, что дикари грабят ресляндские города и деревни? Это уж вряд ли. Забрать себе Хилбор, видимо, важнее, чем думать о таком. Ярвин его даже понимал. Сейчас никто, кроме Дайры, сюда не лез. Но что мешает приплыть заморским соседям? Или напасть местным лендлордам? Королю предстояло все сделать быстро, а еще лучше громко. Так, чтобы все знали, насколько ему нужна эта земля.

Дикари неровно строились перед линией копий ресляндских гвардейцев. Горцы теперь были впереди и будто радовались этому.

«Интересно, что пообещал им Дайра? Неужто золото дракона?» – подумал ярган.

Гомон за стенами становился громче, а дикари, как безумцы, скалились. Очень похожие ухмылки цвели на их лицах при нападении на Хилн.

Снова затрубили. Сначала звонко, по-ресляндски, потом глухо, как умеет звучать только рог дикарей. И горцы побежали.

– Приготовиться, – скомандовал Ярвин.

В этом море людей он как-то пропустил, что десяток дикарей движется чуть медленнее. А зря, они тащили бревно. Первые горцы достигли стен и прижались к кладке, чтобы не попасть под обстрел лучников. Другие замедлились и остановились. К сожалению, остановились они именно там, куда стрелы не долетали. Воины Ярвина ругались, но луки не опускали.

Вдруг ожила катапульта, вокруг которой сновало сразу пять человек. Они вкатили ком какой-то глины с соломой, подожгли его, и в воздух взмыл уже огненный шар. Он с грохотом ударился в стену и рассыпался. Ни стена, ни лучники от этого броска не пострадали.

– Примериваются, – пробормотал Гелат. – Ярвин, пусти меня, я эту махину развалю. А то с ней же не будет житья.

Гелат и сам не понимал, насколько был прав. Житья им не будет, точно. Даже мелькнула мысль и правда пустить Гелата, но Ярвин дал себе мысленную затрещину. Его друг просто хотел бежать, драться, реветь, а потом умчаться в Хилн и упасть к своей жене в кровать. А вот Ярвин, в отличие от него, знал, что, даже избавившись от катапульты, они немного выиграют, но точно потеряют человека.