своего не упускала.

– Вот и я не понял! – Войтенков пожал плечами. – Белов ей лично сообщил. Даже предложил помочь с переездом из дома престарелых. А она: «Спасибо, не нужно». И попрощалась.

– Гордость? – Я вспомнил письмо.

Бабка как раз писала, что не справилась с заданием. Для специалиста ее уровня, наверное, это был серьезный удар по самолюбию.

– Если бы! – Валера покосился на телефон. – Сейчас звонил этой звезде. Мне тоже отказала. Дескать, в квартире ей будет скучно!

Пародируя Генриховну, Войтенков закатил глаза и громко цокнул.

– То есть раньше скука не пугала, а сейчас что-то изменилось?

– Ей, наверное, наших архаровцев не хватает, – хохотнул Валера. – И вас с Варварой Николаевной, – заржал он еще громче.

– Ясно… – Сам не знаю почему, но стало совсем не смешно.

– А еще деда! С яхтами, котами и толпой головорезов, которые могут найти и закопать. – Войтенкова было не остановить.

Хохот с каждой секундой становился все громче, а на глаза бравого охранника навернулись слезы.

– Валер, стоп! – пришлось его тормозить.

– Босс, я сейчас…

Видимо догадавшись, что перебрал, он отвернулся в сторону. Смахнул с глаз лишнюю влагу. И уже без хохота, с грустной улыбкой повернулся ко мне.

– Черт, я, кажется, тоже скучаю по старой ведьме, – признался Войтенков неожиданно.

– Это у тебя стокгольмский синдром!

– Скорее мальдивский психоз. – Валера хмыкнул. – Теперь сам за эту вредную каргу переживаю. Хоть бы не захандрила там со скуки среди стариков. Куда им всем до нашей Маты Хари?.. – закончил он со вздохом и опустил взгляд.

* * *

Над вопросом «Куда им всем до…» я не думал. Не повторял его себе и даже не вспоминал бабку. После разговора с Валерой она будто забылась.

Заглянув в комнату детей, я ушел ловить в ванне свою русалку. Потом полночи мучил ее поцелуями и лаской. Будил и усыплял самым древним на свете способом. Кайфовал от того, насколько правильно Варя смотрелась подо мной, на мне и вообще – в этой кровати.

А еще полночи пялился в потолок.

Мучительно это было.

Глупо.

Рациональная часть мозга упрямо бастовала против одной совершенно безумной идеи. Я не мог найти ни одного «за» и с ходу был способен перечислить с десяток «против».

Почти убедил себя не совершать никаких безрассудств. Однако когда утром, за завтраком, сообщил, что сейчас едем за Генриховной, все члены моей семьи побросали вилки и с криком «Ура!» кинулись на шею.

Уговаривать Валеру, чтобы отвез нас в дом престарелых, не пришлось. Словно ему не хватало только приказа, Войтенков подогнал машину ко входу сразу после завтрака. И без единого вопроса указал в навигаторе нужный адрес.

Оставалось лишь ждать.

Считать километры.

Смотреть на счастливые лица детей, на мазохистскую улыбку Войтенкова.

И прикидывать, как скоро я стану седым и нервным.

Ума не приложу, почему в то, что бабка откажется, не верилось. Возможно, это был все тот же стокгольмский синдром. Возможно, события последних дней фатально сказались на моих извилинах. Возможно, что-то еще.

Выяснить, в чем правда, можно было лишь опытным путем. Но уже у ворот элитного дома престарелых стало ясно, что мы опоздали.

– Это джип Магницкого! – Валера мгновенно опознал автомобиль, который перегородил весь проезд.

– Сказал же приставить к бабке охрану и стереть всю информацию об адресе!

Запретив детям высовываться, я первым вышел из машины.

– Боже, если он сделает с ней хоть что-то… – перепуганная Варя схватила меня за руку.

– Мы ведь правда спасем нашу бабушку? – Дети с тревогой уставились на ворота.

С языка так и спешило сорваться: «Да!»

Но тут мы внезапно услышали знакомые голоса, и челюсти дружно поехали вниз.

* * *

– Зря приехал. Я не та, за кого ты меня принимал, – под шум ветра с тоской проскрипела женщина.

– Не та. – Собеседник на миг замолчал. – Я был уверен, что ты моя галлюцинация. Все ждал, когда сказка закончится и снова останусь в одиночестве.

– Так и вышло. Нет больше сказки.

– Зато ты есть в реальности. – Мужской голос стал совсем тихим.

Чтобы хоть что-то расслышать, нам пришлось подойти к забору и прижаться ушами к узким щелям между досками. Так впятером и выстроились, от Войтенкова до детей. Почти по росту.

– Да, – ухмыльнулась Генриховна. – Старая, одинокая, с таким прошлым за плечами, что большинству хватило бы на несколько жизней.

– Ты сейчас словно меня описала. Один в один!

Поднявшись, я увидел, как Магницкий взял ее руку в свою. И уставился немигающим взглядом в глаза бабки.

– Я ведь сразу узнал, кто ты такая, – продолжил седой Ромео. – Охрана принесла досье, как только Арбенин заселился в свой отель. Не мог лишь понять, зачем я вам нужен.

– И после этого ты таскался ко мне с цветами?.. – Тряхнув головой, Аделаида закрыла глаза.

– Я не собирался. Даже после того как ты утопила мою яхту, все еще планировал держаться в стороне, – усмехнулся дед.

– И почему же поддался?

– Здесь екнуло. – Магницкий прижал сухенькие женские пальцы к своей груди. – Сниться ты мне стала. Каждую свободную секунду вспоминал твое лицо и взгляд.

– И решил подыграть? – Уголки белесых, непривычных без яркой помады губ опустились вниз.

– Я решил попробовать… узнать, что же это со мной такое.

– Получилось правдоподобно.

– Все и было правдой. – Магницкий поднял тонкую ладонь к своим губам и медленно, осторожно перецеловал каждый палец. – Семьдесят лет прожил, а никогда подобного не ощущал.

– Эд, ты сумасшедший! – Задрав голову вверх, Генриховна захлопала ресницами.

– Но ведь ты тоже это почувствовала! – Дед достал из кармана платок и принялся аккуратно стирать со щек своей зазнобы слезы. – Если страшно, можешь соврать. Правду я все равно знаю.

– А ты отстанешь от меня, если совру? – Она распахнула глаза.

– Я теперь и после смерти не отстану, – заулыбался дед. – Моя ты. Понятно?

– Точно безумный. – Слезы по щекам бабки покатились еще быстрее.

– Слишком долго я тебя ждал! – Так же незаметно, как было с платком, Магницкий достал из кармана маленькую коробочку.

– Ты?.. – Аделаида выпрямилась в струну.

– Я… – Дед открыл футляр и вынул кольцо. – Выйдешь за меня замуж?

– Хочешь на старости лет сходить еще раз в ЗАГС? – Голос бабки прозвучал мягко. Без упрека и холода.

Она будто боялась чего-то. Не верила.

– Делать нам с тобой там нечего! Это молодые пусть по загсам бегают.

Магницкий неожиданно повернулся в сторону забора. Как раз к тому месту, где выстроилась наша команда наблюдателей. И… подмигнул.

– А мы… – Он вновь повернулся к Генриховне, – улетим на острова. Утопим пару яхт и чей-нибудь катер. А потом будем танцевать под луной. И признаваться в любви… до