— Да, дочка, я твой папа, — старался говорить спокойно, сдержать эмоции, которые рвались наружу. — Я вас искал, долго.

— Мама, так он правда потерялся? — всё ещё не веря, спросила она у Юли.

Потерялся?.

— Я же тебе говорила, — улыбнулась моя родная, а у самой во взгляде боль.

Убью падлу за своих девочек!

— Па… — начала она, тут же застыла в нерешительности. Моя маленькая робкая принцесса. Улыбнулся ей, и она уже смелее, — папа, папочка, — протянула ко мне свои маленькие ручки, а по щекам её текли слёзы.

Всё, хана моему самоконтролю!

— Сокровище моё, — голос предательски дрогнул — мне всё равно. Я схватил свою девочку на руки, еле сдерживая слёзы счастья. Боже… как же я давно об этом мечтал! Доченька, тебя больше никто не обидит, обещаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Папочка, родненький, — Алиса шептала дрожавшим голосом, целовала, а я еле сдерживался — ещё немного, и у меня самого слёзы польются из глаз, — я буду хорошей, слышишь, только не бросай меня, маму, прошу…

Всевышний, о чём ты просишь, доченька? Как я могу тебя и твою маму бросить? Вы же для меня как воздух, вы рядом — я живу и дышу, а не будет вас — и меня не станет.

— Не брошу, никогда, не плачь, милая, — у меня от волнения голос дрогнул, да что там, меня уже начало потряхивать, но сумел взять себя в руки.

Прижал к себе крепче мою малышку. Она продолжала плакать, просить. Как же невыносимо больно, когда твое дитя страдает. И в то же время я счастлив, что могу, наконец, прижать к себе своё сокровище и сказать, как же я сильно её люблю. Она плакала, а я успокаивал как мог. Ну не силён я в этом, говорил, что люблю, да много всего говорил — всего не припомнишь, всё, словно в тумане. Повернул голову — моей русалки нет, наверное, не выдержала, опять плачет. Моя дочка тяжело вздохнула и неожиданно… уснула? Я испугался, может, с ней что-то не так?

— Спит? — открылась дверь, и в палату зашёл дядя Андрей.

— А… должна?

— Конечно, я же ей успокоительных дал, — подходя ко мне, он взял ручку дочки и начал прощупывать пульс, помолчал, опустил руку, — всё нормально. В общем, так, Марат, забирай своё сокровище, и дуйте домой, вам тут делать нечего. Я сам вас навещу завтра. Советую начать морально готовиться к встрече с родителями, они через пять дней будут у вас. Мама хочет тебе устроить взбучку, но счастлива, папа тоже, я имею в виду — счастлив.

— Твою ж! — вырвалась у меня. Не то, что я не рад родителям, наоборот, я всегда за, чтобы они ко мне приезжали. Просто сейчас не совсем подходящее время, с Юлей ещё отношение не наладили, дочка не привыкла ко мне. Короче, всё сложно, не до гостей.

— А оттянуть столь радостное событие… никак нельзя? — поинтересовался у друга семьи.

— Не получится.

— Понятно, Михалыч, прошу, только моей жене ничего не говори, я сам её подготовлю, сейчас ей и так тяжело.

— Хорошо, эту радостную весть ты сам своей жене скажешь.

Что-то я сомневаюсь, что Юля будет радоваться. Не дождавшись ответа, дядя Андрей покинул палату. Юля вошла, глаза красные — плакала. Положил дочку на кровать, подошёл к ней, обнял, она уткнулась носом мне в грудь.

— Прости меня, — удивился, услышав это, приподнял рукой лицо.

— Моя хорошая, за что?

— За то, что не послушалась тебя, настояла на этом чёртовом садике! Как я не догадалась, что тут нечисто.

— Объясни.

— Понимаешь, больше месяца назад Алиса неожиданно стала спрашивать о папе, ну я тогда сдуру сказала, что он потерялся. Не смотри на меня так, я растерялась и сказала, не подумав, — она неверно истолковала мой взгляд.

Я подумал, что это всё было спланировано. Вопрос: кто мог знать, что Алиса — моя дочь? А учесть, что и я не знал этого, выходит, никто. Или я что-то упустил?

— Дальше, — не стал я заострять на этом внимание.

— Заметь, она стала спрашивать незадолго до появления на горизонте моего бывшего. Я, конечно, не утверждаю, но это одна из версий.

А вот это интересно — её муж работает на моего врага. Но опять нестыковка — он не мог знать, что дочь моя. А может, Аля проболталась? Фотографии семейные она видела, и встречается с этим шакалом. М-да, версии множатся.

— Юль, прекрати себя казнить, этим уже ничего не изменишь. Главное, что всё хорошо закончилось, а того, кто это сделал, поверь, я из-под земли достану. И не плачь больше, мне … — хотел сказать «больно смотреть», но телефонный звонок меня отвлёк — звонил Глеб.

— Марат, не совсем хорошие новости. Из слов воспитателя стало известно, что в последнее время твоей дочери уделяла особое внимание одна из нянечек. Поехал к ней узнать, с чего у неё такой интерес к Алисе, — друг замолчал, затем, смачно выругавшись, продолжил, — короче, приезжаю, а там народ возле подъезда, подхожу — лежит девушка на асфальте. Присмотрелся к трупу и понял, что это подозреваемая: мне дали ее фотографию из личного дела. Короче, я опоздал на десять минут. Уверен, ей кто-то помог выпасть из окна, сейчас тело повезут судмедэксперту, даю сто процентов, что я прав.

— Глеб, делай что хочешь, но найди мне эту тварь!

— Мог бы не говорить, я сам жажду найти преступника.

— Есть ещё что-нибудь на неё?

— Пока только скупые факты: воспитывалась в детдоме, привлекалась за мелкие правонарушения, не замужем, детей нет.

— Из детдома говоришь… — сразу ухватился за эту ниточку.

Есть вероятность, что её либо заставили, либо подкупили, а как всё сорвалось — в расход. Хотя по любому её ждала такая участь — свидетели и исполнители заказчикам не нужны.

— Катя тоже из детдома, — на переделе слышимости произнесла Юля.

Посмотрел на неё — она бледная стояла.

— Марат, проверь крота, есть ли между ними связь.

— Не вопрос, проверим. И ещё, как там твоя малышка? — уже более мягким тоном спросил Глеб.

— Сейчас спит, она у меня красавица, вся в маму, — приобнял Юлю и нежно коснулся её губ своими. Смутилась.

— Насколько мне известно, в твою, — пробурчала она.