«Давай!» — скомандовал Влад Чайке.

— Порка мадонна! — успел чертыхнуться капитан Родригес. — Призрак!..

Затем кинутый Чайкой аркан заставил его захрипеть и умолкнуть.

Вообще-то аркан — штука грубая. В пространстве, где ведьме ничто не мешает, его можно накинуть с расстояния в несколько километров, но и тогда трудно предсказать, как поведет себя жертва. Подавляющее большинство заарканенных продолжает сражаться, и порой довольно успешно, несмотря на то что аркан крайне ограничивает возможности пилота. Кто-то пытается бежать (эти сразу обречены), другие отчаянно маневрируют (их стараются утащить к Новой Земле), третьи палят в белый свет, как в копеечку, четвертые размахивают манипулятором, не позволяя ведьме приблизиться. А вот делать все разом травмированный пилот уже не может.

Родригес отрыл огонь.

Человеческий глаз не замечает сгустков плазмы в вакууме, а вот ведьмы видят их превосходно. Боезапас у истребителя ограничен исключительно мощностью реактора, так что ожидать, пока стрельба утихнет, может лишь опорная база, смиряюшая свихнувшегося пилота.

Маневрируя и ускользая от выстрелов, корабль Влада приблизился к противнику вплотную, так что оказался в мертвой зоне. И здесь Чайка совершила поступок, который ее бывшие подруги не могли бы представить и в страшном сне. Вместо того чтобы изо всех сил удерживать аркан, стараясь вымучить подловленную ступу, она попросту выпустила его из рук. Заклинание, лишившись подпитки, истаяло в несколько секунд, и Родригес обрел свободу. Немедленно на борту истребителя распахнулся люк, и выстреленный биоманипулятор облапил борт Владова корабля.

Никакого вреда корабельной обшивке язык причинить не мог, а Чайка предусмотрительно оставалась внутри до той самой секунды, когда Влад, влетев в амбразуру чужого истребителя, вручную отключил управление биоманипулятором. Еще одно заклинание вновь повергло Родригеса в шок (с такого расстояния уже возможно было наложить узду), так что Влад мог спокойно хозяйничать в техническом отсеке. Он задраил амбразуру, заполнил отсек воздухом (чужих баллонов не жаль!) а затем Влад и Чайка объявились в рубке. Чайка, уловив желание Влада, сдернула с пленника узду, так что капитану Родригесу вернулась способность соображать и действовать.

— Привет! — не давая Родригесу опомниться, заговорил Влад. — Я же предупредил, что у меня с тобой встреча. Ты чего палить начал?

Капитан затряс головой, потом выдавил, словно оправдываясь:

— Призрак…

— Какой призрак? Ты на экраны-то глянь, где там хоть один призрак?

Вообще-то устав не предписывал так разговаривать со старшим по званию, но в горячке боя лейтенантам и не такое сходило с рук. Когда говоришь со штабным, об уставе следует помнить ежесекундно, а со своим братом, боевым офицером, — куда проще. К тому же капитану Родригесу было не до субординации и не до привидевшихся призраков: в рубке появилась Чайка.

— Порка мадонна! — ошеломленно пробормотал Родригес. — Лейтенант, что надо сделать, чтобы тебе позволили летать с таким экипажем? Начистить харю гранд-майору? Так это я мигом!

Влад понимающе улыбнулся. Этот Родригес не был его приятелем, он и вовсе входил в другое подразделение, но даже среди миллионного населения опорной базы некоторые физиономии могут примелькаться, и у капитана была как раз такая внешность. На его лице было прямо-таки написано: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!» И не то чтобы капитан был записным сердцеедом, но едва на расстоянии ста парсек объявлялась пара стройных ножек и широко распахнутых девичьих глаз, как Родригес терял сон и покой. И сейчас, увидев Чайку, он разом забыл и о призраке, и о сражении неясно с кем, и о непонятной миссии Кукаша.

— Мадмуазель, — выдохнул капитан, поклонившись неожиданной гостье. — Меня зовут Мануэль Родригес. Я счастлив видеть вас, я сражен…

— …и охромякнут, — закончил Влад. — Капитан, мы к вам по делу.

— Слушаю, — откликнулся Родригес, по-прежнему не сводя глаз с Чайки.

— Дело в том, что все мы оказались жертвами самого гнусного обмана… — начал было Влад, но тут же осознал, до какой степени неубедительно прозвучат все слова. Действительно обман, действительно гнусный, но Родригес не поверит и расслышит лишь напыщенный пафос. Насколько легче разговаривать молча, когда непроизнесенное слово подтверждается зримым движением души! И Влад решился: — Я не буду ничего рассказывать, — произнес он. — Я просто покажу.

«Ты сможешь удержать ее, когда я сниму манипулятор? — молча спросил он Чайку. — А то я боюсь, что пленница для начала поотрывает нам головы и разнесет вдребезги корабль».

«Пальцем она не шевельнет», — также беззвучно ответила Чайка.

Все трое прошли в технический отсек. Капитан Родригес ожидал увидеть пришвартованный к своему истребителю корабль Влада, но люк амбразуры оказался задраен, так что было совершенно неясно, как облаченные в легкие комбинезончики гости оказались внутри звездолета. Влад подошел к генераторам, сорвал пломбы с блока малого манипулятора и только теперь обнаружил, что никаких систем управления здесь нет. Возможность освободить торпеду попросту не предусматривалась конструкторами.

— Капитан, у вас есть ножик? — спросил он Родригеса. — А то эту штуку нельзя отключить, только перерезать.

— Вы с ума сошли! — в голосе Родригеса звучало неподдельное возмущение. — Это же торпеда! Взорвемся к свиньям собачьим!

— Это не торпеда, это женщина. И вы ее мучаете, заставляя таскать на себе всю эту махину.

Родригес замер было в нерешительности, но Чайка, мило улыбнувшись, протянула руку. Ей даже не пришлось применять магию, разве что самую капельку, — щеголеватый капитан поспешно достал складной нож и вложил его в протянутую ладошку.

Ах, как не хватало такой безделушки Владу во время дикой жизни на разных планетах! Что делать, каторжнику офицерский нож иметь не полагается. Как жаль, что потом ножик придется отдать… Надо было просить у Мирзой-бека вместе с клипсой еще и перочинный нож.

Упругая псевдоплоть с легкостью поддалась лезвию, Влад одним рывком сорвал с мерцающей сигары обессилевший манипулятор и поспешно отшагнул в сторону. Хотя никаких эксцессов не произошло: либо пленница была до предела измучена, а верней, что Чайка оставалась настороже и не позволила освобожденной ведьме ничего предпринять.

Там, где только что грозно светилось страшное оружие торпедников, объявилась исхудавшая девичья фигурка.

— Так… — недобро улыбнувшись, произнесла Чайка. — Начинаются дни золотые. Ты что же, подруженька, так и будешь за мной по всем мирам гоняться?

Каина, а это оказалась именно она, сумела, опираясь на метлу, встать на ноги. Лицо ее было бледным, руки дрожали. Возможно, она и сейчас попыталась бы нападать, но Чайка предостерегающе подняла руку, и Каина попятилась. Она не издала ни единого звука, хотя Влад отчетливо различил испуганный вопль:

«Не надо!..»