Посол с огромным достоинством повернулся, смерил Чейсона холодным как сталь взглядом и заявил:

— Это очень длинная история, и я предпочел бы ее не касаться.

Дариуш схватил его за плечо и закричал: «Ноль на сорок! Быстро!» Ричард обернулся назад, выкрутил шар управления на нулевой градус широты и сороковой — долготы, и суденышко описало длинную, выворачивающую желудок дугу, в конце которой они вошли в забитую обломками артерию, ведущую прочь от городских колес, блокхауза — и, хотелось бы надеяться, гретелей.

Гул двигателя успокаивал; даже голоса пререкающихся Дариуша и Ричарда заставляли Чейсона улыбаться. Наконец-то он мог позволить себе немного расслабиться.

— Думаете, эта штуковина довезет нас обратно до дома? — спросил он в пространство.

Гретели уже буквально вливались в разбитый цирковой шар, когда с другой стороны, с окровавленными саблями, заявились Дариуш и Ричард. «Вот и встретились, друг мой!» — громыхнул Ричард. Чейсон, разославший оставшихся горожан Стоунклауда по сносно защищенным комнатам, остался практически один. Он надеялся, что гретели не в том настроении, чтобы устраивать показательную расправу, но горожанам было лучше ухватиться за шанс переговоров, чем пытаться сбежать через открытый воздух. Чейсон знал, что из себя представляют нервные хвостовые стрелки военных крейсеров.

— Корабль полностью заправлен, адмирал, — ответил Дариуш, не поворачивая головы. — Даже спальные мешки есть, в другой гондоле.

Гондола, где находились они, размерами примерно двадцать футов на шесть, была сделана из тонкого ребристого металла и разделена на два отсека. В носовой части стоял прозрачный пластик, за ним шли несколько иллюминаторов. В носу находился пилотский ложемент; именно там сейчас истекал потом и проклятьями Ричард Рейсс.

Передний отсек отделяла от заднего квадратная дверь.

— Что там? — спросил Чейсон, тыча в нее большим пальцем.

Ричард глянул назад и усмехнулся.

— Подарок для вас, добрый сэр, — сказал он. — И небольшой, я в этом уверен, сюрприз.

Чейсон сузил глаза, но Ричард был неуязвим перед надменным взглядом представителей высшего класса, который так хорошо действовал на персонал низового звена.

— Даже не знаю, чем бы вы смогли меня удивить после этого спасения, — заметил Фаннинг, пробираясь к люку. При этом он приглядывал, чтобы у него в любой момент к фюзеляжу прижимались по меньшей мере рука и нога; Ричард выполнял самые неописуемые маневры в самые непредсказуемые моменты.

— Поглядим на этот «подарок», — сказал он и открыл люк, тут же выругался и снова захлопнул его.

Антея уставилась на него.

— Что такое?

Чейсон снова распахнул дверь. Среди бочек с горючим и ящиков с припасами ютился Антонин Кестрел. Он был весьма основательно связан, и метал обвиняющие взоры поверх промасленной тряпки, засунутой в рот.

— Это не смешно, — сказал Чейсон. Ричард с Дариушем захихикали, как школьники. Чейсон умостился в неудобном отсеке и вытащил кляп изо рта Кестрела. — Привет, старый дружище.

— Дружище! — Кестрел прожег его взглядом. — У тебя больше нет друзей, Фаннинг. Только обманутые тобой простофили.

— …тогда передай мне управление! — раздался крик Дариуша. Чейсон оглянулся и увидел, что Ричард и Дариуш поменялись местами в кресле пилота. За ветровым стеклом виднелись разрозненные здания и небольшой кусок пылающего леса на фоне голубого неба.

— Мы выбрались? — позвал Чейсон.

— Да! — Дариуш взмахнул рукой над головою, забирая другой рукой штурвал.

Ричард приосанился.

— Я нас вывел, адмирал, — сказал он.

Чейсон протиснулся мимо Кестрела и прижался носом к иллюминатору. Город Стоунклауд раскинулся на пол-неба медленно ширящимся облаком леса и кирпичей, в его пригороды буквально на глазах вонзались длинные когти Неверленда. Адмирал приметил редкие вспышки выстрелов, но какие бы события там ни происходили, их скрывали дым и расстояние. Картина дрогнула, затуманилась белизной, а затем исчезла, когда катамаран вошел в облачную гряду.

Чейсон почувствовал укол печали. Он был с самого начала прав: он ничего не мог поделать ради города. Корбусу следовало мирно сдаваться, прежде чем кто-то окажется убит, и, будь Чейсон дипломатом получше, он смог бы убедить его.

Стоунклауд был словно недоговоренная фраза, оборванное объяснение. Чейсону захотелось вернуться туда и обратить вспять все, что только что произошло.

Сквозь люк виднелся Ричард Рейсс, бывший посол в Гехеллене, удовлетворенно пристегивающийся ремнями к креслу. Чейсон нахмурился и стал искать, на чем бы отдохнуть взглядом. Он повернул голову и обнаружил, что Кестрел наблюдает за ним.

— Скажи мне, Чейсон, — мягко спросил сенешаль, — это что было — пробная прогонка? Тренировался перед нашей следующей остановкой?

Фаннинг недоуменно потряс головой:

— Следующей остановкой? О чем ты?

Кестрел кивнул в сторону кабины.

— Этой лодке хватит топлива на несколько дней. Или ты сомневаешься, что этот парнишка собирается вывести нас прямо в зиму?

А оттуда, по прямой, обратно в Слипстрим.

Часть третья Кормчий

13

— Он прав, — сказал Ричард Рейсс. — Если мы хотим спасти остальных, нам нельзя терять времени.

— Остальных? — Чейсон повернулся к Кестрелу. — Там, в Сонгли, ты говорил что-то о «Разрыве»…

— Не собрался же ты убеждать меня, что не был уже обо всем в курсе, — сказал Кестрел. Он отвернулся и прикрыл глаза.

Чейсон пролез через люк, на миг задумавшись, не съездить ли дверцей по самодовольной роже Кестрела.

— Да, «Разрыв»! — сказал Ричард, похлопывая Чейсона по колену, словно догадливого школьника. — Вот в нем все дело.

Озадаченный Чейсон кивнул за обшивку:

— Вы хотите сказать, что…

— Нет-нет, не вторжение гретелей, хотя оно могло быть этим косвенно спровоцировано. Я имею в виду Кестрела, нашу тюрьму — то, что нас там бросил Кормчий! Мы выудили эту историю из Кестрела, пока шли искать вас.

К ним подсела Антея. Она изо всех сил старалась избегать взгляда Чейсона.

— Но как вы вообще оказались вместе с Кестрелом?

— Ах, это. — Ричард мановением руки отмахнулся от темы. — Это совсем другая история.

— И наверняка очень интересная…

Чейсон встряхнул головой:

— Я хочу услышать о «Разрыве». И о том, что там происходит дома.

Антея незаметно попятилась в пилотскую кабину.

— Что ж, — сказал Ричард не без удовольствия, — позвольте мне рассказать вам…

— Давайте, репетируйте вашу пропаганду! — выкрикнул Кестрел.

Ричард пожал плечами и заговорил.

* * *

«Разрыв» был, пожалуй, самым уродливым кораблем во флоте Слипстрима. Чейсон и сам себя раз или два пытал, не прихватил ли он корабль с собой в экспедицию просто из неловкости — чтобы исчез из списка судов, которые постоянно полоскались в обществе. Построенный в форме пробки, немногим более шестидесяти футов в длину, зато сорока в ширину, «Разрыв» мог похвастать внешней обшивкой из стали и бетона, в которой прорубили маловато иллюминаторов, но в избытке — орудийных портов. Его