Вот как?

– Трувор ее почти не знает.

– Я спрашивала у твоего сына, Виги. Я ему понравилась. Но не думаю, что он хочет, чтобы я стала его матерью, – Заря хихикнула. – То был взгляд мужчины, а не сына.

– И что же сказал тебе Виги? – перебил я.

– Что твоя жена – самая красивая женщина Сёлунда. Что она – великая воительница, убившая в бою славного ярла и его воина, хотя они были полностью вооружены, а у нее был лишь небольшой меч. Такой женщине подчиняться не стыдно даже мне. Но я думаю: мне не придется ей подчиняться.

– Это почему же? – насторожился я.

– Потому что она будет твоей женой там, в Дании, на своей земле. А я буду твоей женой здесь. И здесь я буду ходить с тобой в походы, убивать врагов, брать добычу, примучивать данников!

Я улыбнулся. Ну прямо наполеоновские планы у этой девочки…

Улыбка сошла с моего лица, когда я увидел силуэт, заслонивший дверной проем от косяка до косяка.

Медвежонок. Интересно, как давно он здесь, что услышал и что понял?

– Что, брат? – спросил я, рефлекторно попытавшись закрыть собой Зарю. Не с моими скромными габаритами.

– До сегодняшнего дня здесь спал я, – сообщил Медвежонок, шагнув в комнату. – Хотя если ты хочешь перебраться сюда, я не против. Но пришел я не поэтому. Напомнить тебе, что скоро у нас будут гости, и если эта красавица будет кричать так же громко и так же отчаянно, дружище Трувор может забеспокоиться. Вдруг ты залюбишь его дочь до смерти?

– Еще неизвестно, кто кого залюбит! – Заря спрыгнула на пол, приняла вызывающую позу, уперла руки в бедра.

Медвежонок разглядывал ее, разгоряченную любовью, мокрую, соблазнительную, с откровенным удовольствием.

– Мой братец, – заявил он, – всегда выбирает для скачки самую лучшую лошадку. Вот только взнуздывать их он не умеет.

Кто бы говорил? Можно подумать, его собственная жена ходит по струнке?

– Жена моего брата – дочь сильнейшего конунга норегов, – сообщил я Заре. – И она выиграла его жизнь, сразившись в поединке с одним из его ярлов.

– А сам он – не мог? – с легким презрением поинтересовалась Заря.

– Мог, – ответил я, искренне наслаждаясь смущением Свартхёвди. – Чтобы получить ее в жены, он вышел против нескольких десятков воинов-оборотней. Но не в тот раз. Так что ты там сказал о лучших лошадках, брат?

– Одевайтесь, – хмыкнул Свартхёвди и вышел.

– Спасибо, что напомнил! – крикнул я вдогонку.

В общем, когда пришли Трувор, Ольбард и все наши, с кем я когда-то делил палубу, мы с Зарей выглядели вполне прилично. Трувор, правда, зыркнул в нашу сторону не очень по-доброму, но ничего не сказал. Он вообще помалкивал. Говорил в основном Ольбард Синеус. Что ж, никто не возражал. Ольбард – превосходный рассказчик.

Три корабля против восьми – это недобор. Особенно если самый меньший из восьми на четыре рума длиннее «Красного Сокола», Хрёрекова флагмана. Можно даже сказать, два против восьми, потому что третий, набитый добром кнорр в счет не шел.

Хрёрек знал: это может случиться, но не думал, что так быстро. Десять дней назад он свидетельствовал на суде против сына Рагнара, и вот уже корабли Сигурда – в трех полетах стрелы. Восемь боевых драккаров.

Хрёрек знал: это может случиться, но он почему-то был уверен, что Сигурд не станет мстить сам. Это было неразумно. Куда разумней было бы нанять кого-нибудь, тех же вестфолдингов, например. Все же Хрёрек – не просто морской конунг. Он и с Рагнаром Лотброком дружен, и с другими Рагнарсонами. Да, Рагнар не очень-то считается с Хареком-конунгом, но даже он старается соблюдать закон. Хотя бы формально. Потому что даже Рагнару совсем ни к чему навлечь на себя гнев всех данов, а не только их конунга.

Будь на месте Сигурда мой покровитель Ивар Бескостный, он бы точно не стал мстить лично. И он бы не торопился. Сначала дал бы недругу успокоиться, расслабиться, решить, что мести вообще не будет, а потом, внезапно, в день, когда враг почувствует себя особенно сильным и счастливым, ударить быстро и внезапно. Обрушиться с неба, как настоящий дракон.

Я не удивился бы, если бы это случилось на свадьбе.

Или в день возвращения Хрёрека из удачного вика.

И, скорее всего, это было бы сделано не руками хирдманов Ивара. С другой стороны, вряд ли Ивар счел бы свидетельство против себя личным оскорблением. Хрёрек не был его человеком. И родичем тоже был очень условным, потому что родство по линии божественного Ингви – не в счет. На Севере каждый родовитый убийца числит в предках этого парня из Асгарда. Что же удивительного в том, что Хрёрек встал на сторону Рагнарсона, а не своего кровного родича? Ущерб не чести, а кошельку, Ивар бы тоже не простил, но месть его была бы совсем иной. Скорее всего – чужими руками. Нанял бы вестфолдингов. Скажем, под соусом мести за всё того же убитого на хольмганге Торсона-ярла. Да, история была бы шита белыми нитками. Но формально Рагнарсон оказывался ни при чем. Хотя долю добычи получил бы несомненно.

Сигурд же, хоть и звался Змееглазым, но обошелся без змеиного коварства. Подстерег и напал. Внезапно. Возник в утреннем тумане и обрушился. Нагло. Прямо в виду спокойных датских берегов, где парус с красным соколом был знаком даже детишкам. У берегов той Дании, которая, безусловно, была землей настоящих датских конунгов.

Сигурд Змей в Глазу не боялся никого, даже Харека, гордо именовавшего себя конунгом всех данов. И если сила на его стороне, он плевать хотел на закон.

На суде в Хедебю сила была на стороне закона и конунга всех данов, так что Рагнарсон швырнул ему под ноги верегельд и отплыл.

Хрёрек не сомневался, что Сигурд жаждет наказать того, чьё свидетельство стало на суде главным. Но не думал, что Рагнарсон нападет вот так сразу. Тем более что отбыл обиженный Сигурд сразу после суда.

В Хедебю даже шутили: пошел папе Рагнару жаловаться.

Насчет папы Рагнара Хрёрек не особо волновался. Не настолько велик ущерб, чтобы Лотброк обиделся всерьёз. А еще не волновался Хрёрек потому, что планировал вскоре покинуть датские воды, и надолго.

Так он и поступил. Закончил свои дела в датской столице и на двух драккарах и одном кнорре двинул в сторону Ладоги-Альдейгьи.

Возможно, Сигурд знал о планах Хрёрека. Скорее всего, знал, потому что заранее выбрал удобное место для засады, где и ждал, укрывшись в шхерах, появления Хрёрековой флотилии.

Кто-то из местных, возможно, видел драккары Рагнарсона. Но никому не пришло в голову предупредить Хрёрека, что его поджидает засада.

А может, и некому было предупреждать: в стиле Сигурда убивать ненужных свидетелей, в том числе и наткнувшихся на него рыбаков.

Так или иначе, но когда впередсмотрящий на «Красном Соколе» увидел сквозь клочья утреннего тумана летящие над водой драконьи морды, убегать было уже поздно.