Маас порывисто вздохнула, отводя взгляд.

— Весь праздничный вечер я, наверное, ставила тебя в неловкое положение. Не стоило поощрять лорда Эслера! И… Не знаю… даже не могу сказать, что на меня нашло — может быть, вино ударило в голову.

Я ещё внимательней рассмотрела её лицо.

От любого упоминания о вине теперь хочется подёрнуть плечами, но я держусь. Это не главное.

— Спасибо, что понимаешь. Маас, должна сказать честно. Мне… неприятны попытки отдалить меня от Шинара. Хоть и я приняла в прошлый раз твоё беспокойство, считаю, что для него больше нет причин и хотела бы попросить впредь принять мои чувства во внимание.

Моя собеседница еле заметно вздрогнула.

— Он спас тебе жизнь. Всё, что я говорила и думала о нём — глупости обиженной девушки, чьё замужество расстроилось неудачным образом! Мне должно быть… нет, мне на самом деле стыдно, Лиата.

Эти новости уже казались достойными того, чтобы не скрывать удивления. Я медленно кивнула. Затем потянулась через стол, благодарно сжала её руку и решилась спросить:

— Скажи, а если с нашим дорогим графом тебя познакомил Сарен, не он ли подкинул идею, что меня стоит баловать поэзией?

— Не помню точно, — Маас улыбнулась как-то нервно. — Честное слово! Знаешь, я просто подумала, что… тебе приятно будет услышать пару комплиментов, увидеть внимание от другого мужчины. Милорд Сарен мог рассуждать так же… Или он правда был не очень доволен твоим нынешним женихом.

Я позволила себе слабую усмешку.

Жаль. Что творится в голове у Сара, понять будет как всегда непросто. Неужели придётся допрашивать и незадачливого стихотворца? Шинар наверняка готов взяться за него — с жаром! — вот только стоит ли тратить силы на то, что кажется простой и грубоватой интригой без дополнительного умысла?

Посмотрим.

— Хорошо.

— Лиата, мне очень жаль! — повторила Маас с чувством. — Что бы ни случилось, я… надеюсь, что вы найдёте недоброжелателя как можно скорее. Лорд Сирхем предлагал помощь его величеству, но, кажется, вы справляетесь и так…

Наш непростой разговор вдруг прервала подошедшая фрейлина.

— Леди Маас, подать чай?

Асхемская принцесса улыбнулась. Сначала робко, затем — неожиданно тепло, будто вспомнила нечто доброе и приятное. Лишь несколько секунд спустя опомнилась и посмотрела на меня:

— Лиата, я обычно в это время… назовём это лёгким завтраком. Но ты, наверное, откажешься?

— Верно. — Я была благодарна, что она сама понимает. — Надеюсь, тебя не обидит, но мне строго запретили принимать еду, не проверенную заранее. Хотя, конечно, я не имею ничего против твоей трапезы.

Она посомневалась ещё недолго, но всё-таки кивнула фрейлине. Скоро наш стол украсили блюдце с печеньями и две чашки. Моя осталась пустой, а от той, что асхемская красавица взяла в руки, пополз удивительный аромат цветов и… шафрана? Сочетание никак нельзя было назвать привычным.

Разговор в любом случае потерял остроту, и теперь говорить пришлось в основном мне. Я рассказала, что Йена нашли мёртвым. Полагая, что это не останется секретом. Описывала, как Аделик переживает, но держится — тут зачастую выдавала желаемое за действительное. Спросила осторожно:

— А вы виделись в последнее время с королём?

— Да, он почтил меня своим присутствием. К сожалению, ненадолго.

Не знаю, собиралась ли Маас рассказать что-нибудь интересное, но входная дверь внезапно отворилась.

На пороге предстал… лорд Сирхем. Собственной персоной.

На миг перед глазами пронесся вихрь зловещих картин. Несмотря на всю браваду, опекуна Маас я надеялась сегодня не встретить. Вот только… он явился сам. Случайно ли? Может, асхемскому лорду доложили, то я здесь, и он примчался убедиться, что подопечная не болтает лишнего?!

В первый миг захотелось стиснуть руки и встать, найти повод быстро свернуть разговор. Даже сделать знак охране… но я справилась с порывом, не позволила себе и взгляда в сторону. Только растянула губы — тщательно, широко, вежливо. Лорд Сирхем тоже казался совершенно спокойным — он обвёл взглядом наше разрозненное собрание и двинулся к столу.

— Ваши высочества, — поклонился на подходе, — леди Лиата, какая неожиданность видеть вас… тут.

Маас стала улыбаться и объяснять, что звала меня ещё со вчерашнего дня, а я следила за каждымм размеренным шагом лорда. Даже за тем, как он недовольно смотрит на печенье и на мой сиротливо-пустой сосуд.

— Как ваше здоровье?

Знакомые вопросы повторились по кругу. Стандартно, заученно — в них не звучало ничего нового. Лорд Сирхем покивал:

— Должен сказать, я пришёл забрать свою воспитанницу на утреннюю службу. Надеюсь, вы не будете возражать, леди Лиата.

— Ах, да. — Щёки Маас залил слабый румянец. Она быстро приложила чашку с остатками напитка к губам. — И всё-таки, до службы ещё почти полчаса!

— С вашими причудами, леди, мы как всегда еле успеем. — Сирхем качнул головой. — И не вздумайте сердиться. Я делаю всё для вашего блага.

Маас снова грустно улыбнулась. Но то ли высказав мне часть того, что накопилось у неё под сердцем, девушка почувствовала себя легче, то ли опекун не доставлял ей таких уж тяжёлых чувств — казалось, что она ожила в целом.

— Ваше высочество, — вновь обратился лорд Сирхем ко мне, — у меня не было возможности этого сказать, но я очень сожалению о произошедшем. Понимаю, вы не готовы к таким… потрясениям.

Я смотрела ему в глаза, раз за разом поражаясь тону.

Каждое слово он произносил так мрачно и тяжело, что хотелось высунуться в окно, чтобы проветрить голову! Я вдруг поймала себя на мысли, что никогда не видела, как этот человек улыбается. Уголки его губ всегда опущены — в застарелом, отложившемся с годами выражении. И тёмные глаза покрыты отнюдь не добрыми морщинками.

— Ваше королевство сейчас переживает нелёгкие времена, — продолжал асхемец. — Возможно, будет и хуже. Однако, хочется думать, ваш старший брат знает, что делает. И я надеюсь, он справится, даже несмотря на то, что моя воспитанница так и норовит урвать драгоценные минуты его времени.

— Благодарю за участие, лорд Сирхем, — выдавила я.

— Не обращайте внимания, — Маас заметно покраснела и встала. — Боюсь, нам и правда нужно идти.

Мне показалось даже, что она пытается спасти меня от общества собственного наставника. Или желает поговорить с ним наедине? Эта мысль не прибавила спокойствия, но я кивнула обоим, тоже поднимаясь:

— Благодарю за приём и за тёплые слова. Удачного для вам, ваше высочество. Милорд.

Асхемцы поклонились на прощание, а я уже звала жестом Дилария и направлялась к двери.

Надо признать, с огромным облегчением.