— Хорошо, — кивнул я. — Тогда позже поговорим — мне нужно знать, на что ты способна в бою, а сейчас расскажи: что с этим Слугой Мары? Он еще спит, или…

— Гурат аль Хар просыпается, и остановить это уже невозможно, — девочка хмуро посмотрела на трещину и снова перевела взгляд на меня. — Я запечатала разрыв, но это лишь отсрочит его пробуждение. Слугу Мары необходимо развоплотить или изгнать, и сделать это нужно в течение месяца.

М-да… Очешуенная перспективка. Тут одна только корова со шлангом в заднице едва не отправила нас на тот свет, а что будет, когда проснется ее хозяин?

— Слушай, а что случится, когда он проснется? — скосив взгляд на пролом, уточнил я. — Думаешь, твоя печать его не удержит?

— Его не удержала бы даже печать Милосердной, — глядя мне в глаза ответила девочка. — Гурат аль Хар развалит стены гробницы, сожрет души жителей города и только тогда уберется в Кимон. Слуга Мары будет сильно ослаблен, и ему понадобится много еды.

— А как нам попасть внутрь? Может быть, как-то пролезть через этот пролом?

— Нет, — покачала головой Нэко. — Так не получится. Живые могут зайти в гробницу только там, где определила Каннон. Вам придется поискать способ.

Да уж… Легко сказать! За четыре тысячи лет никто этого способа не нашел, а у нас всего месяц? Ну да, мы же герои! И я, и князь, и даже Иоши! Женщины, правда, общаются только со мной, ну вот одну из них мы и спросим! Отогнав не к месту появившийся образ лисицы, я посмотрел на кошку и тепло улыбнулся.

— Спасибо, Нэко, что вылечила! Что бы я без вас с Иоши делал…

— Ты… Ты правда не сердишься на меня? — с надеждой в голосе промурлыкала девочка.

— Конечно, нет, — пожал плечами я. — Наоборот, я очень благодарен тебе за помощь.

В следующий миг Нэко, взвизгнула от радости, взлетела метров на пять и, совершив петлю, радостно рассмеялась. Затем пролетела сквозь меня, обдав запахом фиалок, и, метнувшись к Иоши, щелкнула тануки по носу.

— Э! Ты чего творишь, мелкая?! — возмущенно воскликнул енот. — Совсем, что ли, от радости сдвинулась?

— Это тебе за мелкую! — картинно нахмурившись, девочка погрозила Иоши пальчиком и, обернувшись ко мне, указала ладошкой на юг. — Я тогда слетаю в Храм Милосердной, узнаю, как устроен защитный полог над этим местом, а в реальность вас выведет этот толстый енот!

— Чего это я толстый? — снова возмутился Иоши и, проведя себя ладонями по бокам, поднял взгляд на улыбающуюся девчонку.

— Не знаю, — пожала плечами та и, весело хихикнув, добавила: — Наверное, к зиме готовишься? Очень сильно заранее…

Не дожидаясь ответа, Нэко исчезла. Иоши хотел что-то сказать, но махнул лапой и довольно оскалился. В этот момент наконец-то пришел в себя князь. Поднеся ко рту фляжку, он сделал из нее пару глубоких глотков, затем на секунду зажмурился и удовлетворенно кивнул.

Вернув емкость Иоши, Нори посмотрел на меня и грустно усмехнулся:

— Тонкий Мир являет истинную суть… — со вздохом произнес он. — Ты старше всех моих братьев. Взрослый мужчина… но я тебя именно таким и представлял.

Сам князь, в отличие от всех нас, не изменился ничуть, но вот его меч в астрале выглядел немного иначе. Тати стал немного длиннее и сейчас лежал в ножнах! Нори, помнится, говорил, что оружие ему подарил отец, а даймё, наверное, своим детям простые клинки не дарят…

— Ты знаешь, там, в реальном мире, я по большей части чувствую себя мальчишкой, — в ответ усмехнулся я. — Думаю, правда, как взрослый…

— И что же взрослый думает насчёт асура? — князь вопросительно приподнял бровь и, с досадой посмотрел в сторону трещины. — Как мы туда попадём в течение месяца?

— Ты слышал наш разговор? — покивал я и тоже посмотрел на пролом. — Есть у меня на этот счет идея, но лучше поговорить об этом потом. Давай сначала найдём следы убийц твоего брата и свалим подобру из этого сада? В смысле, найдёт их Иоши, а мы ему не будем мешать.

— Да я уже все нашёл! Вы же полчаса без сознания были, — тануки перевёл взгляд с меня на князя, отхлебнул саке и вздохнул. — Все намного хуже, чем я предполагал… Ладно, чего попусту болтать? Слушайте…

[1] Здесь имеется в виду сад камней — культурно-эстетическое сооружение Японии, разновидность японского сада, появившаяся в период Муромати (1336–1573)

Иоши ненадолго задумался, затем посмотрел в сторону наваленных неподалеку камней и, переведя взгляд на князя пояснил:

— Как вы и предполагали, даймё был убит заложенными заклинаниями. Не знаю, какими именно, но совершенно точно — тут не обошлось без Тьмы. Один из убийц был мастером этой стихии.

Всего было заложено восемь заклинаний, на равноудаленном расстоянии одно от другого. Поскольку быстро осуществить такое нельзя, убийцы решили устроить спектакль по обустройству Летнего сада. Пятеро, скорее всего, были простыми рабочими и весьма вероятно ничего не знали о готовящемся покушении. Нет, я допускаю, что все семеро могли действовать сообща, но не вижу в этом особого смысла.

— Пять каменщиков и два садовника… — внимательно слушавший енота князь вздохнул и медленно покивал. — Если первые постоянно находились на глазах друг у друга, то садовники могли разгуливать, где попало, и спокойно уходить в Тонкий Мир. — Нори вздохнул, поднял взгляд на тануки. — Скажи, Иоши-сан, а ты сможешь отличить их в реальности?

— Да, — кивнул енот. — Я даже могу почувствовать их на небольшом расстоянии, но тут такое дело…

— Что? — нахмурился князь. — Ты узнал кого-то знакомого?!

— Те двое были асурами, — опустив взгляд, негромко пояснил енот. — И если один из них был накоротке с Тьмой, то второй, судя по следу, был сильным разумником. Я о таком только слышал… Полагаю, этот асур способен подчинить разом не меньше сотни разумных. Его аура просто горела…

— Погоди! — вклинился в разговор я, предвосхищая очередной вопрос князя. — Тут же топталась куча народа! Как ты понял кто из них кто?

Услышав вопрос, Иоши посмотрел на меня как на дебила. Затем, видимо сообразил, кто перед ним и, ненадолго задумавшись, пояснил:

— Если говорить по-простому, то аурный след — это небольшое разноцветное облако. Ты смотришь в какое-то место особым взглядом и видишь следы всех тех, кто там находился в последние несколько дней. Аура человека по цвету напоминает траву, с бесконечным числом разных оттенков. У солдат и самураев к зелени добавляются всполохи красного цвета, и отличить рабочих от телохранителей дайме — не составляет никакого труда. У заклинателей к ауре добавляется цвет их главной стихии, — Тануки кивнул на князя и пояснил: — К примеру, его аура — зелено-красно-голубая, с небольшим вкраплением серебристого. Последнее, думаю, из-за меча. Сильное оружие ведь тоже оставляет отпечаток на ауре…

— А у асуров?

— У них — оранжевая, — пожал плечами Иоши. — У одного из этих — след оранжево-черный, у второго — рваный, словно дырявый. Явный признак сильного заклинателя Разума.