— Привет, — повторила она, уже не так радостно,видно, заметила его недавнее замешательство. — Ты откуда?

— Из Москвы. — Он вытер влажный лоб рукой,поморщился — неприятно быть потным, а грязным еще неприятнее, — на ладониостался серый след. — Только прилетел…

— У меня кое-что есть для тебя. — Каролина робкоулыбнулась. — Надеюсь, это поможет…

— Что «это»? — Андрей поморщился, сейчас он хотелтолько одного — мыться, а потом спать. Разговаривать сил не было. — Говорияснее… И пойдем внутрь. Я пить хочу.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, он поднялся поступенькам, распахнул дверь и жестом пригласил ее заходить. Каролина незаставила себя упрашивать — нырнула внутрь.

Оказавшись в помещении, Андрей первым делом поискал глазамиГургена. Брат сидел у стойки, зарывшись в бумаги. Рядом с его рукой стоялвысокий стакан с его любимой энергетической колой, при взгляде на которыйАндрей сглотнул — теперь пить захотелось нестерпимо.

Услышав, что кто-то вошел, Гурген поднял глаза.

— Брат, ты вернулся! — воскликнул он,вскакивая. — А почему мне не позвонил? Я бы встретил…

— Да я на такси…

— А машина моя где? — подозрительно спросил он.

— На стоянке у аэропорта. — Андрей схватил стаканс колой, залпом осушил его. — Я побоялся садиться за руль — устал очень.

— Что так?

— Летел через Ростов. Билетов на прямой не было… Водной кассе потолкался, в другой. В одном аэропорту посидел, в другом. На одномгробу полетал, на другом… — Он передернулся. — Ненавижу летать…

— Отдохнуть хочешь? Иди в мой кабинет, на диванчикепоспи… — Гурген несколько растерянно посмотрел на Каролину. — Девушкус собой возьми, если хочешь…

— Девушка по делу. Это сестра Дарьи, помнишь, я о нейрассказывал?

— Конечно, помню… — Гурген вежливо склонил голову— с дамами он всегда был учтив и галантен. — Здравствуйте, я Гурген, братэтого обормота. Присаживайтесь. Я распоряжусь, чтобы вам покушать принесли…

— И выпить, — бросил Андрей на ходу — оннаправился в туалет умыть лицо. — Коньячку. По сто пятьдесят мне и даме.

— Я не пью коньяк. — Она смущенноулыбнулась. — Мне лучше водки. Чуть-чуть…

— Сделаем, — заверил Гурген и удалился за стойку.

Пока брат наполнял рюмки алкоголем, а Каролина скучала застоликом, Андрей умывался, пофыркивая от удовольствия. За последние сутки этобыло самое приятное, что ему приходилось делать. Вся остальная маета —перелеты, переезды, мотания по Москве — вытрясла из него всю душу…

Но его страдания оказались зряшными — Хазара он не нашел!

В главном офисе, куда Андрей поехал сразу же из аэропорта,ему сказали, что господин Вещеев бывает здесь крайне редко, а за последний годвообще ни разу не наведался. Всеми делами фирмы вместо него заправляетисполнительный директор Мамонтов Г.Т. — с виду башковитый и пронырливыймужик, явно не имеющий к криминалитету никакого отношения. И само предприятиетоже не походило на ширму. Небольшая конторка, держащаяся на плаву толькоблагодаря стараниям Мамонтова Г.Т. Будь на его месте другой, не такой ушлый,фирма давно бы обанкротилась.

Для очистки совести Андрей посетил оба фирменных магазина —больше похожих на сувенирные лавчонки, напичканные всякой блестящей дешевкой.Но там о Хазаре слыхом не слыхивали. По месту его прописки — в Дубну — Андрейтакже не поленился съездить — Вещеева смогла вспомнить только стараядворничиха, но она поклялась, что Олежка сто лет в их края не наведывался…

В общем, зря Андрей промотался. Зря столько времени потерял!

Промокнув лицо полотенцем, Андрей вернулся в зал. На столикеуже стояли две рюмки — одна с бесцветной жидкостью, другая с янтарной. Ещеимелся лимончик, тонко порезанный и красиво уложенный на блюдце, и тарелка снежной прозрачной форелью — Гурген знал, что брат предпочитает закусыватьконьяк соленой рыбой.

— Так что ты хотела мне рассказать? — спросилАндрей, подойдя к столу и усевшись рядом с Каролиной.

— Не рассказать — показать.

— Ну давай показывай.

Каролина выудила из кармана своих прелестных брючек бумажнуюколбаску. Раскатала ее, разгладила. Края все равно загибались, так что пришлосьпридерживать их пальцами.

— Узнаешь кого? — спросила она, оттопырив большойпалец и указав им на фотографию. — Я опознала двоих — Дашу и Кару.

— Я троих, — сказал он после паузы, во времякоторой внимательно, с прищуром, разглядывал снимок. — Нет, пожалуй,четверых…

— Ты знаешь этих мужчин? — удивилась она.

— Лысого знаю. Это Хазар. Торговец оружием.

— А кто второй?

— Понятия не имею…

— Но ты же сказал…

— Я узнаю девушку. Блондинку.

— И кто же это?

— Жена Хазара… — Он нахмурился. — Если онанасчет этого не соврала…

— А откуда ты ее…

— Знаю? — Андрей склонился над фотографией,пытаясь лучше разглядеть лицо Риты. — Видел на днях. Имел беседу…

— Она жива?

— Два дня назад была в полном здравии… — Тут на сердцестало как-то неспокойно. — А сейчас не знаю…

— Вдруг и ее… Убили?

Сказав это, Каролина захлопала своими огромными прозрачнымиглазами и стала похожа на испуганного ребенка. Ее страх оказался заразительным— Андрею тоже стало не по себе, а его и без того неспокойное сердце заметалосьв панике. Ведь Риту на самом деле могли убить! Две из троих мертвы, значит,теперь ее очередь!

— Гурген, отмени заказ! — крикнул Андрей,вскакивая со стула. — Мы не будем есть.

— Как не будем? Там мясо для вас жарится, а фирменныйсалат уже готов! — начал увещевать его брат, ставший в этом момент оченьпохожим на свою мать — тетя Каринэ не отпускала гостей, не накормив их доотвала. — Ты же голодный! Я знаю, в самолетах ты не ешь!

— Некогда, Гурген! — Андрей взял Каролину за рукуи потащил к выходу. — Вечером вернемся — накормишь…

— А коньяк?

Андрей вернулся к столу, опрокинул коньяк в рот, зашвырнултуда кусок форели и, не прожевав, кинулся вон из кафе.

— Твоя машина? — спросил он у Каролины, окидываявзглядом динозавра автомобилестроения — «жигуль» первой модели с трогательнымизанавесочками на заднем стекле.

— Моя.

— Она ездит?

— Ну раз я на ней сюда прикатила, значит, ездит, —немного обиженно буркнула она.

— До Хосты нас домчит, не развалится?

Каролина не ответила, просто открыла дверку и забралась всалон. А Андрей все не решался последовать ее примеру — на таких колымагах онни разу в жизни не ездил (первой его машиной была уже «девятка»), поэтомуопасался за свою жизнь, вдруг тачка рассыплется на ходу, погребя его подржавыми обломками.