– Это всё твой стимулятор, – прохрипела я, откидываясь на пропахшую больничным духом подушку. – Я тебе говорила, что колоть еще больше драконьей крови мне опасно.

– Какая неблагодарность! – возмутился Сереш. – Если бы не стимулятор, ты бы уже отбросила коньки. И некомпетентность. Универсального противоядия не существует, откуда мне было знать, чем тебя напичкают? Так ты до меня добрела.

Даже на своих двоих. И только потом потеряла сознание.

– Ты ведь сам сказал, они не стали бы использовать ничего, что подействует сразу. Это сужает круг вариантов.

– Всего лишь до полутора сотен тысяч.

Я отняла прохладный компресс ото лба и с интересом взглянула на него:

– В мире реально существует так много ядов?

– Узнаешь, – со мстительным довольствием протянул индиец. – В следующем семестре. Обещаю.

Звучало сомнительно. Может, мне стоит быстро перевестись на какую-нибудь другую специальность?

– А теперь хватит разлеживаться. Одевайся и на выход.

– Я тут вроде как умираю, – напомнила я, накрываясь обратно тонким одеялом. – Кстати, о смерти. Понимаю, какого эффекта ты хотел добиться от нового блокатора, но, может, сделаешь для меня отдельную версию? От меня не будет много толку на последнем издыхании.

А новый блокатор, хоть и радовал отсутствием уколов, выворачивал меня наизнанку. А затем полностью лишал магии. Неприятное ощущение: будто тебя одновременно ослепили, оглушили, вырвали ноздри и отрезали язык. То немногое, что я сумела почувствовать в библиотеке, я смогла лишь благодаря стимулятору. После окончания его действия я лежала сейчас совершенно дезориентированная.

– Не больно – не интересно.

– Когда это говорит твой лечащий врач, появляется желание его сменить. Серьезно.

Только не на кого. И Сереш это отлично понимал.

– Раз ты признала этот замечательный факт, как лечащий врач говорю тебе: прекращай симулировать. Иди, мне нужна эта палата.

– Как будто у тебя их не хватает, и пациенты по коридорам лежат. Можно я сегодня тут посплю? Тебе жалко?

Я замоталась еще глубже в одеяло, всем своим видом показывая, насколько несчастна. Бесполезно.

– Чего ты боишься?

Кого. Автора двух непрочитанных сообщений у меня на телефоне. Я их даже не открывала: что бы он ни написал, я все равно не знала, что ответить.

– С Малфасом ты вчера была куда храбрее. Давай, катись.

Там все было проще. От меня требовалось только спровоцировать и сделать так, чтобы блокатор оказался у них на коже. Ничего сложного, Бертрам доверяли мне так же, как я им. А остальное уже было делом «Хантерс»… Вот встретиться с Дизом – это куда страшнее.

А ведь я чуть не поверила, что это он убил. Макс так настойчиво твердил, что Охотники верят в его вину… Слишком настойчиво. Могла бы догадаться, что тут что-то не так. Если бы «Хантерс» были настолько уверены, не дали бы Дизу расхаживать по университету. Даже если у них не было бы доказательств – сдали бы Гаапу, и дело с концом. Как отправили королю Бертрама.

Насчет них я тоже должна была понять раньше. Все ведь лежало на поверхности.

Кто знал яды?

Бертрам вечно потчевали меня травяными отварами по древним целебным рецептам, отрытым ими в старых книгах. А что в ложке лекарство, в чашке превращается… Они же помогли мне, составив список справочников по ядам. Неверный, как подсказал Сереш, объяснив, что обычные яды на Мора не подействовали бы, но я не обратила на это внимание. Должна была: если сына Гаапа можно убить только магическим ядом, Бертрам не могли этого не знать. Так почему дали мне книги по обычным?

Кто разбирался в компьютерах?

Диз удивился, увидев впервые библиотечный каталог. Бавил, язык программирования, созданный демонами после долгого изучения человеческих, знали очень немногие. У большинства демонов он не вызывал интереса: чтобы понять его хоть немного, надо было углубиться в человеческую психологию и логику, поэтому расшифровать его могли лишь те, кто очень хорошо разбирался в магпрограммировании. Из-за этого Диз даже стал использовать его иногда для шифрования. Но только после того, как увидел в библиотеке.

Кто мог знать о коде у Диза на жестком диске?

Бертрам могли. Они всегда знали, что происходит в любой точке библиотеки. И демонстрировали свое знание, то находя меня в самых укромных уголках, то рассказывая, кого Диз водил в библиотеку на свидания. Сначала, только поступив на работу к ним, я думала, дело в воронах. Что они видят мир их глазами. Потом поняла, что ошибаюсь. Малфасы. Архитекторы Ада. Творцы, чьи строения были если не разумными, то живыми. Коридоры и лестницы в домах, построенных Малфасом, вели совсем не туда, куда должны были, двери могли исчезнуть у тебя за спиной или прямо перед носом, в насмешку. Окна выходили вовсе не на те миры и показывали не тот пейзаж и не то время. А еще они чувствовали тебя. Истончали стены, если ты хотел что-то подслушать, выводили тебя туда, куда попросишь, были верны своему хозяину и только ему. Башня Абигора в Дисе была такой же. И библиотека. И коммуникационный центр с его гуляющими окнами и комнатой отдыха, которая никак не могла поместиться в отведенные IT кабинеты. Это еще не говоря про чужие мысли, которые были для Малфаса что открытая книга…

Все подсказки мне дали – вплоть до той, что Макс отказался обсуждать убийство Мора в библиотеке, – но я была слишком слепа, чтобы их заметить. Частично – потому, что было сложно объединить в уме двух демонов: библиотекаря с мужским именем и Ороба из круга Малфаса.

«Наследник Малфаса едва не стал предыдущим Судией…»

И занял бы престол Судии, если бы Ноал из круга Ронове не показал, что сильнее. Обычно те, кому бросали вызов, не выживали. Но не Ороб. Их изгнали и предпочли вымарать из памяти. Тогда еще не был подписан Договор, а потом… появился ГООУ. И библиотекарь при университете. Как так получилось, что на эту должность взяли демона? Я не знала. Даже не задавалась вопросом до вчерашнего дня. И ведь они всех обманули. Двести лет идеальной службы. Пока Гаап не объявил следующим Судией недостойного.

«Гаап всегда выбирает молодых. Тех, кого еще возможно сломать по своему усмотрению, чтобы они боготворили его, жили только им…»

«Тот, кто убил Мора, либо способен игнорировать приказы короля, либо любит Гаапа так сильно, что верит, будто поступил так ради его блага…»

Бертрам мне сами говорили открытым текстом: кто бы ни убил Мора, оказал Южному королю услугу. Сделал то, что давно следовало совершить. Если бы я только слушала…

Интересно, у них удалось бы довести свой план до конца? Заставить всех, включая Гаапа, поверить в виновность Диза, отдать его на растерзание, а потом вернуться со щитом: это ведь они обнаружили убийцу. По меркам Ада Бертрам были еще не настолько стары, а без Мора и Диза кто мог бы претендовать на место Судии? Кто стал бы лучшим из кандидатов? Но я подозревала, что для Бертрама дело было даже не во власти, которую давал этот пост. А в служении.