– Все в порядке? – спрашивает она, поднимая миску, чтобы я мог отхлебнуть. – Ты выглядишь раздраженным.

– Мне уже лучше, – уверяю я ее и делаю глоток. Я всегда прикладываюсь губами к тому же месту, где были ее губы, потому что это место – совершенство. – Ну что, пойдем?

Она кивает с энтузиазмом.

* * *

Все… плохо.

Я веду свою неуемную подругу по заснеженным холмам. Ей все время приходится прилагать усилия, чтобы не отстать. Я забыл, что у людей ноги намного короче, а тела слабее, поэтому они не могут пробираться по снегу так же легко, как са-кхуйи. Мне больно видеть, как она мучается, но она не позволяет нести ее. Джорджи настаивает, что может идти сама, и поэтому я замедляю шаг, чтобы идти с ней вровень.

Нам не удается уйти далеко, и к тому моменту, как мы добираемся до богатых на добычу охотничьих угодий, моя подруга тяжело и громко дышит. Ее легкие хрипят, а ноги с хрустом наступают на снег. Она не умеет двигаться бесшумно, а мне кажется жестоким требовать от нее тишины, когда она задыхается.

– Возможно, копье – неправильный выбор, – обращаюсь я к своей половинке после того, как ее шаги вспугнули пару упитанных птиц с ближайшего куста. – Возможно, будет разумнее освоить другое оружие.

Что-то, что позволит моей девушке охотиться издалека, потому что такими темпами ей никогда не удастся приблизиться к добыче.

Джорджи смотрит на меня, тяжело опираясь на копье. Она давно сбросила теплый капюшон, ее лицо покрылось капельками пота, а щеки и кончик носа стали ярко-розовыми. Она выглядит… измученной.

– Тогда, может быть, твой меч? Думаю, я бы могла попробовать.

– Только не мой меч, – говорю я так ласково, как только могу. – Он немногим больше крупного ножа, а значит, тебе нужно будет подойти к добыче очень близко. Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.

– Опасности от птиц и кроликов? – она смотрит на меня с недоверием.

– Мы будем охотиться не только на них. Я хочу, чтобы ты была готова ко всему.

Она кивает, положив руку на бедро и переводя дыхание.

– Почему ты вообще пользуешься мечом? С ним больше никто не охотится.

Я пожимаю плечами.

– Так учил меня мой отец, а его учил его отец. Конечно, я использую не только меч, ведь как вождь я должен показать своему племени, что могу охотиться разными способами.

– Так это для того, чтобы покрасоваться? – Джорджи хихикает. – Тогда ладно. Как думаешь, какое оружие мне следует освоить?

Я на мгновение задумываюсь. Что позволит моей Джорджи оставаться на безопасном расстоянии от существ, на которых она охотится? Я представляю, как она гонится за стадом двисти, и хмурюсь. Они крупные животные и могут поранить ее копытами. Об охоте на снежных кошек и думать нечего – у них очень острые клыки. Игольчатые звери тоже отпадают: я не хочу, чтобы ее ранили.

Я даже не уверен, что мне нравится идея рыбалки, потому что вода таит в себе столько же опасностей, сколько и снег.

Но должно же быть что-то…

– Насколько хорошо ты владеешь болой?

Джорджи смотрит на меня не моргая.

– Не думаю, что мне доводилось ей пользоваться. Покажешь, как оно работает?

Я киваю и объясняю ей, как устроено оружие. Бола – это два набитых камнями кожаных мешка на конце длинного шнура. Я показываю, как размахивать камнями, чтобы, заметив птицу или прыгуна, Джорджи смогла бросить болу вперед, запутав и убив ей свою добычу. Движения моей партнерши неуклюжи, когда она впервые поднимает болу, но Джорджи, кажется, полна решимости попробовать. Я забираю оружие из ее рук и еще раз демонстрирую, как им пользоваться, а затем передаю ей.

– Мы будем практиковаться, – говорю я, указывая на розовые ветви, торчащие из земли. – Посмотрим, сможешь ли ты попасть в это дерево.

Она прищуривается, глядя на него.

– Почему это дерево отличается от тех, что растут в горах? Оно выглядит… слабым и хилым.

– Деревья, что растут в горах, крепкие и сильные, а эти более слабые, у них корневища как клубни. – Я постукиваю по копью, которое держу в руке. – Мы выделываем оружие из кости, потому что глупо ходить в горы только за древесиной.

– И именно поэтому мы разжигаем огонь навозной стружкой, – соглашается Джорджи, кивая. Она поигрывает болой в руках, приспосабливаясь к ней. – Так почему же мы не живем в горах, там, где лес?

– Потому что в горах слишком много метлаков, а наша пещера гораздо лучше и уютнее.

Она тяжело вздыхает.

– Должна признаться, я мечтаю о расслабляющей горячей ванне после охоты.

– У тебя хорошо получается. Давай, попробуй болу.

Джорджи кивает, на ее лице появляется выражение упрямой решимости. Мне нравится это выражение. Я знаю, что она отдаст тому, чем занимается, все свои силы. Ничто не удержит мою девушку от достижения цели. Она поднимает руку, размахивая болой так, как я показал… и в следующий момент… тяжелый, набитый камнями мешок врезается в нежное лицо Джорджи.

Моя партнерша падает на землю.

Я рычу от ужаса.

Душераздирающий рев Вектала останавливает меня от того, чтобы разрыдаться.

Я хватаюсь за лицо и стону, лежа на спине. Мой нос, по ощущениям, будто вдавили вовнутрь, все лицо пульсирует от сильной, жгучей боли. Черт, черт, черт, черт, черт. Я должна была догадаться, все выглядело слишком легко. Мои короткие руки не приспособлены размахивать длинной болой Вектала так, как это делает он. Я просто разбила себе лицо, как идиотка.

Он тут же оказывается рядом со мной, притягивая в свои объятия.

– Джорджи!

– Я… я в порядке, – с трудом выдавливаю я, держась за лицо. Кажется, оно расплющилось. – Я в порядке, клянусь. Я просто… не ожидала.

Внезапно я оказываюсь прижатой к могучей груди Вектала, он крепко меня обнимает. Сначала я думаю, что он резонирует, но, когда его кхуйи затихает, я понимаю, что он дрожит. Он боится за меня.

Это заставляет меня отодвинуть свою боль на второй план, и я хлопаю его по груди.

– Дай мне встать, дорогой. Клянусь, со мной все в порядке.

– Мне это не нравится, – цедит он сквозь зубы. – Ты такая хрупкая.

– Ладно, – успокаиваю его я. – Давай не будем делать поспешных выводов. Я еще не привыкла к новому оружию, вот и все. Это была ошибка. Вот, смотри, я в порядке. – Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до носа, и, хотя это чертовски больно, кажется, все на месте. – Я не так сильно ударилась.

Вектал обхватывает мое лицо одной из своих гигантских лап и пристально изучает, осматривая повреждения.

– У тебя распух нос, – говорит он обвиняющим тоном. – Ты ранена.