– Кто?

– Какой-то мужчина.

– Нет меня.

– Нет его… Говорят – не вешай лапшу.

Насрулла нехотя взял трубку.

– От Медведя звоню, – послышался в трубке грубый голос. – Помнишь такого?

– Помню.

– Ждем тебя на углу у сквера напротив табачного киоска.

– Не могу сейчас.

– А кого это волнует? Не придешь сам, тебя туда принесут на носилках. Через пять минут – или мы сами придем за тобой. И не выкинь какой-нибудь фокус. Тебе ничего не сделают, просто разговор на три минуты.

– Хорошо. Зачем пугать, да? Буду…

На углу Насруллу ждали Червяк и Сержант.

– Садись в машину. – Сержант кивнул на распахнутую дверцу «Жигулей».

– Зачем?

– Медведь кличет.

– Почему сам не позвонил? Не поеду! – Насрулла почувствовал недоброе.

– А кто с тобой, чурка, считаться будет? – Через руку Сержанта был перекинут пиджак. Он чуть сдвинул его, и показался ствол пистолета. – Расхлопаю моментом.

Червяк подошел к Насрулле сзади и, наградив его пинком, толкнул к машине.

– Ладно, что стволом махать. Не по-мужски, да. Поехали.

Гостя Медведь принял не в своем кабинете, а в подвале. У этого места было много полезных качеств, одно из которых – отличная звукоизоляция…

Насрулла умолял Аллаха, чтобы тот уберег его от бед. А что время бед пришло, было видно невооруженным глазом.

– Медведь, почему твои аскеры меня обижают? – загнусил Насрулла. – Зачем стволом машут? Я тебе плачу сколько могу. Больше не могу, ты же сам знаешь.

– Меня не волнует, платишь или не платишь. Куда вещи с гоп-стопа дел?

– Какой гоп-стоп?

Медведь кивнул. Тут же Сержант сзади подсек Насрулле ноги и ударом ботинка разбил лицо.

– Хватит… Тебе объяснить, что за гоп-стоп?

– Не знаю ни о чем! Зачем мне гоп-стоп, да?

– Ты с братцем своим взял квартиру на Плеханова. Память отшибло? Хочешь пожить еще – напряги ее.

– На Плеханова? – Насрулла привстал и встряхнул головой. – Не знаю никого на Плеханова.

– Как хочешь. – Медведь кивнул. – Обработайте его, отрежьте все, что только можно.

Сержант наклонился над Насруллой.

– Не надо! Давай поговорим, да! По-мужски, да!

– Такая скотина не может говорить, она может только мычать и блеять. Пока, Насрулла. Больше не увидимся. – Медведь встал с табуретки.

– Не надо! Я ничего не делал! Когда эту квартиру взяли?

– В среду. Ты хитрый, да?

– Где эта Плеханова?

– Около стадиона «Спартак».

– Это не мы… Подожди, я знаю, кто. Скажу.

– Давай, спой что-нибудь перед смертью.

– Это не мы. Это шайтан один. Глен.

– Чего? Тебя в этом доме видели. С твоим братом.

– Мы ходили за Гленом.

– Зачем?

– Узнали, что у него денег много. Хотели попросить, чтобы нам немного дал. Ну и ходили за ним, чтобы поглядеть, как он, что он.

– Почему я должен тебе поверить?

– Правду говорю. У Магомеда спроси. Зачем сразу резать? Умные люди так не делают.

– Та-ак.

Медведь еще раз прогнал в памяти описание налетчиков. Надеяться, что пострадавшие хорошо опишут морды в чулках, которые бьют и стреляют в них, вряд ли стоило, поэтому эти описания не стоило принимать всерьез. Налетчиками могли быть и братья Азизовы, тем более что одно время они жили в Азербайджане и немного знали язык… Что еще говорила женщина? Что один из налетчиков все время держал левую руку в кармане и не вынул ее ни разу. А если он держал ее в кармане для того, чтобы никто не увидел, что на ней нет двух пальцев? Может, Насрулла и не врет.

– Ты совсем, питомец зоопарка, обнаглел, – сказал Медведь. – На людей наезжаешь, будто тебе тут горы кавказские.

– Мы же знали, что ты от Глена отрекся.

– Хитрый, сука… Ладно, живи пока.

– Спасибо, Медведь. Век благодарен буду!

– Не тарахти. Знаю я вашу благодарность. Только отвернешься, сразу с кинжалом броситесь.

Медведь разослал своих людей искать Глена. Насрулла отправился домой. Там была Нина. Он повалился на постель, ругаясь на нескольких языках сразу. Главная любовница суетилась возле него, только и успевала то чай подать, то водку, то массировать шею. Он пожаловался:

– Парень твоей подруги, Карины этой, чтоб она сдохла, ограбил уважаемого человека и на нас с братом свалил. Меня Медведь за это рэзать собрался. – Когда Насрулла нервничал, его акцент усиливался. – Щенок, кого рэзать собрался? Меня? Я бы его сам зарэзал, собачий внук!

– Ох, – вскрикнула Нина. – Как же так, Насрулланчик? Что будет, ох, что будет, – курицей закудахтала она.

– Договорились с ним как мужчины. Не будет он меня рэзать. Он будет этого шайтана Глена рэзать.

Через полчаса, выходя из аптеки, куда она ходила за успокоительным для Насруллы, Нина столкнулась с Кариной и сбивчиво рассказала, что какой-то Медведь хочет резать Глена за то, что тот ограбил какого-то крутого мужика. Через час Карина нашла Глена и Снайпера и сообщила им новость. Глен дал ей семьсот долларов и сказал, что должен исчезнуть на неопределенное время. Он заверил ее, что вернется… И тогда все вздрогнут… Карина подумала вдруг, что страшно сглупила. Лучше бы ей было оставить все как есть, и тогда Глен, если бы этот самый Медведь сделал то, что хотел, исчез из ее жизни на веки вечные.

Вечером на незасвеченной квартире, которую снимал Матросов, собралась вся компания.

– Надо исчезать, – сказал Глен. – Оказалось, Ларечник – приятель Медведя. Нам не простят.

– Точно, уже шелест по деревьям прошел, что Медведь пообещал того, кто Гусмана сделал, на тот свет отправить. Мужики говорят, что давно его таким не видели. Медведь страшен в гневе, – поддержал Глена Гусявин.

– С чего это мы должны исчезать? – осведомился Снайпер.

– Потому что Медведь пахан. Потому что у него стволов куча. Потому что он многое может. – Гусявин посмотрел на Снайпера как на дурачка.

– А что, его шкуру пуля не берет? – приподнял тот бровь.

– Ты в наших воровских делах как слепой цуцик, – сказал Гусявин, – ни законов, ни расклада не знаешь.

– И не таких видели, – упрямился Снайпер.

– Я тоже за то, чтоб по рогам всем, – произнес, шмыгнув носом, Матросов. Обычно он был немногословен и встревал в разговор в исключительных случаях и, как правило, невпопад.

– Всяких знаю, но таких не встречал. Только в кино.