– Смотри, а то мы тебя здесь и оставим. Вон озерцо хорошее.

– Там русалок полно, они утопленников любят, – поддакнул Буржуй.

Глен стиснул зубы.

Через полчаса они добрались до полуразвалившегося дома с заколоченными досками окнами в почти умершей деревне. Здесь никто не жил. Даже бревна колодца сгнили и журавль обвалился.

– Вот тут.

– Ты больной, в таком месте такие вещи прятать? – удивился Медведь.

– Я тут все окрестности знаю. Это дом моей тетки. Она три года назад померла.

– Выходи из машины.

– Наручники бы сняли. Как я буду тайник откапывать?

Щелкнули браслеты. Глен потер запястья, на которых отпечатались красные следы от браслетов.

– Пошли.

Глен и Медведь вылезли из машины. Сентябрьский день выдался солнечный, прохладный ветерок ласкал лица. Вокруг желтели поля и зеленели леса. У поля сиротливо приткнулся ржавый трактор. В деревне не ощущалось никакой жизни.

– Тихое место, – произнес, осматриваясь, Медведь.

– Как могила, – кивнул Глен.

Глен шел впереди.

– Вон там. – Он поднял руку, притормозил и вдруг резко бросился в сторону, скользнул за штабеля наполовину истлевших досок. Тотчас застрекотали автоматные очереди.

* * *

– День святого Валентина, – произнес Норгулин, оглядывая место бойни.

– Какого Валентина? – спросил Рудаков.

– Во времена сухого закона в День святого Валентина в Чикаго одна мафиозная группировка расстреляла другую. Самая известная бойня в истории американской мафии.

– Сколько там убили?

– Семь человек.

– Мелочовка. В России и покруче бывало.

– У нас народ более способный.

– У нас народ на все способный…

Медведь лежал на спине, уставившись незрячими глазами в высокое голубое небо. Он так и не успел выхватить свой шестнадцатизарядный «глок» – годы уже не те. В руке другого погибшего – мужчины в очках, лет сорока на вид – был короткоствольный полицейский «бульдог», все патроны на месте. Червяк скрючился на трухлявых бревнах колодца, и казалось, что он еще жив и сейчас встанет. Но с пятью пулями в теле не живут. Рядом валялся Сержант, он успел выпустить две пули из пистолета Макарова, которые застряли в бревнах сарая. В изрешеченных машинах было еще два трупа быков. Один держал в руках автомат, но тоже не успел его использовать и пал, расстрелянный, как лось на охоте.

На месте происшествия толпилось много народа. Щелкал фотоаппаратом «Кодак» эксперт-криминалист, судебный медик надиктовывал следователю на диктофон: «На трупе имеются: сквозная рана в области…» Оперативники осматривали окрестности, выискивая различные предметы – окурки, гильзы, обрывки газет, упаковывали их в полиэтиленовые пакеты. Как всегда, было немало суеты, все происходило несколько хаотично, в результате могли утратиться кое-какие следы. Но осмотр места происшествия обычно так и производился, и ничего тут не поделаешь.

– Интересно, что они здесь потеряли? Может, клад искали? – усмехнулся Норгулин, не подозревая, как недалек он был от истины.

– Да кто их разберет, – отозвался Рудаков.

– Может, кто-то им «стрелку» здесь забил?

– В таком медвежьем углу? Вряд ли.

– Они все при оружии. Значит, опасались чего-то.

– Опасались. И как приготовишки попались в засаду. Тут была не перестрелка, а натуральная бойня.

– И ни одной жертвы с противоположной стороны.

– Они могли увезти тела своих погибших. – Рудаков вынул «Беломор» и закурил.

– Не было с их стороны никаких трупов, неужели ты не видишь?

– Да, вижу, что работали красиво и экономично. Минимум патронов, максимальный результат.

– Зато отыгрались на машинах: изрешетили так, что «мерс» и «жигуль» в дуршлаги превратились.

– И не пожалели на каждого контрольного выстрела, – заметил Рудаков.

– Профессионалы.

Норгулин с Рудаковым походили кругами.

– Да, допрыгался Медведь, – вздохнул Норгулин.

– Не скажу, что мне его жалко.

– Он все-таки был из старых воров, с понятиями о законе.

– Воровском, – уточнил Рудаков.

– Естественно, не о нашем, – согласился Норгулин. – Без него, однако, вся окрестная сволочь, думаю, вообще сорвется с тормозов. Когда еще нового положенца назначат, и сумеет ли он прибрать всех к рукам… За это время беспредельщики нам устроят представление.

– Как-нибудь справимся. А таких помощников в наведении порядка, как Медведь, нам не надобно.

– Скажи лучше, что нам делать по этому «глухарю».

– Поднимать всех на ноги. Перво-наперво досмотреть жилища и места работы всех погибших. Не думаю, что таким образом мы раскроем убийство, но что-нибудь интересное, я уверен, найдем.

– Согласен, – кивнул Рудаков.

– С опросом местных жителей и разными осмотрами пусть возятся местная милиция и областной розыск. Нам же надо поднажать на контингент. Не может такого быть, чтобы ликвидировали атамана и никто ничего не слышал.

Обговорив все вопросы с начальником областного уголовного розыска, Норгулин и Рудаков отбыли в город.

Следующий день ничего не дал. На совещании начальника УВД ответственные товарищи строили умные лица и говорили что-то об отработке версий, оперативных планах, дельного никто предложить не мог. Из окрестных жителей никто ничего не видел. Баллистическая экспертиза показала, что стреляли из двух автоматов «АКС-74-У». Оружие не найдено. Гильзы и пули направлены в российскую пулегильзотеку.

Вечером проходило совещание в отделе по борьбе с бандитизмом. «Жегловцы» собрались в маленьком кабинете Норгулина, яблоку было негде упасть, на всех не хватило стульев, и ребята сидели на подоконнике, стояли, прислонившись к стене. Совещание походило на обычный базар. Норгулин никогда особо не нажимал на дисциплину, давал каждому высказывать свои соображения. Ребята горячились, спорили, перебивали друг друга. Нередко именно из споров извлекалось рациональное зерно.

– Проделки конкурентов, – говорил старший опер Васютин. – Последнее время у Медведя были проблемы с азерами.

– Вряд ли. У Медведя с азербайджанцами мир, – посыпались возражения.

– А я говорю, они поцапались несколько дней назад. Но из-за чего – не знаю.

– А мог и Кувалда расквитаться. Надоело платить в общак и уступать сферы влияния. Нанял команду со стороны.

– Почему со стороны?

– Его киллеры к этому непричастны. Мы с операми из убойного отработали каждого – не подходят. Да и не по зубам им так красиво обделать такое дельце.