— Вы это с иронией говорите, я вижу, но это действительно так! Так! Это потоп, в котором мы можем захлебнуться. Мы все, те, кто верит в Господа нашего! И…

— Знаете, господин Сигизмунд! Я не слишком грамотен в богословских вопросах, но помню, что потоп был послан Богом для того, чтобы уничтожить грешников и сохранить праведников. Ну и всякой твари по паре. Все испытания посылаются нам Богом за грехи наши. Может, и этот потоп что-то значит? Ничто не происходит без Господней на то воли… Не так?

Крыс застонал, прижав руки к лицу.

— Плечо болит?

— При чем здесь плечо?! Вы сами не понимаете, что под это ваше красивое заявление можно подогнать все что угодно? Не понимаете? Убийца и насильник, галаты и отринувшие — все могут сослаться на Промысел Господний…

Да, подумал Иван. Здорово, подумал Иван. Старику, понятно, плохо, говорит старик о наболевшем, но упоминать отринувших, да еще при незнакомом человеке — это, блин, либо очередная проверка… или действительно Крыс проболтался?

Будет смешно, если он сам — отринувший. И готов доказать себе и окружающим искренность своей веры тем, что отринул даже мысль, даже надежду на рай и жизнь вечную. И чтобы подкреплять это свое решение, регулярно кого-нибудь убивает. Или богохульствует. Или еще чего похуже.

— Отринувший, — сказал Иван.

— Что?

— Отринувший, — повторил Иван.

К тебе придут, говорил Ивану Токарев — единственный отринувший, с которым Ивану довелось говорить. К тебе придут и предложат… И ты должен им помешать. Ты должен…

Они пришли?

Ивана гнали в эти места, жертвовали людьми для того, чтобы ему могли сделать предложение без помех? Его подставили для вербовки неизвестными, которые стояли за всем этим?

— Если вы имеете в виду, что я сам — отринувший, то вынужден вас разочаровать, — вздохнул Крыс. — Но то, что вы знаете об их существовании, несколько меняет дело. В ваших сопроводительных бумагах этого не было… Подозреваю, что там много чего не было.

— Покажите бумаги, я вам отвечу, — посоветовал Иван. — Честно, без утайки скажу — все там или нет. Вот вам крест святой…

Иван поднял пальцы, сложенные щепотью, ко лбу… Попытался поднять и не сразу сообразил, что не может. Не может оторвать руку от стола. Она налилась ртутью, превратилась в камень, приросла к столешнице.

Крыс этого не заметил. Крыс смотрел на свои ладони, придумывая ответ на иронию собеседника. Иван еще раз попытался перекреститься. И снова ничего не получилось.

Зазвонил телефон.

Левая рука Ивана легко сняла трубку и протянула Крысу.

— Да, — сказал Крыс. — Хорошо. Значит, к полуночи… А как там дела у ее мужа? Пришел в себя? Повреждений особых нет? Мужики у нас стали гуманистами, однако… В прошлом году бедняга ушибами не отделался бы. Ладно, вы всем раззвонили о сроках? Что значит — на рынке? В больнице, коллеги и обслуга знают? Вот и отлично… Нет, я лично к вам заходить не буду. И никто из моих людей — не будет. И, Алексей, когда ты будешь отправлять младенца в интернат? А давай завтра с утра? Я не сошел с ума. Я о твоих пациентах беспокоюсь, между прочим. Да. Отправь. Как обычно. С Тепой и отправь, какие проблемы? Медсестру и попутчика… Хотя нет, попутчика я сам отправлю. Тут нужно аккуратнее. Не твое дело! Еще раз повторяю — не твое дело! Пока!

Крыс положил трубку на аппарат. Встал, прошелся по комнате. Остановился возле окна, постоял, раскачиваясь с носков на пятку, что-то бормоча про себя…

— А паренек, который приехал вместе с вами, наверное, уже огреб первые проблемы в интернате. — Старик вернулся к столу. — И наверняка хочет с вами пообщаться. Нет?

— Его проблемы. — Иван осторожно пошевелил пальцами правой руки.

— Но вы ведь, как человек неравнодушный, наверняка захотите выяснить, как он устроился, где спит, что ест… — Крыс попытался заглянуть в глаза Ивана. — Вам очень нужно съездить в интернат.

Иван спрятал правую руку под стол, несколько раз сжал и разжал пальцы — рука слушалась как ни в чем не бывало.

— Так хотите? — настойчиво спросил Крыс.

— Либо вы говорите прямо, либо я пошлю вас на фиг и лягу, пожалуй, спать. Я от вас устал.

— Мне нужно, чтобы кто-то поехал в одном автобусе с новорожденным в интернат. Кто-то, кто, во-первых, не вызовет особых подозрений, во-вторых, будет иметь вескую и понятную причину для поездки и, в-третьих…

— Которого будет не жалко?

— Это в-четвертых. А в-третьих, вас предавшиеся, если что, убивать не будут. Попытаются захватить живьем и без повреждений. — Крыс азартно потер ладони. — Вы поедете в форме, это даст вам дополнительные гарантии и заодно несколько укрепит позиции Всеслава. Его вчера уже пытались бить.

— Вам почему-то кажется, что предавшиеся меня не тронут?

— Конечно! Это у нас могут быть какие-то иллюзии по поводу насилия в адрес инквизитора, а у них все прописано в договоре. Убил инквизитора — потерял все, ничего не приобретя. Вас не тронут. Я попрошу, чтобы кто-нибудь позвонил Тепе, сообщил о поездке, маршруте и пассажирах, а уж он раззвонит по всему городу… Выглядеть это будет так — вы собрались ехать, раз уж вчера у вас не получилось, а утром наш доктор отправит новорожденного на подвернувшейся попутке. И это не вы подсядете к ребенку, а ребенка с медсестрой подсадят к вам. Ну соглашайтесь, это же интересно!

— Наверное, — кивнул Иван. — Очень может быть. И я с удовольствием, как только вы мне объясните, что происходит. И ради чего я должен ни с того ни с сего… И вы, часом, не отправляли с таким же заданием моего предшественника? Покойного предшественника, замечу.

— Обязательно. Все расскажу — даю слово. Как только вы вернетесь назад.

— Если, — с нажим произнес Иван. — Если вернусь.

— Бросьте! Я же вам все объяснил. Никто вас не тронет. Абсолютно гарантированно. Я даже немного боюсь, что вы в своей форме отпугнете предавшихся, и операция сорвется…

Может, старика действительно пугала такая возможность, только было что-то фальшивое в этом страхе. Может, даже слишком откровенно фальшивое. Иван запутался, решил, что хуже все равно не будет… И ему очень хотелось остаться одному.

Включить настольную лампу и внимательно рассмотреть свою руку. И, может быть, еще раз попытаться перекреститься.

— Хорошо, — сказал Иван. — Я очень хочу съездить в интернат. Сможете помочь с транспортом?

— Пара пустяков. Всегда рад услужить брату Старшему Исследователю. — Крыс с сомнением посмотрел на свою руку. — Вот даже не знаю…

— Не подавайте, не ставьте ни себя, ни меня в двусмысленное положение, — посоветовал Иван. — Лучше подскажите, в магазине есть водка? Или коньяк?

— А вам бы лучше сегодня воздержаться. Завтра, когда вернетесь… Кстати, — уже от дверей комнаты спросил Крыс. — Ваши ребра не беспокоят?