Некко кивает.

– Судя по всему, да. Он всегда говорил, что его родители погибли в автомобильной аварии. Но в конверте, оставшемся от Гермеса, есть газетная вырезка об этом происшествии. Отец видел, как Человек-Цыпленок убил его маму, и отлично знал, что этот человек не был его отцом, но никто не стал слушать. Они арестовали его отца, и он повесился в тюрьме.

– Какой ужас! – ахает Пруденс.

– Теперь все встает на свои места, – говорит Тео. – Я помню, как читала об этом в книге твоего отца. Он видел, как убивали его мать.

– Он написал об убийстве в своей книге? – спрашивает Некко.

– Постой, разве ты ее не читала?

Некко качает головой.

– Тогда нужно достать тебе экземпляр! Он действительно написал о том, как видел убийство своей матери и как полиция арестовала невиновного человека. Он даже написал о браслете и об истории, которая к нему прилагалась. Дальше он пользовался этим как метафорой для преобразования нашего внутреннего опыта: все мы обладаем силой пробудить к жизни нашу истинную личность. Но иногда вместе с этим пробуждается что-то темное, понимаешь? Иногда зло прячется в самых неожиданных местах.

Пруденс кусает губу, размышляя о своем.

– Похоже, Гермес обнаружил какие-то сведения об убийце, – говорит она. – Именно поэтому он принес слоника своему отцу.

– Бог ты мой! – восклицает Теодора. – Вы думаете, его убили из-за этого? Он напал на след того, кто убил твою бабушку?

Пруденс чешет в затылке.

– Погоди-ка, – говорит она. – Это произошло в 1970-х годах, так? Когда твой отец был маленьким мальчиком.

– Ну и что?

– Если убийца уже тогда был взрослым человеком, то, наверное, сейчас ему не менее семидесяти.

– Престарелый убийца? – с сомнением говорит Теодора.

– Убийца остается убийцей, независимо от возраста и физической формы, – изрекает Пруденс.

– Как ты думаешь, Некко? – спрашивает Тео.

Некко по-прежнему держит в руке золотого слоника, новую звезду цирка.

– Гермес и моя бабушка были не единственными жертвами, – говорит она. – Мою маму тоже убили и представили это как самоубийство. Гермес изучал этот случай и пытался выяснить, что произошло на самом деле. А теперь, когда я прочитала о том, что мой отец бросился в реку, я начинаю подозревать, что это тоже не было самоубийством.

– Думаешь, твоих родителей убил один и тот же человек? – спрашивает Пруденс.

Теодора с шумом выдыхает воздух из легких.

– Это выглядит все безумнее и безумнее. Что нам теперь делать?

– Думаю… – Некко делает паузу и снова переворачивает слоника, чтобы посмотреть на выгравированные внизу буквы. – Думаю, что если бы я могла вспомнить о том, что на самом деле произошло в день наводнения, то у меня появилась бы какое-то представление о личности убийцы. Мне нужно встретиться с мисс Эбигейл.

– Кто такая мисс Эбигейл? – спрашивает Пруденс.

– Да, и как она сможет помочь тебе? – спрашивает Теодора.

– Она может дать мне дьявольский табак. Зелье показывает то, что нужно знать.

Джеймс куда-то ушел. Фред не знал, куда именно; Джеймсу нравилось казаться таинственным и говорить, что он «отлучился по делам», в то время как на самом деле он, скорее всего, был в спортзале. Он никогда не упражнялся по-настоящему и больше флиртовал с девушкой, которая готовила смузи из капусты и молочной сыворотки с семенами чии, плавал в бассейне или ходил в сауну. Джеймс любил вести дела в сауне. Было нечто интимное в том, чтобы сидеть вместе и потеть, обернувшись полотенцем. Это побуждало людей делиться своими проблемами: «Думаю, жена мне изменяет» или «Кажется, у моего сына проблемы с наркотиками». Тогда рядом появлялся Джеймс с улыбкой рыцаря в сияющих доспехах и говорил: «Знаете, я могу помочь вам».

Фреда не заботило, куда в очередной раз запропастился его брат. Он был рад его отсутствию.

Фред жевал таблетку антацида. Кофе и пончики, которыми его потчевала Пру, тяжело ворочались в желудке, словно пушечное ядро. Он все испортил своим визитом к ней. Ему следовало мягче подходить к делу и не торопиться с прямыми вопросами. Теперь она была в бешенстве и практически выставила его за дверь. Любые шансы получить важные ответы отправились в мусорную корзину. И все же было так приятно побывать у Пруденс дома и сидеть рядом с ней. Пить кофе, делиться пончиками и знать, что в любую минуту она может показать ему свой цирк. Фред долго мечтал об этом и пытался нарисовать общую картину на основе ее рассказов, но всегда хотел увидеть своими глазами. А теперь он упустил и эту возможность. Идиот.

Он кладет в рот очередную таблетку антацида.

На столе перед Фредом разложены записи о том давнем убийстве. Один свидетель, десятилетний мальчик. Он просматривает записи и газетные статьи, пока не находит имя мальчика: Майлз Сандески. Он вводит имя в поисковую строку на компьютере своего брата.

– Черт возьми! – произносит он после того, как проходит по ссылке на первый результат:

ПРОФЕССОР МАЙЛЗ САНДЕСКИ РАЗЫСКИВАЕТСЯ

В СВЯЗИ С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ ЕГО ЖЕНЫ И ДОЧЕРИ

ЕСТЬ ПОДОЗРЕНИЕ В УБИЙСТВЕ

Фред читает одну газетную статью за другой. Майлз Сандески вырос и стал профессором социологии, написавшим популярную книгу «Принцесса и слон». Потом бедный профессор, очевидно, совершил самоубийство, и его останки были обнаружены на берегу реки, куда их вынесло через две недели после загадочного исчезновения его жены и дочери.

Но затем появляется нечто действительно интересное: небольшая новость, едва ли подходящий материал для первой полосы, от 7 апреля этого года.

УТОПЛЕННИЦА ОПОЗНАНА

Тело женщины, в прошлую среду извлеченное представителями властей из реки Лакруа, было опознано. Это 49-летняя Лили Сандески, которая последние четыре года считалась пропавшей без вести и предположительно погибшей. Следователи выяснили, что миссис Сандески жила на улице вместе с группой женщин-бродяг, известных как Глотатели Пламени. Считается, что ее смерть произошла в результате самоубийства. Пресс-секретарь полиции подтвердил, что местоположение Эвы, дочери Лили Сандески, до сих пор остается неизвестным.

– Эва, – вслух произносит Фред.

Эвой звали девушку, которая жила на автостоянке, ту самую девушку, которая сейчас находится в розыске за убийство сына губернатора. Того парня, который принес бронзового слоника. Так или иначе, Эва связана с Теодорой – девушкой, которую Пру возила по городу на автомобиле и называла своей племянницей. По словам парня, которого Фред подслушал в «Кофейной чашке», у Эвы был ранец, принадлежавший Теодоре.

Фред печатает в поисковой строке «Эва Сандески» и находит только статьи об исчезновении Эвы и ее матери и о розыске Майлза. Фред перечитывает показания Джудит Теннер, свояченицы Лили, которая приехала после ее панического звонка и обнаружила профессора Сандески в крови, а дом в полном беспорядке.