– Черт, черт, черт, – повторяет Тео свою бесполезную мантру.

– Мы что-нибудь придумаем, дорогая, – утешает ее миссис Смолл.

– Черта с два! – огрызается Тео, ощущая себя одновременно разгневанной и беспомощной; не самое приятное сочетание. – Тут ничего не придумаешь. Все пропало, и я в полном дерьме. Джереми приходил ко мне домой, он искал меня. Что, если он вернется? Что, если он что-нибудь сотворит с моей мамой?

Она представляет эту сцену: Джереми ведет ее маму к банкомату, приставив ей нож к горлу. Хуже того, он может ей все рассказать: про Тео и Ханну, про наркотики и остальное.

– Это уж слишком круто, Теодора, – говорит Пруденс.

– Ну так он крутой парень. И сейчас он разозлен до предела.

– Возможно, нам удастся поговорить с ним, – предлагает Пруденс. – Мы пойдем туда, дадим ему немного денег, сколько у меня есть, и пообещаем скоро вернуть остальное. И может быть, он достанет мне еще немного витаминов.

Это последняя соломинка. Так больше не может продолжаться.

– Разве вы не понимаете? – кричит Тео. – Не понимаете, в какой глубокой жопе я оказалась? Я должна две тысячи баксов какому-то гребаному наркодилеру. Единственная, кому я по-настоящему доверяла в этом мире, лишь делала вид, будто я ей не безразлична, чтобы я могла зарабатывать деньги для нее и ее дружка. А теперь еще и копы охотятся на меня. Они думают, будто я имею какое-то отношение к убийству приятеля Некко, который вдруг оказался сыном губернатора! А вы можете думать только о своих паршивых витаминах, хотя всем известно, что это не витамины, правда? Это чертовы амфетамины, а вы – просто наркоманка!

Она видит, как выражение жизнерадостного оптимизма на лице Пруденс сменяется опустошением. Глаза толстухи наливаются слезами, а потом она дает себе волю и начинает плакать.

– Я знаю, – говорит Пруденс в перерывах между тяжкими рыданиями. – Вы думаете, что я ничего не знаю, но это неправда. Я знаю, как жалко я выгляжу. Толстая женщина, которой нужны таблетки, чтобы пережить еще один день. Я знаю.

Она плачет все сильнее, и от этого у Тео ноет в груди. Черт. Она хочет попросить у Пруденс прощения, но уже слишком поздно. Вред причинен. Как она могла быть такой бесчувственной идиоткой?

– Пруденс, – говорит Некко и одаряет Тео уничижительным взглядом из серии «Как ты могла», прежде чем утешить плачущую толстуху. – Вы совсем не жалкая. Вы одна из самых творческих личностей, которых я знаю. Только посмотрите, сколько вы смастерили. Посмотрите на этот цирк! – Некко смотрит на арену, как будто впервые видит ее. – Вы создали целый мир в своей гостиной.

– Но он не настоящий, – говорит Пруденс.

Некко наклоняется и берет шпрехшталмейстера.

– Разумеется, он настоящий. В некотором смысле он даже реальнее, чем все остальное, потому что вы вложили в него сердце и душу. Мой отец… он был изобретателем. Он делал заводных зверушек и говорящих кукол; иногда я была готова поклясться, что они были настоящими, что они имели душу просто потому, что мой отец вложил частицу себя в каждую игрушку. Ваш цирк такой же.

Пруденс утирает слезы и жалобно улыбается. Некко улыбается в ответ, но прежде, чем она успевает что-либо добавить, ее взгляд падает на другую вещь.

– Этот слон. – Некко отпускает шпрехталмейстера и берет следующую цирковую фигурку, попутно сбивая танцующего медведя. – Откуда он у вас?

Слон отличается от других животных в цирке Пруденс. Он сделан не из проволоки и папье-маше, а из блестящей бронзы, и имеет на спине петельку для подвески, как будто раньше им пользовались в качестве ювелирного украшения.

– Это Присцилла, – говорит Пруденс и вытирает нос рукавом платья. – Золотая слониха. Она спасает цирк.

– Но откуда вы ее взяли? – глухо спрашивает Некко, не сводя глаз с блестящей фигурки.

– Это подарок. Мистер Марсель только вчера вручил ее мне.

– Мистер Марсель? Цирковой силач? – Некко озадаченно смотрит на куколку в центре манежа.

– О, это не просто человечек с головой из папье-маше, не так ли, миссис Смолл? – Тео застенчиво улыбается Пруденс. – Настоящий мистер Марсель работает частным сыщиком. Мы даже встретились с ним сегодня возле фабрики.

– На фабрике был частный сыщик? – Некко повышает голос.

– Вообще-то, частный сыщик – это брат мистера Марселя, – признается Пруденс. – Просто мистер Марсель время от времени работает на него.

– Они с Пруденс неравнодушны друг к другу, – объясняет Тео.

– Так что он делал на фабрике? – спрашивает Некко.

– По его словам, он следил за каким-то парнем, потом потерял его из виду. Это опасный парень, который может оказаться причастным к тому, что случилось с твоим другом.

– Что? И вы только сейчас решили сказать мне об этом? Он что-нибудь еще говорил об этом парне? Как он выглядел? Почему мистер Марсель думает, что какой-то парень может иметь отношение к тому, что случилось с Гермесом?

Пруденс качает головой.

– Нет, дорогая. Он мало что сказал. Только о том, что следит за плохим парнем, который может оказаться опасным.

Тео приходит в голову внезапная мысль.

– Некко, ты точно никого больше не видела, когда задержалась на фабрике? Ты больше ни с кем не встречалась, правда?

– Нет! Конечно, нет.

Некко смотрит на слоника у себя в руке, снова и снова переворачивает его, заставляя выполнять крошечные пируэты. Теперь Тео уверена в том, что Некко лжет.

– В самом деле? – спрашивает Тео.

– Я все время была одна и никого не видела.

– Так, может быть, тот парень, за которым следил силач, и забрал мой ранец! Возможно, он отправился искать тебя, обнаружил твое укрытие и прихватил ранец.

Некко молчит, глядя на слониху Присциллу, которая теперь неподвижно лежит у нее на ладони. Потом Некко смотрит на Пруденс.

– Я должна знать, откуда ваш силач получил эту вещь.

– Почему? – спрашивает Тео.

– Потому что это моя вещь. Она принадлежала моему отцу. Я уверена в этом; видите этот знак здесь, внизу? – Некко переворачивает талисман и показывает крошечные буквы JK. – Я отдала ее Гермесу за несколько дней до того, как его убили. Я всегда носила ее на шее, но цепочка сломалась. Он собирался починить замок или найти другую цепочку. Насколько я знала, он таскал ее в своем рюкзаке.

– Как же мистер Марсель получил ее? – спрашивает Тео.

– Он сказал, что получил слониху от брата. Она напомнила ему обо мне и о моем цирке, поэтому вчера он привез ее в кафетерий.

– Вам нужно позвонить мистеру Марселю, – говорит Некко. – Спросите его, где он взял слоника.

– Думаю, вам стоит пригласить его сюда, – предлагает Тео. – Гораздо правильнее будет лично побеседовать с ним.