– Но после этой ночи всё изменилось. Вы стали смотреть друг на друга по-другому, во взглядах появились эмоции и нежность. Я всё видел, всё замечал, наблюдал за вами даже тогда, когда вам казалось, что никто не смотрит. А когда ты объявил, что вы остаётесь ещё на три дня, совсем озадачился, не понимая, что происходит. Вы ездили по гостям и родственникам, а посещение тёти Амине окончательно меня убедило – ты, Осман, влюбился. Ты показывал свою Куколку всем, не просто знакомил, будто говорил «она Моя».

Вот зачем, значит, всё это было. Вот почему он тогда всё время молчал, лишь наблюдая со стороны, как я общаюсь с его родственниками.

Он уже тогда осознал, что чувствует, понял, чего хочет. А я не видела ничего, даже не предполагая, что всё решено за меня, и выбор только один – Осман.

– Как тебе пришла в голову идея организовать свадьбу, дед? – Осман задает вопрос, который и меня очень интересует сейчас.

– Когда вы уезжали в Москву… – Дед запинается. – Вы бы глаза свои видели: не с нами прощались тогда, а друг с другом. Я надеялся, что сутки дороги помогут вам всё выяснить, осознать, принять желание быть вместе, но увы… В этот же день надавил на Фи, и она всё мне рассказала – от начала и до конца.

– Она тебе помогла? – Осман садится на диванчик и усаживает меня к себе на колени. Рассказ только начинался.

– Да. Я звонил тебе, специально постоянно спрашивая про Варю, слышал, что ты придумываешь отговорки и понял – вы не вместе. Но правду ты не рассказывал. Фи по моей просьбе позвонила тебе и расспросила о чувствах и переживаниях, и тебе – он указывает на меня, – чтобы выяснить то же самое. Вы, как два упёртых дурака – влюблённые, но совершенно уверенные, что один не испытывает чувств к другому. И тогда мы решили действовать.

– Мы? – спрашиваем с Османом в один голос.

– Я, Адиль и Фи. Кстати, Орловы тоже были в деле изначально. Внучка сообщила о моей болезни, и вы оба очень распереживались. Нет, я болел, действительно: две недели назад простудился, и у меня заклинило спину так, что ходить и вправду не мог, но не более. Я понял, если ситуация станет критической, вы обязательно примчитесь к умирающему деду.

Значит, Лерка тоже участвовала, и Роберт. Даже словом не обмолвилась, когда приезжала. Вот же, подруга… Видела же, как я страдаю.

– Ты нас разыграл, дед. Обманывать нехорошо! – Осман действительно сейчас возмущается. Очень переживал за деда.

– Кто бы говорил, внук! – Дед, цокая, качает головой. – Я ещё не закончил. На то, чтобы я заболел и моё состояние ухудшилось, нужно было время, мы решили, что пары недель будет достаточно. Заказали ресторан и ведущего, а также кольца и фотографа. И платье Фи тебе купила почти сразу, – многозначительно смотрит на меня. – Неделю назад разослали приглашения. Оставались только вы.

– И ты разыграл своё предсмертное состояние?

– И актёр из меня, согласитесь оба, лучше, чем из вас! – Дед откровенно собой доволен. – Вы прилетели, и я выдвинул условие, то есть последнее желание умирающего старика.

– Откуда вы знали, что мы согласимся? – Прям интересно.

А если бы отказались? Развернулись бы и уехали? Или я уехала?

– Не знал, не был уверен на сто процентов. Поэтому ждал вашего решения. Слышал, как вы ругались, очень громко, кстати сказать. А потом, видимо, мирились… Кхм. – Снова я стонала, как ошалелая. Стыдно. – Но в этот момент я понял, что всё сработало. В ЗАГС специально не поехал, чтобы всё случилось окончательно. Фи мне прислала фото, где вы счастливые и уже женатые. А на банкет я уже мог приехать со спокойной душой – всё сделано.

Ничего себе план Барбаросса! Прям сплочённая команда по вранью получается. Организовали всё так, что мы даже не заподозрили.

Но сейчас я им всем благодарна, если бы не упёртость деда и желание женить внука, мы бы с Османом ещё долго не решились на откровенный разговор. Здесь нам пришлось открыться друг другу и признаться в своих чувствах.

Дверь на террасу открывается, и появляется Фи. Виноватый взгляд и тихая походка – поэтому она избегала меня.

– Дед, ты всё рассказал? – спрашивает тихо, поглядывая на нас.

– Да, внучка. И поверь, они не злятся. Не злятся же? – Дед смотрит вопросительно, но почему-то на меня.

– Нет. Лично я безумно благодарен. – Осман вскакивает и заключает сестру в объятия. – Спасибо, маленькая.

– Я тем более. Фи, неужели ты подумала, что я буду злиться? Да, это был обман нас с Османом, но всё ведь в итоге закончилось хорошо. – Я ей улыбаюсь, давая понять, что она всё сделала правильно и только благодаря решимости нескольких людей мы сейчас муж и жена.

После долгих объятий и уверений Фи, что она всё сделала верно и может со спокойной душой веселиться на празднике, нас оставляют одних.

– Хорошо, когда есть близкие люди, которые видят больше, чем ты, и готовы пойти на многое, чтобы их близкий человек был счастлив. – Осман стоит сзади, обнимая меня и крепко прижимая к себе.

– Да. Дед увидел больше, чем видели мы с тобой, за что я ему сейчас благодарна. Осман, когда ты понял, что я для тебя значу больше, чем просто фиктивная девушка на свадьбу брата?

– Куколка, ты хорошо себя чувствуешь? Не тошнит? Не клонит в сон? Никаких признаков беременности?

Резко разворачиваюсь, заглядывая мужу в глаза.

– У нас с тобой близость была вчера. А до этого месяц назад, но тогда я принимала таблетки. Ты их сам мне купил, я их выпила на этой самой террасе… – осекаюсь, потому что он сейчас смотрит на меня детским, игривым взглядом. – Осма-а-а-а-н…

– Куколка, это были просто витаминки, – пожимает плечами. – Я уже тогда ясно понимал, что хочу быть с тобой, осознавал, что для меня фиктивность закончилась окончательно и бесповоротно. Оказалось, что трёх дней вполне достаточно, чтобы понять: женщина, что на первый взгляд совершенно не в твоём вкусе, оказалась той единственной, что нужнее всех.

Смотрю на своего мужчину с улыбкой и счастьем в глазах.

Он сразу всё для себя решил и принял, мне же потребовалось больше времени для осознания того, что он для меня единственный.

– Но мы же идеальная не пара!

– Со стороны и для всех – да, но друг для друга абсолютно идеальны.

Четыре года спустя.

Варвара

– Осман, поможешь? – не могу нагнуться, лишь тяжело дышу.

– Конечно, Куколка. Опять торопишься, не дождавшись меня. – Муж лишь цокает, качая головой.

Опускается, чтобы помочь мне обуться. Вторая беременность даётся мне тяжелее, или просто кажется.

– Я совершенно беспомощна. Мне кажется, что с Дамиром я была более активной.

– Тебе просто кажется, поверь, – кивает Осман, закатывая глаза.