Он прошел через зал, взглянул на Арагами.

– Присядь, присядь со мной, друг! – бросил тот с виду вежливо, но явно не собираясь услышать отказ.

Рыжеволосый уселся напротив воина.

И сразу понял свою ошибку.

Хотя и он был вооружен, но из этого положения не имел возможности выхватить меч, если бы что-то пошло не так! Шомиё напротив него тоже такой возможности был лишен, зато его люди изрубили бы хозяина заведения по одному жесту своего господина.

Рыжеволосый, таким образом, оказался заложником собственного гостя.

– Расскажи мне, Хеби, как так вышло, что ты захватил власть в городе? – спросил Арагами.

Хеби налил себе саке, выпил залпом. Потом налил еще и еще раз.

– Случайно, – выпалил он честно. – Остальные перестали мне доверять и пригласили на переговоры. Боялись, что я захочу захватить их дела и территории. Это было ложью, но они попытались меня убить…

– Я смотрю, неудачно.

– Неудачно.

– А ты, значит, в ответ попытался сам.

– Именно так. Попытался. Удачно. – Хеби нехорошо улыбнулся.

Арагами молча смотрел на собеседника. Потом искренне расхохотался, хлопнул себя по коленям и разлил саке по кружкам.

– Мне нравятся такие люди, Хеби! – крикнул он. – И моему господину тоже нравятся! Решительный, безжалостный, не знающий сомнений! Ты должен быть самураем, рыжий!

– Предпочитаю окружение прекрасных женщин, а не страшных асигару, – отшутился хозяин.

Засмеялись все – самураи, шомиё и он сам.

– Верно говоришь, вот только твои женщины, что называется, последние соки из мужчины выжмут!

Снова смех над скользкой, но все же шуткой.

– Все они в твоем распоряжении, мой господин! И мое заведение! Оно может быть твоим домом на время пребывания в Кедо.

– Спасибо, друг, – ответил Арагами, – но я тут всего на несколько дней, а потом возвращаюсь в Железный Дворец. Мой господин собирает армию.

– Армию?

– Десятки тысяч самураев, из разных кланов, прибыли на зов господина Нобунаги. Будем сражаться с мангутами, Хеби. Бросим им вызов и в конце концов выгоним с нашей отчизны.

Он поднял чашку с саке и выпил. Хеби последовал его примеру.

– Это прекрасное известие, – сказал он, наливая снова, – но хватит ли десяти тысяч самураев? У мангутов ведь будто бы сотни тысяч воинов, а мой эконом говорит даже о миллионе!

Шомиё взглянул на хозяина заведения из-за чашки с саке. Смотрел долго, будто прикидывая, что можно рассказать, а что лучше оставить при себе.

– Я заверяю тебя, Хеби, что на сей раз победа будет нашей, – сказал он наконец. – До сих пор мы рассчитывали лишь на железо и союзы между кланами… но наш господин понял, что нужен другой союз. Союз с самими богами.

– Богами? Он призвал с гор монахов-фанатиков Мудреца?

Арагами презрительно махнул рукой:

– У фанатиков нет и тысячной доли той силы, которую обрел наш господин. Есть разные боги, Хеби, очень разные. Есть такие, которых почитают в золотых храмах… а есть и такие, которым шепчут в темноте. И самое важное, это уметь шептать нужные слова… и приносить правильные жертвы.

Повисла долгая пауза, они смотрели друг на друга в молчании. Наконец Хеби поднял чашку:

– За жертвы для богов!

– За жертвы для богов. Всех богов.

Они выпили и больше к этой теме не возвращались, до утра предаваясь пустым разговорам о саке, развлечениях и женщинах.

Веселье длилось всю ночь, и последние воины покинули Дворец лишь в полдень следующего дня.

Хеби приказал убраться в зале, отослал девушек по их комнатам, чтоб те отдохнули и выспались. Сам же сперва отправился вниз, выпустить из подвала свою мать и племянника, а потом наверх, в свою комнату.

– Можешь выйти, – сказал он через дверь.

Та отъехала, открыв стоящего за ней Кентаро.

– Ты слышал? – спросил хозяин.

– Каждое слово, – ответил Дух.

– И больше он тебе ничего не сказал?

Девушка помотала головой. Это она развлекала шомиё прошлой ночью. Говорила, будто бы воин отличился неиссякаемой энергией. А в перерывах рассказывал куртизанке, что должен отдохнуть сейчас, потому что потом выступает на войну и не знает, вернется ли с нее. Однако в победе Нобунаги он был уверен, а когда девушка расспрашивала о подробностях – отвечал ей точно так же, как и Хеби.

– Только о богах. Богах и жертвах, – повторила куртизанка, глядя то на Хеби, то на стоящего рядом Кентаро. – У них там якобы десятки тысяч воинов из многих кланов. Но они полны надежды… нет… уверены в победе! Господин Мацумори овладевал мною так, как уже состоявшийся победитель, а не как воин, что страшится будущего.

Хеби кивнул. Он достаточно долго уже был в этой профессии, чтобы понимать, что это означает.

– Хорошо, ты свободна. Отлично поработала. За эту ночь получишь на три зена больше.

– Спасибо, господин!

– Отдыхай.

Когда куртизанка закрыла за собой двери, Хеби обернулся к Кентаро:

– Что ты об этом думаешь?

Дух надолго задумался. То, о чем говорил Арагами, казалось абсурдом… но было ли это большим абсурдом, чем предательство его господина, уничтожение другого сильного клана и убийство единственной известной Бессмертной? Неужели Нобунага и в самом деле сошел с ума? А может, все же вел какую-то собственную тонкую игру против мангутов?

– Хироши по какой-то причине убил Шору, – сказал он наконец. – Он владеет Алым Клинком, волшебным оружием, способным убивать Бессмертных. Но такое оружие уникально. Говорят, что такие мечи выковывают скрывающиеся в подземных пещерах демоны, ненавидящие богов, потому и дающие людям оружие, чтоб их убивать.

– Выходит, что наш господин Нобунага заключил союз с каким-то подземным демоном и это он дает ему силу, что способна победить дикарей…

– Да, я знаю, что это звучит абсурдно, но это единственное объяснение, имеющее смысл.

Хеби встал, прошелся по комнате. Посмотрел на собранные в ней сокровища. То, что было для него памятным и ценным, – вазы, куклы, сосуды, прекрасные и изящные картины. Что-то из этого было краденым, что-то честно купленным… за украденные деньги. О да, Хеби всегда был человеком специфических понятий о чести, но именно благодаря этому умел думать рационально. А в этом случае единственным рациональным объяснением были сверхъестественные силы.

Честно говоря, как раз последние месяцы представили ему очередные свидетельства существования таких сил. И их невероятной мощи. И даже его верный слуга, бывший Дух, был их проявлением – Хеби видел шрам на теле воина, понимал, что тот получил если и не смертельную рану, то уж точно такую, которую пережить было бы трудно, если бы не… именно! Если бы не чудо!