Со стороны вспаханного поля, черневшего за дорогой, подул резкий, воющий ветер, занес в беседку сухие листья. Марушка съежилась и плотнее запахнула пальто.

33

Пани Витановская вовсе не была восхищена тем, что ее единственная дочь после выпускного экзамена заявила, что она выходит замуж. У матери были другие планы. Она мечтала о том, что ее Аничка станет известной актрисой, самостоятельной и независимой. Она хотела, чтобы дочь претворила в жизнь ее собственные неосуществившиеся мечты.

Дочь же перечеркнула все надежды матери. Она влюбилась в своего преподавателя и решила переехать к нему в Брно.

Но уехать из Словакии в протекторат ради замужества — это равносильно добровольному отказу от всякой карьеры!

Пани Витановская вскоре поняла, что все уговоры напрасны. Девица сразу вспыхивает как порох, ну что ж, пусть выходит замуж за своего пианиста. Чтобы не быть слишком далеко от дочери, пани Витановская попросила разрешения переселиться в пограничную деревню Врбовцы… Там она начала работать начальником почты и прежде всего позаботилась о том, чтобы время от времени переправлять дочери через границу в голодающий протекторат посылки с продуктами. Вышло так, что она познакомилась с Кудержиковыми, проживающими в другой, протекторатной части Врбовцов, раньше, чем ее Аничка. Сама Аничка познакомилась с ними лишь в конце сорокового года, накануне рождества.

Когда в дверях их привокзальной квартиры появилась Марушка, Аничка была поражена. Как только Аничка узнала, что по датам рождения они чуть ли не близнецы, она была готова поклясться, что судьба прислала ей сестру, чтобы облегчить ее переход к самостоятельной жизни.

Это произошло в рождественские дни прошлого года.

— Если когда-нибудь мне нужно будет переночевать в Брно, разрешишь остановиться у тебя? — спросила тогда Марушка.

Теперь она позвонила в квартиру Коваржовых на Каменной улице, и ее встретили радостными восклицаниями.

— Я попросила перевести меня в брненское отделение, — сообщила она подруге, — чтобы посещать вечерние курсы немецкого языка и стенографии.

— Оставайся у нас сколько хочешь, — запрыгала вокруг нее Аничка, а потом кинулась накрывать на стол.

Она вообще придавала значение каждой мелочи и теперь тщательно разглаживала вышитую салфетку, осторожно ставила на нее блюдце и чашку из полупрозрачного фарфора с филигранной ручкой, сахарницу. Она вела себя так, как будто исполняла какой-то танец или сочиняла стихи в порыве творческого вдохновения. Именно эти черты девушки больше всего нравились матери Кудержиковой во Врбовцах, ее постоянная жизнерадостность. И называла она Аничку не иначе как солнышко. И Марушка, когда прочитала роман Хьютона «Тайна Елены», стала ее называть Соррел. И теперь, приехав к Коваржовым, она многое хотела рассказать Аничке.

— Я должна снять какую-нибудь комнату, — повторяла изо дня в день Марушка.

Нет, не потому, что ей не нравилось у Коваржовых или их квартира была тесной. У них было две комнаты, обе проходные, и кухня. Марушка знала, что Соррел воспитана в духе своей эмансипированной матери и одно из доказательств равноправия видит в том, что спит с мужем в разных комнатах. Сколько споров у них уже было по вопросу об отношениях между мужем и женой! Они дискутировали об этом и в рождество, когда познакомились.

— Тебе не мешает, что я заняла твою комнату и ты теперь должна спать в одной комнате с мужем? — спросила Марушка.

— Если бы это мне мешало, — смеясь ответила ей Соррел, — то я сама осталась бы здесь, а тебя послала туда. — И она пальцем показала на двери комнаты мужа.

Да, многое изменилось в отношениях между мужчиной и женщиной за последнее полустолетие.

— Например, Михелет в своем научном трактате «Любовь» пишет о женщине с восхищением, — говорит Марушка, которая чувствовала себя в этой сфере как рыба в воде. — Это скорее поэма, чем социологический анализ. Прочитав эту книжку, я поняла, какие коренные перемены произошли в наше время по сравнению с прошлым веком. По мнению Михелета, женщина не должна работать ради заработка, так как это противоречит ее естественным обязанностям рожать детей, заботиться о своем муже и ублажать его, когда он возвращается усталым домой с работы.

— Но в этом есть и какая-то доля правды, — замечает Соррел. — Я считаю, что замужняя женщина должна работать лишь в том случае, если она обладает исключительными способностями. Она может быть врачом, артисткой, ученым. Кстати, вести домашнее хозяйство тоже дело нелегкое, особенно когда появляются дети.

Марушка, однако, придерживается иного взгляда. Каждая женщина имеет право жить своей личной жизнью, заниматься тем, чем она хочет, а заботу по воспитанию молодежи должно взять на себя общество, как это делается в Советском Союзе.

— Я об этом не знаю, поскольку там не была, — отзывается Соррел. — Но я припоминаю, что и Михелет говорит об одном исключении, ты заметила? Он пишет о женщине, которая целый день работает на темной парижской улице в довольно трудных условиях. Она руководит торговой канцелярией своего мужа, пока он находится в служебной командировке. И, несмотря на это, муж прекрасно к ней относится, и семья живет счастливой, гармоничной жизнью.

— Это уже высшая ступень взгляда на роль женщины, и для тех времен даже весьма смелая. — Марушка задумывается. — Да, — продолжает она через несколько минут, — автор допускает, что замужняя женщина могла бы работать, но дальше он эту мысль не развивает. И этим все ограничивается. Его уже не беспокоит, как она должна жить дальше. Он, например, не говорит о том, что было бы, если бы работающая женщина родила ребенка. Как быть в этом случае? Здесь существует единственный выход, о котором я уже упоминала.

— Все же твой вариант, во-первых, далек от жизни, а во-вторых, речь идет об эксперименте, который должен быть еще проверен, — бросает реплику Соррел и косится на Марушку, ожидая от нее отпора.

Марушка, однако, приветливо и спокойно улыбается в ответ. В ее памяти возникает такая далекая картина прошлого.

— Знаешь, я и сама еще год назад считала, что неспособна жить самостоятельно, что я могу быть только неотделимой частью любимого мужа. Мне казалось, что мы с Юлой будем работать вместе, — например, он будет писать стихи, а я буду их печатать на машинке.

— Ты — и скромная женушка?!

— Вот видишь! — торжествует Марушка. — Тебе это кажется сейчас странным. Я и сама-то этому еще не совсем верю. Но как я могла в то время знать, что у меня есть какие-то способности? А ты говоришь, что работать может только женщина, обладающая исключительными способностями. Ведь для того чтобы у нее могли проявиться такие способности, ей прежде всего надо освободиться внутренне и внешне, морально