Первым делом решено было сообщить своей дочери Катерине и зятю Антону такую радостную весть о найденных детях. Они давно жили в другом городе. После исчезновения Полиночки и Жоры Катерина Ивановна долго болела, жаловалась на головные боли, и только рождение дочки Дашеньки и забота о ней сгладили острую боль в сердце. Малышке недавно исполнилось четыре годика, но она уже знала по фотографиям о своих старших сестричке и братике.

Вера Тихоновна набрала номер телефона дочери, но сама же сразу положила трубку.

— Нет, надо вначале поговорить с Антоном Борисовичем, а то вдруг от радости Кате станет плохо, — сообразила старушка, — мужчины-то народ покрепче.

Зятю Антону она позвонила уже утром на работу. На сообщение тёщи о найденных детях в трубке наступило гробовое молчание, а потом раздалось пик, пик… Видимо, и Антон Борисович не мог справиться с волнением и уронил трубку на рычаг. Немного погодя, телефон призывно зазвонил. Вера Тихоновна услышала срывающийся голос Антона:

— Неужели это правда? Я не мог сразу поверить, чудо какое-то! Мне так хочется их увидеть и обнять.

Договорились, что они прилетят самолётом к Вере Тихоновне, а она в это время привезёт детей из порта города N. Старушка от волнения и радости не могла закрыть свой улыбающийся рот. Она уже купила билет на поезд, успела испечь пирожков, принести фрукты и не забыла даже для Гоши приобрести одежду. Ведь скоро он будет мальчиком. Она так и эдак прикидывала рост выросшего Жоры, чтобы угадать нужный размер одежды.

В поезде Вера Тихоновна таяла и млела от предвкушения скорой встречи. В сумке часто щупала коробку с куклой — Васильком, боясь, чтобы её случайно не украли. Ночью сна не было. Бабушка вспоминала прежнего Жору, случай в цирке, как внук съел конфеты выступающих собачек, а они, обидевшись, порвали на нём шорты. Она улыбнулась воспоминаниям. Вера Тихоновна прикрыла глаза и будто наяву увидела малышку Поленьку. Вот она ползёт по розовому одеялу и смешно переваливается с одной стороны на другую.

— Какая она сейчас? Во что одета? Ведь в лесу нет магазина, где продаётся одежда, и я ей ничего не успела купить. Вот что значит торопиться, — печалилась баба Вера.

Но время неумолимо летело, тикало, скакала стрелка. Вот уже и вокзал показался. Вера Тихоновна, подхватив сумку, первая вылетела на перрон. До речного порта добралась на такси и трусцой ринулась к кассе номер один. У заветного места ещё никого не было. Пассажиров в зале — раз-два и обчёлся.

В голове, как заноза, сидела одна мысль: «Где же взять ведро с горячей водой. Гоше не терпится стать человеком, и я помогу ему».

Вера Тихоновна отправилась искать ресторан или столовую. В ресторане очень удивились такой просьбе посетительницы — нагреть полное ведро воды. Но баба Вера так убедительно просила, даже умоляла, что главный шеф-повар разрешил поставить на плиту ведро с водой. Она поблагодарила и вновь поспешила к кассе номер один. Ждать стало невыносимо, и Вера Тихоновна направилась к набережной реки. Здесь причаливали небольшие теплоходы, катера, яхты. Она окинула взглядом горизонт и заметила небольшой движущийся плот. Сердечко почему-то глухо застучало. Сейчас баба Вера пожалела, что не взяла с собой театральный бинокль, уж так ей хотелось рассмотреть, кто на нём плывёт. Вера Тихоновна внимательно оглядела гуляющую публику на пирсе и заметила в руках молодого человека небольшую подзорную трубу. Он размахивал ею перед носом товарища и что-то ему доказывал. Старушка приблизилась к юноше и, слегка смутившись, попросила одолжить на пару минут его трубу.

— Мне надо разглядеть вон тот плывущий плот. Там мои внуки, и я их очень жду, — пояснила старушка.

Молодой человек, слегка удивившись, одолжил ей подзорную трубу и пояснил даже, как её настроить.

Да, это были её долгожданные путешественники! Она отчётливо увидела парус, жёлтую палатку, взрослого мужчину, мальчика и прелестную загорелую девочку в коротком платье.

— Неужели Поленька такая стала? А Гоши не вижу. Нет, вот на руки девочки прыгнул какой-то чёрный зверёк. Наверное, это и есть Гошенька, — размышляла вслух старушка.

Волнение охватило всё её существо и, отдав подзорную трубу, она побежала к кассе встречать долгожданных гостей.

Прошло ещё не меньше часа, как в вестибюле появился Андрей Степанович с женой и, оглядываясь по сторонам, они подошли к окошечку первой кассы. На руках у Людмилы Викторовны сидела смирная чёрная кошечка с непривычно длинным хвостом. Около кассы кошечка вытянула мордочку и оглядела зал. Бабушка застыла около колонны и не могла сдвинуться с места. Ноги её не слушались. Из оцепенения Веру Тихоновну вывел истошный крик чертёнка:

— Бабуля! Это я — Жора!

Он спрыгнул с рук Людмилы Викторовны и через весь зал полетел к своей любимой бабушке. Гоша прыгнул ей на плечи, тёрся мордочкой о её щёку, лизал нос, уши и тихо попискивал:

— Наконец-то я с тобой. Ведь только ты моя спасительница. Очень хочу снова стать мальчиком!

Конечно, им было о чём поговорить после длинной разлуки, но старушка торопилась помочь внуку. Она попросила Андрея Степановича забрать из кухни ресторана ведро с горячей водой и принести на лужайку, где стояли две скамеечки. Шеф-повар удивился, что за ведром пришёл незнакомый мужчина, но воду взять разрешил.

Драже из куклы-Василька Вера Тихоновна достала заранее и, когда папа Серёжи принёс горячую воду, незаметно бросила шарик в ведро. Вода сразу закипела, забулькала, и бабушка приказала вылить её на Гошу.

Андрей Степанович отшатнулся в испуге от такого предложения. Тогда баба Вера сама подхватила с усилием ведро и стала лить на голову чертёнка. Гоша закрутился на месте, как волчок. Вращение было стремительным и шипящим. Лопались пузырьки воды и издавали щёлкающие звуки. Всё окуталось голубым паром. Наконец ведро опустело, и Вера Тихоновна в изнеможении опустилась на скамейку.

Из клубов пара вдруг появился настоящий живой мальчуган с чуть оттопыренными ушами и совсем голый. Он с интересом разглядывал своё тело, трогал руками голову, нос, ноги, живот и вдруг дико захохотал:

— Ура! Я снова человек! Я вновь родился! Я — Жора!

Баба Вера сунула в руки ему купленные шорты и рубашку. Но мальчишка продолжал дико кричать и танцевать на газоне, не обращая ни на кого внимания. Наконец буйство его иссякло, он еле-еле втиснулся в одежду, а потом в каком-то исступлении стал всех подряд целовать — сначала бабушку, потом Людмилу Викторовну, а затем и Андрея Степановича.

Радости не было конца. Родители Серёжи находились в смятении от увиденного. Расскажи им кто-нибудь о таком