На протяжении многих лет женщины не могли ничем его удивить. Пока он не встретил эту женщину. Уилл считал себя неплохим знатоком прекрасной половины человечества, но Селина всякий раз заставала его врасплох.

— Надо понимать так, что ты сейчас за мной шпионишь? — резко бросил он. — И перескажешь ему наш разговор?

Она ничуть не выглядела пристыженной.

— Он считает именно так.

Он. Значит, она так не считает. Следовательно, она вступила в опасную игру, навязанную ей Реймондом.

Уиллу это не нравилось. Плохо, что она вообще разговаривает с этим подонком, тем более плохо, что она намеревается перехитрить его. Если вывести Реймонда из себя, он становится опасен.

— А как же деньги?

— Я не собиралась их брать. Он просто оставил их мне, не сомневаясь, что я их возьму. Оставил как шлюхе, которая ждет платы за услуги. — Селина положила руки ему на плечи, как будто боясь упасть. Он не двигался с места. — Деньги я отдам Джереду, он копит на колледж. А Реймонд от этой сотни не обеднеет.

— Сели, ты обманула его. Он может тебе отомстить.

— Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться, — беззаботно откликнулась она.

— Оставь этот тон, — произнес он раздраженно. — Ты в самом деле думаешь, что можешь переиграть такую акулу, как Реймонд?

— Я предпочитаю играть с тобой, — ответила Селина, игриво щурясь.

Она отпустила его плечи и двинулась дальше, а Уилл опять пошел рядом.

— Знаешь, Уилл, — задумчиво заговорила Селина, — я всю жизнь чувствовала себя в безопасности. Я имела дело только с порядочными мужчинами. Я поступала так, как полагалось. На мою долю выпало немного удовольствий. А теперь… я больше не хочу быть «в безопасности». Мне надоело быть безотказной, рассудительной, скучной Селиной. Я хочу другой жизни. Мне хочется бросить вызов Рей — монду Кендаллу. Мне хочется иметь такого мужчину, как ты. Я хочу… — Она вздохнула, прежде чем договорить: — Страсти.

Страсть? Это он в состоянии ей подарить. О страстях, желаниях и насыщении ему известно все. И об утратах тоже. И о любви и ненависти, о злобе и предательстве.

Она соскочила с рельса и тоже пошла по шпалам.

— Ты мне скажешь… правду?

— О чем?

— О Мелани.

Лицо его скривилось от досады. Чтобы она не успела это заметить, он наклонился и набрал горсть камешков. Первый из них полетел в глубь леса, второй, глухо звякнув, ударился о рельс. Третий камешек Уилл пустил так далеко, что его падения не было слышно.

— Мы с тобой уже обсудили этот вопрос, — холодно произнес он.

— Знаю. Но мисс Роуз рассказала мне кое-что, и… Я хочу знать всю правду.

Что же могла рассказать мисс Роуз? Что она не поверила Уиллу? Так это общеизвестно. Селине это было известно с самого начала.

Или она вдруг поверила ему и поведала об этом Селине? Крайне маловероятно.

— Что еще мисс Роуз могла тебе рассказать?

Селина отвернулась, не решаясь ответить, потом взглянула ему в глаза.

— Она сказала, что видела тебя и Мелани в постели.

Солнце в этот день светило так ярко, что на сверкающие рельсы было больно смотреть. По невообразимо голубому небу плыли ослепительно белые облака. Стояла такая тишина, что Селина слышала свое дыхание, дыхание Уилла и звон одинокого комара. Удушающая жара. Ни ветерка, ни намека на спасительный дождь. Ни единого возражения со стороны Уилла.

Уилл подбросил последний камешек, поймал его и опять подбросил. Слова Селины как будто не удивили его, и он не стал спорить. Почему? Не потому ли, что она сказала правду? Потому что он солгал ей в ресторане, и теперь его ложь открылась?

Селина поняла, что уже успела проникнуться к нему доверием. Ей так хотелось поверить ему, что она поверила. А когда его вывели на чистую воду, он даже не смутился. Всего лишь задумался.

— Значит, очень вероятно, что Джеред — твой сын.

Селина не смогла скрыть разочарования.

— Нет.

Она вскинула голову:

— Но ты не отрицаешь, что мисс Роуз видела Мелани и тебя в постели?

— Нет, не отрицаю. Насчет Мелани я никому ни в чем не солгал. Я действительно однажды лег с ней в постель — скорее всего, в ту ночь, когда она забеременела. Но до секса у нас не дошло. — Взгляд его был обращен куда-то далеко, в прошлое. — Да, но мисс Роуз мне не поверила. Она увидела нас раздетыми и решила…

«Она предположила худшее», — подумала Селина. Об Уилле все думают плохо; даже она сама ожидала от него самого худшего. Ни один человек не верил его словам, но недоверие мисс Роуз больно задело его. Не в последнюю очередь из-за ее недоверия он покинул Гармонию.

— Чем же вы тогда занимались? — тихо спросила Селина.

Уилл искоса посмотрел на нее и криво усмехнулся.

— Как будто ты не понимаешь. — Он помолчал. — В тот вечер был баскетбольный матч, Мелани распарилась и вспотела… Вот как ты сейчас. — Он отбросил назад прядь ее волос и погладил по щеке. — Мы до того уже пару раз встречались и делали все, кроме главного. В тот вечер я решил не упускать свой шанс и привел ее в домик для гостей. Присесть там можно было только на старую кровать, да мне и хотелось, чтобы Мелани оказалась на кровати. Мы поцеловались, потом она сняла майку, а я — рубашку.

Селина опять ступила на рельс. Она ясно видела сцену, разыгравшуюся в доме для гостей в тот давний вечер. Она ощущала желание Уилла, желание Мелани и свое собственное желание. Черт возьми, да глупо же ревновать шестнадцать лет спустя!

— Я приласкал ее, не буду врать, — добавил Уилл.

Приласкал. Селине понравилось это слово. Оно старомодное, но очень подходящее. Ей захотелось, чтобы Уилл приласкал ее. Прямо здесь и сейчас.

— Я стремился овладеть ею, но Мелани тянула резину. В ту ночь мы делали только то, что и раньше. Я целовал ее грудь, она ласкала меня…

Селина оступилась. Уилл хотел поддержать ее, но слишком высоко поднял руку, и она легла не на талию, а на грудь. Селина ожидала, что он немедленно отпустит ее, нагло ухмыльнется и выдаст какую — нибудь шуточку о том, как его слова сбивают ее с ног. Но он ее не выпустил. Ухмылка мелькнула на его лице и тут же пропала. И он не произнес ни слова.

Они долго, мучительно долго смотрели друг другу в глаза, а потом пальцы Уилла стали медленно гладить грудь Селины.

Селина напомнила себе, что в любую секунду Уилл может прервать свое занятие и отойти. Он оставит ее одну, трепещущую, пылающую и неудовлетворенную.

Но он поцеловал ее.

Губы их сомкнулись, и рот Селины приоткрылся. Мало — помалу поцелуй делался жадным, горячим, чувственным. Уилл протолкнул язык в рот Селины и с силой прижал к себе ее тело.