– Здравствуйте. Что закажете? Вам коктейль повкуснее? – сразу предложил он.

– Да, пожалуйста. И побольше льда. У вас тут очень жарко, – попросила Анжелика, чувствуя, что её щёки и уши стали огненно-пунцовыми.

Бармен вскоре подал ей красиво украшенный бокал.

– Вам опять открыть кредит?

– Нет. За меня сейчас заплатят, – сказала Анжелика и стала оглядывать зал, как бы ища знакомых, а сама ждала, когда же у Лёшки проснётся совесть и он предложит свою помощь.

Лёшкина совесть ещё несколько секунд подремала, но потом всё же проснулась.

– Я за неё заплачу. Девушка привыкла пить на халяву, поэтому, так и быть, пишите все её заказы на мой счёт, – с ядовитой усмешкой сказал он.

Анжелика повернулась к нему и сделала вид, что очень удивлена.

– О, и ты здесь? Ну нигде от тебя не спрячешься! А за свои денежки не переживай. Я потом отдам. Просто мне некуда класть кошелёк, а с сумками ходить не люблю.

– Да уж, ты отдашь! – сказал Лёшка ехидным голосом.

Анжелику просто разбирало ответить ему в том же духе!

«Молчи! Стоп! Не вздумай дерзить!» — уговаривала она себя и постаралась ответить даже вежливым тоном:

– Не сомневайся. В деньгах я не обманываю.

– Вот как? Надо же! Хоть в деньгах ты не обманываешь, и то хорошо. Ну а в остальном, я так думаю, ты на такой подвиг не способна, правда? – продолжал ехидничать Алексей. – Врёшь без зазрения совести!

Анжелику так и подмывало сказать, что она любит обманывать только таких тупых ослов, как он. Но девушка вовремя остановилась. Анжелика вспомнила Ольгин совет и зажала язык между зубами. Было немного больно, но зато помогло избежать новой ссоры. Алексею тоже не мешало бы воспользоваться этим приёмом, потому что он никак не мог угомониться. Не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, он задал следующий:

– А где же твой будущий муж? Сбежал? Да он счастливчик! Жить он теперь без тебя будет долго и счастливо.

«Спокойствие! Только спокойствие!» – прикусила Анжелика язык ещё сильнее. И печально вздохнула.

Лёшка был поражён. Он не ожидал, что она будет молча сносить его издевательства.

– Ты что, язык прикусила? – спросил он.

Анжелика удивлённо на него уставилась.

– А что, заметно?!

– Ещё как! Я думал, что ты сейчас так разорёшься, что всю публику из бара в момент сдует! А ты сидишь такая тихая! Может, ты заболела?

«Заболела. Тобой! Поэтому и стараюсь изо всех сил молчать. Но, видит бог, ещё минута, и я выскажу в твою наглую физиономию всё, что до этого не позволила себе сказать!» – подумала Анжелика и опять промолчала. И опять печально вздохнула.

Лёшка был сражён наповал!

– А может, ты наглоталась транквилизаторов? Ты скажи каких, я буду их тебе всегда в пищу подсыпать, – продолжал Лёшка испытывать её терпение.

«Да мне надо орден дать за терпение! Попробуй с таким извергом удержать язык за зубами!» – из последних сил крепилась Анжелика.

– Послушай, что ты ко мне пристал? – искренне взмолилась она. – Тебе хочется меня обидеть? Так ты уже сделал это сегодня утром. По-моему, уже достаточно.

Алексею стало стыдно. Действительно, он был виноват перед ней. Он так её унизил, а теперь ещё и насмехается. Если бы она сейчас отвечала ему тем же, он выплеснул бы на неё свою злость за отвергнутую любовь, за ту боль, от которой он не находит себе места, за бессонные ночи, за свою истерзанную душу! Но Анжелика сидела сейчас такая притихшая, такая трогательно печальная, она так грустно вздыхала, что ему захотелось прижать её к себе и попросить прощения. Но он не решился, боясь снова быть осмеянным и отвергнутым. Лёшка уже так настрадался из-за этой взбалмошной девчонки, что дал себе слово больше никогда к ней не подходить.

«Всё. Хватит! Эту любовь надо вырезать из сердца как раковую опухоль!» — твёрдо решил он.

Тут начался медленный танец, и музыканты включили «предательский» свет. Благодаря этому свету в зале была темнота, только все предметы, окрашенные в белый цвет, приобретали какое-то яркое фосфоресцирующее свечение.

Анжелика полностью развернулась к Алексею в надежде, что он догадается пригласить её на танец. Лёшка вообще-то не собирался этого делать. Но, взглянув на Анжелику, он обомлел, потому что в их тёмном углу единственное, что белело ярким белым пятном, – это был её кружевной лифчик. А прозрачная розовая блузка вообще таинственным образом как будто растворилась, и девушка сидела словно наполовину голая.

– Боже, что на тебе надето! – ошеломлённо произнёс Лёшка.

«Ага! Наконец-то оценил!» – обрадовалась Анжелика и улыбнулась, добавив к сверкающему лифчику ещё и сияющие зубы. Алексей нутром почувствовал, как ползала сейчас уставилось на её грудь. Поэтому Лёха как джентльмен, спасая девушку от позора, пригласил её на танец. Анжелика, прежде чем согласиться, хотела сначала кокетливо помахать ресницами и сыграть спектакль под названием «Я вообще-то не танцую, но если вы так настаиваете, то…», но Лёшка не стал ждать ответа. Он схватил её за руку и потянул за собой так, что девушка просто слетела со стула в его объятия. Не выводя Анжелику на танцплощадку, Лёшка тут же прижал её к себе, загородив руками бретельки от лифчика на спине девушки.

Анжелика была в восторге.

«Ну надо же, как мой скромно-сексуальный наряд на него подействовал! Лёшка просто озверел от страсти! Вот это да! Надо поблагодарить Ольгу».

Анжелика, млея в крепких Лёшкиных объятиях, решила, что он с ней просто безумно жаждет помириться, поэтому с благодарностью нежно прижалась к парню и даже положила свою голову ему на плечо. Лёшка поразился. Он совершенно не ожидал этого от девушки да и, честно говоря, не собирался с ней мириться, но от нежных объятий Анжелики растаял и уже никуда её от себя не отпускал.

И они весь вечер танцевали, не желая уходить с танцплощадки хоть до утра. Лёшка потратил уйму денег, заказывая медленные танцы. Но вскоре и музыканты выдохлись. Они выключили свою аппаратуру и ушли со сцены. Бармен включил магнитофон для припозднившихся посетителей. В зале осталось только пять парочек. Остальные разошлись по каютам продолжать объятия в более интимных условиях.

Алексей не хотел уходить из бара, понимая, что ему придётся проводить Анжелику до дверей каюты и там расстаться с ней. Он думал, что девушка пока не хочет, стесняется или боится близости с ним, а настаивать, зная характер Анжелики, он опасался. А Анжелика в то же время никак не могла дождаться, когда же они займутся любовью. Она с завистью провожала взглядом очередную удаляющуюся парочку и украдкой вздыхала.

«Эх, везёт же некоторым! Ну когда же Лёха поведёт меня в свою каюту? Когда?!! Вот остолоп! Нет, видно, без выпивки тут никак не обойтись».