Мы зависим от педагогов, которые становятся «нарушителями», чтобы поддерживать уровень обучения. Но мы должны брать во внимание, что они работают в системе, где практическая мудрость, способность импровизировать осуждаются по определению. Некоторая стандартизация необходима любому институту: предсказуемость, единообразие и иерархия позволяют системе функционировать и могут быть полезны с точки зрения контроля качества. Но стандартов можно достичь и без такой стандартизации, о которой мы говорили выше. Чрезмерная унификация, порожденная жесткими учебными планами и излишней значимостью итоговых тестов, грозит вытеснить из преподавательской деятельности практическую мудрость – то есть именно то, что необходимо иметь педагогам, если они хотят достичь искомого качества обучения.

В результате начинающие преподаватели, такие как Моффетт и Джаббари, теряют возможность получить опыт, обрести практическую мудрость. А опытные учителя вынуждены плыть против течения, чтобы хорошо выполнять свою работу. Те, кому не хватает энергии, чтобы стать «нарушителем» и бороться с рутиной, могут смириться с новыми методами или просто уволиться. Одни переходят в учебные заведения, где стандартизация менее жесткая, – обычно это более богатые пригородные или частные школы. Другие, будучи деморализованы, оставляют преподавание вовсе.

Университет Чепмена в Калифорнии выпускает более квалифицированных учителей, чем любой другой университет штата. Исследование того, почему опытные преподаватели уходят из профессии, объединило ответы 114 выпускников Чепмена, которые занимались преподаванием от 6 до 10 лет. Причиной номер один были названы давление итогового тестирования, подготовка к прохождению тестов и стандартизированная учебная программа. Учителя жаловались, что не могут вести уроки так, как считают нужным, из-за обязательных материалов и что их креативность и талант вытесняются на обочину тестами, которые не требуют ничего, кроме муштры[144].

Таким образом, дисквалификация преподавателей порождает их деморализацию. Это создает риск выхода настоящих педагогов из борьбы. Опасность заключается еще и в том, что ситуация развивается по нисходящей спирали. Хорошие, опытные преподаватели уходят, а у идеалистически настроенных, талантливых и перспективных молодых учителей пропадает желание входить в класс. Администраторы же интерпретируют отсутствие опыта или заинтересованности как доказательство того, что необходимы еще более строгие правила и процедуры, и ужесточают стандартизацию, деморализуя и отталкивая наиболее перспективную молодежь. Принуждение учителей к механическому выполнению правильных действий создает риск вытеснения мудрости из практики и вытесняет самих мудрых практиков.

Верхом на перспективных

Миссис Дьюи преподает в третьем классе начальной школы Бек в Техасе. Многие ее ученики родом из бедных испанских и латиноамериканских семей. Одни семьи живут в Техасе уже давно, другие – иммигранты в первом, втором и третьем поколении.

Директор школы намерен повысить результаты итоговых тестов. Того же хотят и учителя. Результаты итоговых тестов – главный оценочный показатель в системе школьной отчетности Техаса. С 1992 года начальная школа Бек получала по результатам итоговых тестов оценки не выше средних. По нормам штата это означает «приемлемо», однако администрация и большинство учителей стремятся к более престижному статусу, а для этого нужно, чтобы более 80 % учащихся успешно проходили итоговое тестирование. Система отчетности, по словам администраторов, построена на использовании информационных технологий, и официально признанный успех обеспечивается единственным типом данных – баллами за прохождение стандартизированных тестов. Все третьеклассники должны пройти тест на чтение, чтобы перейти в четвертый класс. Учителя регулярно устраивают пробные тесты в течение года. Цель – добиться, чтобы тест успешно прошли 80 % детей: тогда школа поднимется с «приемлемого» уровня на «привилегированный».

Миссис Дьюи, педагог-ветеран с 20-летним стажем, слушает консультанта из округа, объясняющего, как использовать данные пробных тестов:

«Используя эти данные, – говорит консультант, – вы можете выявить детей, которые практически наверняка пройдут итоговое тестирование. Затем определить тех, кто способен его пройти, – перспективных. Обратите внимание на то, кого из учеников будут брать в расчет, поскольку те, кто пришел в школу после октября, в результатах этого года не учитываются. Далее: детей с пониженным уровнем способностей у вас недостаточно, чтобы создать отдельную группу со сниженными требованиями к результатам, – о них тоже беспокоиться не стоит».

Чтобы прояснить преподавателям свою идею, консультант раздает им маркеры трех цветов: зеленого, желтого и красного. Миссис Дьюи слышит чье-то ворчанье: «Это что? Светофорная концепция образования?»

«Возьмите баллы последних пробных тестов и разделите учеников на три группы, – продолжает консультант. – Безопасные случаи – тех, кто наверняка пройдет тестирование, – пометьте зеленым. Теперь самое важное: определите детей, которые могут доставить неприятности, – то есть способных пройти тест, но нуждающихся в некоторой помощи. Этих выделите желтым. Наконец, учеников, не имеющих шанса, и тех, чьи результаты не будут учтены в этом году – другими словами, „безнадежных“, – маркируйте красным. Итак, вы должны уделить максимум внимания „желтым“. Перспективным. Они дадут наибольшую отдачу на приложенные вами усилия».

Миссис Дьюи сидит, безучастно уставившись в угол. «Сосредоточьтесь на перспективных. Занимайтесь только ими. Уделяйте им больше внимания». Именно так поступает большинство ее коллег, и результаты тестов идут вверх. Коллектив испытывает чувство гордости, директора школы отмечают как одного из самых перспективных руководителей учебных заведений штата. На каждом собрании он демонстрирует «турнирную таблицу», ранжируя преподавателей согласно проценту учеников, прошедших последний пробный тест. И таблица становится пищей для пересудов в учительской: «Видели, кто в самом низу таблицы в этом месяце?»

В карьере Дьюи случались большие и малые компромиссы. С каждым преподавателем это бывает. Но узаконенная политика сортировки детей оскорбляет Дьюи и давит на нее все тяжелее. Что же, сосредоточиться только на Бриттни, Джулиане, Шеннелл, Тиффани, Джордже и Марлене – так называемых «перспективных» детях – за счет остальных семнадцати из ее класса? Отказаться возиться с Энтони, настойчивым и любознательным мальчиком, у которого нет шансов пройти итоговые тесты в этом году, но зато уделять больше времени тем, у кого шансы выше? А что сказать Селине, одаренной ученице, чья мать хочет, чтобы учительница посмотрела заявку девочки на участие в конкурсе рассказов? Селина тест, конечно, пройдет – может ли Дьюи тратить на нее время? А как быть с теми пятью, которые пришли в класс в середине года? Их результаты не будут учтены, так стоит ли тревожиться об их успеваемости вообще?

Рассерженная миссис Дьюи обещает себе игнорировать подход, ориентированный исключительно на тесты, и учить так, как она всегда это делала – наилучшим известным ей способом. Но, поступив подобным образом, она рискует получить обвинение в предательстве интересов школы, стремящейся к более высоким результатам. И это ранит сильнее всего.