Ныне чиновники чаще всего предпочитают накапливать деньги, акции доходных предприятий и прочие приятности, ценные в условиях рыночной полноты магазинов. Но им бы это охотно простили, если бы скорость развития подведомственных им отраслей хозяйства была сопоставимой с эпохой Джугашвили. Увы, куда чаще они проваливаются поглубже Горбачёва. Отсюда и новая волна негодования, выливающаяся в самые неожиданные акции вроде приклеивания на крыши автомобилей синих детских ведёрок: разгонять автомобильный поток мигалкой и сиреной вправе только человек, ежеминутно приносящий стране очевидные успехи.

Владельцы заводов, газет, пароходов нынче также вызывают довольно отрицательное отношение к себе. Впрочем, не все. Владимиру Петровичу Евтушенкову легко прощают миллиарды, заработанные в высокотехнологичных отраслях – электронике, связи, Интернете. А вот Роман Аркадьевич Абрамович, сделавший состояние на нефти, в лучшем случае вышучивается.

Привилегии дворян в России не вызывали особой неприязни, пока каждый представитель высшего сословия был обязан решать серьёзнейшие задачи – от воинской службы до управления всей страной. Но после 18-го февраля 1762-го, когда Пётр III Фёдорович Романов даровал дворянству вольность, имения, ранее обеспечивавшие материальную базу для служения, стали только источником личного благополучия. И революция оказалась неизбежна.

Нынче наше общество ищет идеалы в прошлом. И рискует откатиться до новых поводов к революции. Если сильные мира сего забудут старую истину: кому много дано – с того много спросится.

[87]

Уже века полтора британских принцев подвергают операции, известной в основном по религиозным обычаям. Правда, для христиан она особого сакрального смысла не имеет. Ещё апостол Павел в послании колоссянам (глава 3, стих 11) сказал: «Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всём Христос». И подтвердил в первом послании коринфянам (глава 7, стихи 18–19): «Обрезание ничто и необрезание ничто, но всё в соблюдении заповедей Божьих». Но всё же странно видеть, как будущего главу англиканской церкви проводят через обряд, куда более характерный для иудеев и мусульман.

Происхождение традиции обрезания теряется в глубине тысячелетий. Привержены ей в основном культурные традиции, зародившиеся в жарких странах. Поэтому многие полагают манипуляцию чисто гигиенической (в Соединённых Государствах Америки, где сегодня царит культ гигиены, обрезаны 4/5 мужчин). Правда, она не вполне безобидна. Но в целом баланс чисто медицинских плюсов и минусов считается нейтральным.

Но в большинстве древних культур операция включена в комплекс инициации – обрядов, проверяющих готовность юноши к полноценной взрослой жизни. Сама же инициация – традиционно существенная часть большинства религий. И обрезанию придаётся священный характер.

Раз инициация знаменует переход ко взрослой жизни, то и обрезают обычно людей, достигших зрелости. Правда, мусульмане, чья религия достаточно далека от древних традиций, сдвинули обряд на более ранний срок: 5–7 лет. Но особо отличились в этом плане иудеи: у них обрезание проводят на 8-й день после рождения (в частности, Иешуа Иосифович Давидов родился 25 декабря – и Обрезание Господне празднуют 1 января). Для сравнения: праздник «бар мицва» (сын заповеди), вводящий ребёнка в круг имеющих право исполнять все религиозные обряды, иудеи проводят в 13 лет – обычный для инициации возраст. В наши дни многие отмечают и «бат мицва» (дочь заповеди) – в 12 лет: девочки созревают чуть раньше.

Отчего же в иудаизме обрезание выделено из всей системы инициации в отдельный ритуал – да ещё такой ранний, что ребёнок заведомо не может понять смысл своего мучения или умерить страдание силой воли?

Достоверного объяснения в иудейских преданиях нет. Самое же правдоподобное предположение основано не на вере, а на науке – биологии.

Свёртывание крови обеспечено согласованной работой нескольких химически активных белков – ферментов. Ген (участок наследственного кода), формирующий один из них (чья работа обеспечивает высокую скорость процесса в целом), размещён в хромосоме (цепочке из множества генов), получившей за характерную форму не номер, а имя собственное: X.

Эта же хромосома играет ключевую роль в формировании пола. Всякая хромосома существует в ядре клетки в двух экземплярах. Если у человека две хромосомы X, это женщина. Если же вместо одной из них присутствует хромосома другой характерной формы – Y, развивается мужской организм.

Если какой-то ген дефектный, чаще всего организм использует соответствующий ген из парной хромосомы, так что дефект никак не проявляется. Заметить такое – рецессивное – изменение можно, только если оно унаследовано и от отца, и от матери, так что ген в обеих хромосомах одинаков. Изменения гена (мутации), проявляющиеся доминантно (т. е. блокирующие работу второй копии), довольно редки: естественный отбор обычно обеспечивает доминирование нормальной формы гена. В частности, ген кровосвёртывающего фермента, находящийся в хромосоме X, доминантен.

Повреждение этого гена вызывает при малейшей травме безудержные кровотечения. В том числе и внутренние – например, при ушибах. Особо мучительны кровоизлияния в суставы, весьма вероятные даже при обычной ходьбе.

Правда, вскоре после Первой мировой войны научились переливаниями крови (это искусство как раз в ходе войны превратилось в науку) поддерживать приемлемый уровень свёртываемости. А сейчас умеют выделять кровесвёртывающий фермент и вводить его инъекциями. Так что при должной медицинской заботе гемофилические кровотечения удаётся умерять.

Но женщина с гемофилическим геном скорее всего внешне совершенно здорова. Чтобы он проявился, ей надо получить его и от больного гемофилией отца (при должном медицинском уходе гемофилик живёт достаточно долго), и от матери. Правда, при таком раскладе первые же признаки созревания окажутся для женщины смертельно опасны. Так что до появления детей (несомненно получающих гемофилическое наследство) она вряд ли доживёт.

Мужчина же с геном гемофилии даже при современной медицине подвержен серьёзным ограничениям. А ещё век назад был обречён на мучения до конца жизни. Причём жизнь его чаще всего была не слишком долгой: мелкие царапины, правда, закрываются даже при медленном свёртывании, зато внутренние кровоизлияния постоянно расстраивают здоровье. По счастью, эти ужасы не слишком часты: гемофилией страдает в среднем один из 8000 человек.

В первые несколько дней жизни кровь младенца ещё насыщена множеством активных веществ, полученных в утробе матери. Они обеспечивают иммунитет от инфекций и множество других полезных функций – в том числе и свёртывание крови. К концу недели после родов практически все они разрушаются или выводятся, и ребёнок в основном переходит на самообеспечение биологическими защитами – в частности, кровосвёртывающим ферментом.

Можно предположить: когда-то в числе предков евреев оказалась носительница гемофилии. Генетическое увечье, не выявляемое своевременно, охватило изрядную часть народа. Иудейские законоучители перенесли обрезание в младенческий возраст (на 8-й день, когда кровь уже не свёртывается запасом фермента от матери), чтобы не тратить годами силы на воспитание ребёнка, в любом случае не способного к долгой активной самостоятельной жизни. Решение жестокое – но в древности, когда рождались иудейские обычаи, люди просто не располагали ресурсами для более гуманных вариантов поведения.