Магистр остановился у края очередной папортниковой полянки. Проводник-Аш, опустившись на корточки, самым внимательным образом изучал непримятую траву. Только что не нюхал ее и не пробовал на зуб.

Оля следопытом себя сроду не числила, всего-то и могла отличить на свежей грязи кабаний отпечаток от лосиного, но знала, что топтаться, уничтожая незримые дилетантам следы нельзя. Поэтому тоже замерла, ожидая разрешения. Ламар же такими тонкостями не заморачивался. Рыцарь запросто шагнул из-под древесного свода на поляну и громко спросил:

— Следы исчезли?

— Вот именно, — коротко согласился Аш и поднялся напряженный еще более, чем опускался на корточки. Рука мужчины дотронулась до рукояти меча.

— Как это? — удивилась Оля.

— Не знаю, — честно ответил сейфар, не переставая обшаривать взглядом окрестности. — Двое дошли до поляны, вышли на нее, сделали по паре шагов и все. Отпрыгнуть назад с места они не могли, отпечатки недостаточно глубоки, забраться на деревья тоже. Если только улетели, да крыльев я у них не заметил.

— Возможно, они все-таки настигли махейла, — загадочно объяснил необъяснимое магистр Коренус, чем еще больше запутал девушку. Зато Аш и Ламар синхронно кивнули, словно действительно получили здравый ответ на вопрос.

Оля вздохнула, гадая, каким образом связаны полеты двух грузных мужчин и загадочный зверь. Уж не очередным ли фодажским чудом? От всех этих загадок, событий и вопросов перед глазами мельтешили мелкие пестрые мушки. Крепко зажмурившись, девушка помотала головой и ойкнула.

У левого края поляны, там, где совершенно ничего не было еще секунду назад, проступали очертания небольшого, с гараж-ракушку, каменного грота. А у входа в него кто-то стоял. Кто именно, сказать и описать в двух словах возможным не представлялось. Он-оно-она было прекрасным, удивительным и изменчивым. Голубым снежным светом отливала шкура, то гладкая, то с пушистым густым мехом. Грациозная голова на сильной шее в одну минуту походила на тигриную, в другую казалась оленьей, уснащенной роскошными рогами, в третью лошадиной с пышной гривой. При относительном сохранении размеров, стати, облики дивного зверя менялись непрестанно. Неизменными оставались еще и глаза: глубокие, яркие, как драгоценные камни фиолетового отлива. Эти глаза изучали незваных гостей без опаски, скорее с интересом.

— О-о-о, — только и смогла выдохнуть девушка, не зная, как выразить свой восторг.

Теперь было понятно, почему, по словам Коренуса, самая красивая из богинь, — Седьмая, в религии сейфаров представала в обличье махейла. Если бы Оле кто-то предложил выбирать, каким зверем быть, она бы, не раздумывая, выбрала шкуру, вернее, шкуры, чудесного животного. И какой же негодяйкой была злючка Айса, если осмелилась выстрелить в такое дивное создание!!! Как у нее рука поднялась? Волна возмущения кощунственным поступком захлестнула девушку. Искра интереса, проблескивающая в очах махейла, стала ярче, словно он ощутил, о чем думала Ольга. Зверь переступил лапами-копытами и шагнул по направлению к девушке. Та, как зачарованная, шагнула навстречу.

— Куда ты, что происходит? — рука Аша сжала запястье сестры крови, кольнули иглы тревоги.

— К нему, — безмятежно, всякий страх исчез из души, ответила девушка и остальные тоже узрели махейла. Вернее, тот великодушно позволил себя узреть и восхититься. Восторженный вздох застыл на губах людей, цепкие пальцы сейфара разжались. Оля сделала еще шаг к чудесному созданию. И вот они оказались совсем рядом: зверь из Фодажских лесов и девушка с Земли.

Сердце обмирало от восторга, когда Оленька разглядывала прекрасного махейла. Дивное создание, кажется, чувствовало ее отношение и разрешало любоваться собой.

«Вот бы коснуться, погладить», — помечтала девушка, даже не рассчитывая на такую роскошь, однако, чудо случилось.

Махейл шагнул поближе и чуть склонил голову, будто подставляясь ее под маленькую ладошку.

— Можно? — благоговейно переспросила Оля, веря и не веря.

Голова опустилась ниже, хитрый фиолетовый глаз, опушенный длиннющими ресницами, сделавшими честь любой королеве красоты, подмигнул: «можно». Пальцы девушки легли на нежный, гладкий как шелк, пушистый, как самый роскошный из соболей, теплый лоб махейла.

— Она не ранила тебя? — на всякий случай, заботливо уточнила Оля, лаская зверя.

Все любят, когда им поглаживают и почесывают лоб и скребут за ушами. Ведь будь ты хоть тысячу раз волшебным зверем, самому дотянуться до этих мест невозможно. Если только скрестись об дерево или валяться по траве, но разве это сравнится по восхитительным ощущениям от чесания нежными девичьими руками?

Махейл доверчиво повернулся боком и показал белый росчерк на голубой стройной шее. Стрела Айсы срезала шерстинки фодажского чуда, но не пролила крови.

— Вот гадина! — еще раз возмутилась Оля, мирная, робкая, даже трусоватая до тех пор, пока при ней не начинали обижать тех, кто не мог постоять за себя сам.

Студент-физкультурник Пашка, когда-то первый хулиган двора, по сей день, хоть прошло больше десяти лет, помнил, как пигалица, точно ястреб кинулась на него, вздумавшего отнять машинку у пацаненка. А ведь тот был не многим младше самой Оли. Пашка настолько опешил от яростного напора соплячки, что даже не сопротивлялся, когда машинку преткновения вырвали у него из рук и вручили пострадавшей стороне. Павел с тех пор девицу почти что уважал и опасался, как бешеного хомячка. Вроде мелкая тварюшка, а что натворит в угаре не предсказать.

Пальцы девушки погладили проплешину в роскошной шкуре. Оля от всей души пожалела махейла! Жестокая женщина чуть не убила, чуть не изуродовала такого красавца! Тепло под пальцами перешло в жар. Прямо под рукой защекоталась, прорастая пушистая шерстка, закрывающая след стрелы. Зверь довольно замурлыкал и лизнул врачевательницу в щеку. Девушка ойкнула от неожиданности и тут же польщено засмеялась. Махейл проржал что-то на своем зверином наречии и попятился, отступая.

— Уже уходишь? — расстроилась Оля.

Меняющий шкуры не ответил, лишь махнул тигриным хвостом, плеснул по ветру лошадиной гривой и исчез в пещерке.

— Дивное создание, — мечтательно протянул Коренус, медленно выходя из состояния любования.

Зашевелились Аш и Ламар, вспоминая о том, что можно дышать и двигаться. Причем двигаться не только можно, но и нужно, если компания хочет добраться до злополучного камня истины не за три года, а чуть раньше. Оля почти с тоской посмотрела на грот, где скрылся махейл, и увидела в траве пучок голубых волос, выпавший из гривы чудесного животного. Быстро, пока никто другой не заметил, девушка нагнулась, подняла удивительно мягкий пучок, ласкающий одним своим прикосновением, и сунула в кармашек джинсов на память.

Перестук копыт у входа и ржание, переходящее в привлекающий внимание рык, возвестили о возвращении зверя. Он одним летящим прыжком преодолел расстояние до резко вскинувшейся навстречу Ольги и ткнулся бархатным носом в ее руку, а потом изогнул ногу, задирая ее копытом вверх. Там застрял серый от пыли камешек.