— Ты хочешь, чтобы я его достала? Мешает? Сейчас-сейчас! — догадалась девушка и слазила в сумку за перочинным ножиком, раскрыла его и постаралась осторожно поддеть кончиком лезвия камешек. Тот с едва слышным щелчком высочил неожиданно легко, буквально впрыгнул в подставленную ладонь. Девушка рефлекторно сжала ее, но, прежде, чем раскрыла, меняющий шкуры снова мелькнул росчерком переливчатого голубовато-серебряного пера на зелени папоротников и скрылся в убежище.

— Наверное, он мне подарок сделал, — Оля уставилась на ладонь, где покоился фиолетовый, как глаз махейла, похожий на дольку экзотического фрукта камешек. Коренус еще только открывал рот, чтобы высказать догадку, а сейфар уже срывал с пальца девушки повязку из платка. Едва спрятанный перстень увидел вечерний свет, как подарок меняющего шкуры, точно кусочек железа к магниту, метнулся и прилип, сплавился намертво с другими камешками в оправе. Теперь их стало пять и, кажется, перстень светился сейчас сам по себе, а не от солнечных лучей, падающих на потаенную поляну махейла.

— Спрячь, — посоветовал Аш, вновь протягивая девушке маскировочный платочек. — Кому надо, и с ним увидят, а от лишних взглядов тряпица укроет.

Убедившись в том, что священному животному никакая опасность не грозит, и попутно произведя мелкий ремонт его великолепной шкуры, путники возобновили движение к цели. Преследование браконьеров заставило их отклониться от предполагаемого маршрута, поэтому сейчас четверо двигались чуть ли не строго на юг. Несколько дополнительных часов на дорогу, несомненно, прибавилось к рассчитанному Коренусом времени, но никто об этом не жалел.

Увидеть махейла — такое чудо стоило дорогого. Как относиться к подарку — фиолетовому камешку, ставшему еще одной частицей перстня — Оля не знала. С одной стороны, она опасалась происходящего с перстнем Ламара, с другой не могла не любоваться гармоничными переливами ярких красок на сверкающих гранях камней. Когда девушка смотрела на них, то начинала думать, что все правильно, красиво и… нужно. Да, именно слово НУЖНО больше всего подходило для описания возникающего ощущения. Но все равно, Оле хотелось бы не только чувствовать, но и знать, что происходит и почему такими странными глазами смотрит Аш на перстень, красующийся на ее пальце. Ищущим, почти жадным и полным надежды был взгляд сейфара.

А девушка все еще видела перед глазами не пестрые краски леса, а грациозную фигуру махейла. От воспоминаний о меняющем шкуры ее мысли плавно перетекли к размышлениям над профессией Ламара, о которой Оля как-то особенно не задумывалась до сего момента.

Кашлянув, землянка повернула головку назад и робко спросила:

— Ламар, а драконы красивые?

От странного вопроса мужчина раскашлялся куда сильнее невесты и пожал плечами:

— Ну… наверное, можно и так сказать.

— А тебе их убивать не жалко?

— Чего? — глаза с проблеском темной зелени уставились на возлюбленную деву с некоторым подозрением, прямо касающимся темечка девушки и солнечного удара. В конце концов, списав нелепость вопроса на незнание землянки, Ламар коротко усмехнулся и прочел небольшую лекцию:

— Драконы — самые ужасные из тварей в предгорьях Таравердии. Огромные, сильные, хитрые и прожорливые. Чем тварь старше, тем умнее и опаснее. Либо они, либо мы, люди. Тут не до любования, если только дохлого разглядывать. Спит такой в своей пещере, годами, а те, кто совсем взрослые, и десятки лет иль даже столетие проспать могут, а как пробудится, так жаждет только одного — жрать! И все равно им, чешуйчатым, кого жрать. Людей и скот даже удобнее — много и в одном месте, далеко летать, крылья трудить, искать не надо. Потому как кто признаки обиталища драконьего заприметит, сразу нам, драконоборцам, весть шлет. Самый лучший дракон — дохлый дракон. Из туши много чего полезного сделать можно и уж точно она никого сама на харчи не пустит.

— А насколько они большими бывают? — разом выйдя из членов драконьего Гринписа, опасливо уточнила девушка.

— Мелкие с трех коней будут, побольше с трактир, а если совсем старый, то и поболее, — поведал Ламар в общем-то польщенный интересом невесты.

— И ты не боишься их убивать? — поразилась Ольга.

— В первый раз, когда еще оруженосцем был, струхнул малость, а потом привык что ли… — поскреб щеку рыцарь. — Нет, уже не боюсь. Когда знаешь, как с тварью биться, страх уходит, некогда бояться, задор даже появляется. Главное, не мешкать, под удар лап иль хвоста не подставляться и от дыханья ядовитого беречься, чтоб тебя самого не того… — Надо искать место для ночлега, — прерывая подробные и вдохновенные рассуждения драконоборца о технике драконоборчества, возвестил сейфар.

И, пожалуй, вовремя, если слушать Ламара Оля была еще готова и даже могла вежливо поддакивать, то мышцы ног девушки от жалобного поскуливания уже перешли к откровенным стенаниям о своей горькой участи,

— Еще светло, — нахмурился рыцарь, недовольный необходимостью поставить беседу с возлюбленной девой на паузу.

— Удобных полян в Фодаже не так много, в темноте разбивать лагерь опасно, девушке и старику пора отдохнуть, — привел прочную цепочку аргументов Аш. В темных глазах проблеснуло что-то вроде досадливого раздражения тупостью спутника, но голос оставался ровным и почти равнодушным.

Ламару, не озаботившемуся самочувствием будущей супруги, осталось только стыдливо засопеть, бросить на Олю виноватый взгляд и заткнуться. Нет ничего хуже, если о твоей избраннице проявляет заботу другой и именно этому другому адресуется исполненный признательности вздох.

Сейфар снова исчез за деревьями, выискивая подходящее место, и вскоре возвратился с добрыми вестями:

— Чуть правее небольшая поляна. Ручей в овраге рядом.

— Вот и отлично, мой друг! — Пожилой магистр, привыкший больше работать головой, нежели ногами, был весьма не прочь устроить привал. Судя по тому, что уже с час от Коренуса не было слышно ничего, кроме пыхтения, старик подустал изрядно. Но бдительности не утратил. Когда сейфар вывел отряд на поляну, где невысокая травка чередовалась с мшистыми бугорками и кустиками желтых цветов, маг отчаянно размахивая руками сигнализировал:

— Здесь кто-то есть.

В теплом янтарном свете клонящегося на закат солнца люди принялись осторожно озираться.

— Кто-то? — краем рта переспросил Аш, рука его легла в непосредственной близости от метательного ножа на поясе.

— Кто-то. В моей сети два огонька: один похож на человека, а второй на животное, но цветовой спектр несколько отличается от привычного, — пробухтел Коренус. С одной стороны чары сканирования местности ясно показывали присутствие посторонних, с другой никого видно не было и использования маскировочных чар тоже не ощущалось.

— Человек-невидимка? — предположила Оля, переживавшая стеснение пожилого мага, как свое собственное.

— Сама ты человек, дылда! — обиженно зазвенел голосок, мелодичный, нежный, с отнюдь не детскими интонациями.