Это было лучшее чувство! Те же чуваки, мои братья, которые несколько месяцев назад гоготали надо мной, говорили о том, что у меня самые сложные и глубокие куплеты на Forever. Я никогда не сдавался, все это связано с моей решительностью и целеустремленностью. Это больше, чем талант. Это больше, чем эго.

Я помню Scotty Wotty, самого крутого рэпера в нашем районе, который оказал влияние на нас всех, когда мы росли, и который был моим наставником, он приходил сюда на несколько сессий. Вот почему я знал, что был крутым ублюдком, потому каждый раз, после того как меня высмеивали и выгоняли из студии, я возвращался. Каждый гребаный раз.

В отличие от Scotty Wotty, который пришел записаться и, возможно, попасть на альбом вместе с нами, но его не взяли, потому что он не подошел. Вместо того чтобы переделать рифму, чтобы лучше соответствовать треку, сделанному RZA, он выразил недовольство. Я пытался поговорить с ним об этом, но его эго было задето. «RZA не уважает меня, он не уважает мое искусство и мой стаж…»

– Йоу, нигга, ты должен вернуться, пока не сделаешь все правильно, – сказал я ему. – Нужно попробовать несколько раз, чтобы найти то, что подходит.

Но он так и не вернулся. Его эго не могло этого вынести. Ментально он был недостаточно силен, чтобы отбросить сомнения и гордость и просто сделать то, что просит RZA. Если бы он вернулся, RZA в конце концов нашел бы для него что-нибудь подходящее. Scotty понятия не имеет, куда этот маленький куплет мог его завести. Но это была не только его вина. Трудно позволить кому-то учить тебя, когда это касается твоего искусства, особенно когда ты так долго делаешь это по-своему. Да и вообще, трудно следовать чужому примеру.

Scotty Wotty – последний представитель настоящих уличных рифм. После него (я поставил его на Heads Up на Keynote Speaker) я больше не имел дела с уличными чуваками. Они слишком резкие на поворотах. Как правило, они лишены здравого смысла и просто невежественны. Они на самом деле не понимают, как все работает. И их нужно постоянно направлять и напоминать им, что происходит. При этом они взрываются, злятся, расстраиваются из-за какого-то идиотского дерьма, которое даже не имеет значения. Если ты хочешь работать с реальными продюсерами, а не только с битмейкерами, то тут не обойтись без гибкости и стремления к постоянному обучению.

Главное, чему я научился благодаря трудностям, было то, что ты всегда должен продолжать работать. Некоторые чуваки при первых же сложностях готовы вернуться в зону. Другие тупо сдаются и позволяют несчастьям и бедам уничтожать их. Нужно просто пережить дерьмо, пока не найдешь что-то крутое. Нужно найти нового себя. Вот как это работает. Это боль артиста, который всегда пытается обрести новое «я». Как оставаться новым?

Когда ты творишь, необходимо оставаться в этом режиме. Вдохновение слишком странная штука, чтобы найти и удержать его, лучше всегда оставаться в зоне творчества. Это может быть зона, вещающая всякую чушь, это может быть зона глубокой концентрации, или это может быть просто счастливая зона. Речь идет о том, чтобы успокоить все лишнее дерьмо в голове и услышать свой внутренний голос.

А когда ты профессиональный музыкант, нужно учитывать множество факторов, отнимающих твою творческую активность, – в первую очередь деньги и политику музыкальной индустрии. Но чтобы полностью вернуться в свой режим, мне нужно было пройти через все это.

Когда я писал, я понял кое-что еще, что также помогло мне. Хоть я и черпал вдохновение от Rakim и других братьев, я не пытался войти в пятерку лучших. Это опасное место, потому что как только вы туда попадаете, то можете столкнуться с долгой дорогой вниз.

Вот почему я просто был счастлив участвовать во всем этом, но особо не выделяться. Образно говоря, мне не нужно мчаться сотни ярдов каждую игру. Было достаточно получать несколько первых ударов, бежать несколько ярдов и ставить свою маленькую статистику на доску. И – бум, я в порядке.

Теперь, когда я уверенно почувствовал себя в студии, а альбом был готов, нам пришлось снова отправиться в путь. С выходом Wu-Tang Forever в 1997 году мы стали практически именем нарицательным. Этот раунд промо-тура обещал стать более важным событием. Раньше, во время гастролей с первым альбомом, концертные площадки были расположены близко друг к другу, что иногда приводило к серьезной суматохе. Ситуация была бессистемной, безопасность была неустойчивой, а промоутеры – сомнительными.

Несмотря на непрофессионализм, который имел место быть, наши туры все равно были очень веселыми. Даже когда сложности нарастали, мы держались друг за друга. Иногда мы боролись, чтобы защитить себя от толпы. Иногда сами были агрессорами. Мы растоптали пару чуваков без всякой реальной причины, просто потому что испугались. Это была целая эпоха. Эпоха команды в камуфляже, шапках и толстовках. Во-первых, это было красиво, а во-вторых, у нас была фора.

Вокруг нас крутилось огромное количество чуваков – просто кузенов и бойцов с улиц, продюсеров и других МС, которые иногда читали, тусили и колесили с нами. Бывало так, что нас собиралось человек шестьдесят, то тут, то там мелькали косяки, и создавалось ощущение, будто с нами тусит весь наш район. Все это безусловно привлекало внимание копов и одновременно помогало спасти жизнь. Это была эпоха, когда ночные перестрелки с драками в хип-хоп-клубах были обычным атрибутом.

Именно поэтому рядом должны были быть парни, которые имели опыт в разборках и были готовы прикрыть тебя. Каждый из нас в Clan уже был таким сам по себе, а когда рядом собирались остальные братья, это снимало любые вопросы. Мы определенно становились проблемой, когда хотели ею стать. Это была эпоха провокаторов. Возможно, от скуки или в поисках репутации, возможно, в силу менталитета крабов в бочке или неприязни к чужому успеху, как бы то ни было, мы в любой момент могли спровоцировать кого-нибудь либо с удовольствием ответить на провокацию.

Если я видел, что на нас надвигается проблема, я старался сразу же разрешить ее. Когда я повзрослел, то понял, что все это был тест. У молодых один ответ – насилие или, по крайней мере, грубость, ты либо выскакиваешь, либо дерешься. Со временем ты учишься иначе справляться с подобными ситуациями. Ты применяешь силу только в крайних случаях. Потребовалась вся моя жизнь, чтобы достичь такого уровня зрелости. Я был диким отморозком, пока не перерос эту чушь.

Иногда чуваки, чтобы не платить за концерт, пытались ворваться через заднюю дверь клуба и в проходе могли устроить мочилово. Как-то раз мы с Masta Killa уложили босса таких ублюдков тремя ударами. Наши были прямо за нами, так что ублюдки отступили очень быстро.

Это круто, когда за тобой стоит толпа. Это будто ты легально владеешь оружием и легально используешь его по назначению. Но иногда этот клановый менталитет тоже выходил из-под контроля. Однажды вечером после концерта в Европе мы решили, что кто-то украл куртку Ghostface. В тот раз в автобусе с нами ехал чувак, не знаю, фанат ли или просто чей-то знакомый, но он был единственным чуваком извне и казался нам чужим. Мы поискали куртку и, не обнаружив ее, нашли козла отпущения: «Йоу, чувак!» Мы привели его в номер отеля и начали избивать, пытаясь выяснить, не он ли украл эту долбаную куртку. Я прыгал с кровати ему на голову, мы били его стульями, мы рвали его на части. Мы надрали ему задницу так сильно, что я думал, что мы убьем этого парня.