Карлос Д» Освальдо покачал головой.

— Не тебе, — отозвался он. — И не в наказание, а в науку. Они тоже знали. Оба были на заставе, оба видели, как Диас лазал в стойло к Шенгу, оба поняли, что он сделал, когда дракон взбесился, но промолчали. Впредь подумают дважды.

— Он же их брат!..

— А ты их мать, — пожал бугристыми плечами барон. — Но тебе сердце не помешало. Вставай! Хватит разыгрывать из себя мученицу! По-хорошему, тебя бы выгнать во двор в чем мать родила да отстегать плетью при всем честном народе, но, на твое счастье, ты баронесса Д» Освальдо. А я не бью женщин.

Он отпустил горло супруги и одним движением выдернул из ее ослабевших рук младшего сына.

— Вставай, Абель, — повторил барон, поворачиваясь к ней спиной, — и убирайся отсюда. Диас! Ты меня слышал? Раздевайся!

Мальчик, смирившись с неизбежным, потянул с плеч рубашку. Мать не пошевелилась. Она все так же сидела, уткнувшись коленями в пол, и смотрела на мужа пустым остановившимся взглядом. Абель Д» Освальдо было всего тридцать пять лет, но сейчас — растрепанная, бледная, с бессильно лежащими на коленях тонкими высохшими руками — она казалась старухой. Даже себе самой. А ведь когда-то все было иначе, в те счастливые дни, когда единственными ее заботами были составление списка блюд к ужину или выбор платья, в котором она встретит гостей. И Карлос, который теперь презирает ее, смотрел на Абель совсем другими глазами. В них жила любовь, жила страсть… Куда всё исчезло? Как так вышло, что эта грубая, неотесанная девчонка с заставы стала значить для него больше, чем собственная семья? Чем они такое заслужили?

— Абель, ты еще здесь?

В голосе мужа слышались знакомые до дрожи стальные ноты, но даже они не заставили баронессу подняться. Силы совершенно оставили ее: случись вдруг Карлосу пойти против собственных принципов и взяться за трость, она и тогда не смогла бы двинуться с места. Странное оцепенение нашло на Абель. Барон, обернувшись в ее сторону, досадливо крякнул.

— Ну, как знаешь, — обронил он, наматывая на руку конец длинного ремня. Уже занявший место у стены Диас зажмурился. Но вместо свиста рассекающей воздух кожаной ленты услышал громкий скрежет дверных петель и голос отцовского денщика:

— Ваша милость! Вас срочно требуют на заставу!

Барон Д» Освальдо повернул голову. На его широком красном лице отразилось недовольство, смешанное с тревогой.

— Что такое? — опуская вниз руку, спросил он. — Еще кто-то взбесился?

— Никак нет, ваша милость! — выпалил денщик, стараясь не смотреть на хозяйку. Вид стоящего у стены баронского сына, хоть старшего, хоть младшего, был для него не нов. — Его высочество со свитой пожаловали! Только что! Прямо с седьмой заставы — к нам! Вас видеть желают!

Барон глухо выругался. И забыв о Диасе, быстро продел ремень обратно в пояс.

— Мундир мне, — отрывисто скомандовал он. — И лошадь к крыльцу. Живо!

— Будет сделано, ваша милость!

Второй раз заныли дверные петли. Денщик исчез, оставив после себя густой запах пота и лука. Карлос, на ходу расстегивая камзол, торопливо направился к выходу из каминной. И только уже переступив порог, оглянулся на миг.

— Очнись! — бросил он безучастной ко всему жене. — И приведи себя в порядок! Не слышала — принц на заставе, значит, на ночь у нас остановится. Ты здесь пока что хозяйка, так помни свой долг!

Дверь, гулко хлопнув, закрылась. Из коридора, затихая, донесся стук подкованных железом сапог. Абель Д» Освальдо закрыла лицо дрожащими руками и беззвучно заплакала.

* * *

Солнце уже скрылось за горами, но первая застава освещена была, как днем. Жарко горели в своих гнездах факелы у ворот, медью блестели над входом в каждое стойло масляные фонари, играли блики на пуговицах и оружии. Ровно засыпанный свежими опилками двор был чисто прибран. Бойцы, все как на подбор, тоже радовали глаз отличной выправкой и ладно подогнанными мундирами. «Сегодня, пожалуй, выспимся — Д» Освальдо дело знает», — не без удовольствия подумал наследный принц. Еще раз оглядел заставу, выискивая, за что бы зацепиться, но не нашел и улыбнулся про себя. Последние дни выдались суматошными, не то что поспать — поесть по-человечески времени не было. И это при том, что хранители восьмой и седьмой застав постарались как можно скорее подобрать хвосты, прослышав о накрытой его высочеством в ночи девятой… Но хаос, даже слегка облагороженный, все равно остается хаосом: чуть ковырни, что-то да вылезет. Здесь же, это Рауль понял сразу, инспектировать было попросту нечего.

Наследный принц Геона следом за графом Бервиком поднялся по лестнице и остановился у края стены. Дозорные, будто вросшие в камень, даже не шелохнулись.

— Успели подготовиться, — вполголоса обронил граф, шаря пристрастным взглядом вокруг себя. — Наверняка и в счетных книгах все цифра к цифре.

— Не сомневаюсь, — отозвался принц. Несколько минут назад он лично осмотрел все пристройки, прошел от конюшни до драконьих стойл, не побрезговал даже последним чуланом — но везде нашел одно и то же. На заставе царил образцовый порядок. И дело не в том, кто что успел, такого за день-два не добьешься… Рауль с улыбкой повернулся к почтительно отставшему от них с графом на три шага командиру гарнизона:- Я вижу, барон хозяин рачительный?

— Так точно, ваше высочество, — прямой сухопарый старик в безупречно подогнанном мундире с достоинством склонил голову. — Его милость службу блюдет.

Внизу послышался шум. Распахнулись ворота, и во двор на тяжелом гнедом жеребце въехал хранитель первой заставы. Рауль, глядя сверху на барона Д» Освальдо, в очередной раз подивился тому, сколь сильно тот напоминает собственный родовой герб: припавшего на одно колено широкогрудого быка с выставленными вперед рогами. Последних, разумеется, на голове у барона не было, но в остальном сходство было поразительным. Такие, как Д» Освальдо, горой встанут на пути любого, кто посягнет на их стадо и стойло — и помоги ему боги, если он не догадается вовремя отступить! «Была бы на южной границе хоть пара-тройка таких, — с сожалением подумал Рауль, — которым что мир, что война — всё едино! Не пришлось бы тогда и кататься». Он, вздохнув про себя, тепло улыбнулся взбегающему по лестнице Карлосу Д» Освальдо.

— Добро пожаловать, ваше высочество, — приветствуя внука государыни не слишком изящным поклоном, сказал барон. — Приношу свои глубочайшие извинения, что вы не застали меня здесь по прибытию. Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго. Если вы пожелаете осмотреть заставу, я почту за честь…

Он сделал короткую паузу, чтобы перевести дух, и уже набрал в грудь воздуха, собираясь продолжить, но принц не дал ему этого сделать.

— Полно, барон! — добродушным тоном проговорил он. — Вам совершенно не за что извиняться. Вы не командир гарнизона, и не обязаны находиться при нем неотлучно.

По губам хранителя первой заставы скользнула тень благодарной улыбки. Этикет был слабым местом всех Д» Освальдо, и как бы Карлос не старался, как бы ни был искренен, даже эти несколько пустячных фраз в его устах звучали фальшиво — он сам это чувствовал, но ничего поделать с собой не мог. Рауль был осведомлен об этой его маленькой слабости, да и приверженность барона к порядку произвела на него впечатление, так что он поторопился взять инициативу в свои руки: