– Зачем ты сейчас об этом рассказываешь? Как тебе не стыдно, Тауни! – выкрикнула Дана пронзительным голосом.

– Я много лет винила себя за эти мысли, – прошептала Тауни. – Я подумала, что ты, наверно, потому и не вернулась домой из того интерната для девочек, что знала о моей неприязни.

– Я понятия не имела, что ты ко мне чувствуешь. Мы были сестрами, но уж точно не подругами. Так вот, священник сказал, что я оставила свои грехи в воде, и я подумала, что если я войду в озеро, то вода поможет мне избавиться от чувства вины. Я знаю, это звучит безумно, но сейчас я чувствую себя спокойнее, чем за последние десять лет. Так что не судите меня.

* * *

Тауни ненавидела конфликты. Она позволила своему ничтожному бойфренду повесить на нее большую часть обвинений за торговлю наркотиками, потому что не смогла возразить ему, что не будет класть их к себе в сумочку.

– Я всегда ненавидела вас обоих, потому что у вас был отец, а у меня нет, – откровенно сказала Дана.

– Зато у тебя замечательная мать, – сказала Тауни.

Дана наконец опустилась на стул.

– Я могу честно сказать, что никогда не сомневалась в том, что она меня любит, но про «замечательную мать» ты, наверно, загнула.

– Бабушка Лейси такая… Ну, скажем, она так и не повзрослела. Я ее люблю, и мы очень хорошо ладим, но в душе она подросток, – объяснила Брук.

– Поверь мне, Дана, – сказала Тауни. – Как мне кажется, папа настолько страдал от чувства вины за то, как он обращался с твоей мамой, что позволял нашей матери по нему прохаживаться. Я так думаю, нам всем не повезло.

– И сегодняшним утром это привело нас всех сюда, – сказала Харпер. – Итак, что будем делать дальше?

– Я скажу вам всем одну вещь, – сказала Брук, спрыгивая с колен Харпер. – Если вы не начнете жить дружно как одна семья, я со всеми вами разведусь. Вообще-то, я уже проголодалась и наверняка завтрак уже готов, так что я иду на кухню. Хотите скандалить дальше – пожалуйста, но я в этом не участвую. А если кто-нибудь начнет распускать руки, я пришлю к вам дядю Седа.

– Устами младенца. Иногда они смотрят на вещи более трезво, чем все взрослые в мире, вместе взятые, – произнесла Тауни и отодвинула стул. – Я умираю с голоду. Вся эта грызня разожгла мой аппетит.

– Я подумала, что, может, мне стоит пойти к озеру и покреститься, – тихо сказала Тауни.

– Зачем? – воскликнула Харпер, посмотрев на Тауни.

– Просто захотелось.

Тауни почувствовала, как у нее сдавило грудь, но она не могла заставить себя рассказать им о том, что ее выгнали из колледжа, или про срок за наркотики, или о том, что она была так напугана в зале суда, что дрожала, не переставая.

* * *

Дана была так занята борьбой с собственными чувствами, погрузившись в свой внутренний мир, что даже не заметила, как Харпер встала и Уайатт вышел из кухни. Вдруг какое-то движение привлекло ее внимание, и она подняла глаза как раз в тот момент, когда Уайатт обнял Харпер за плечи и поцеловал ее в лоб.

– Мне нужно идти, но позже я вернусь. Хочешь поужинать со мной?

– Может быть, я просто соберу нам корзинку для пикника и мы поужинаем на берегу озера, – сказала она.

– Звучит неплохо, – сказал Уайатт. – Тогда увидимся в семь.

Когда он скрылся за дверью, из кухни вышел Сед.

– Ну что, закончили свои разборки или мне освободить для вас три угла?

– Они закончили, – ответила за них Брук. – Верно, тетя Тауни?

– Ладно, ладно, – раздраженно сказала Тауни.

– Мама?

Дана пожала плечами, подошла к кофеварке и налила три чашки кофе.

– Что за кошмарная неделя! Когда же это кончится, – проворчала она, закатив глаза к потолку. – Надеюсь, остаток месяца пройдет гладко.

– Не думаю, что ты вправе указывать Господу, что ему делать, – сказал Сед. – Если повезет, он может рассказать тебе о своих планах, но в основном он любит устраивать сюрпризы.

– Аминь, – одновременно произнесли все три сестры.

В тот пятничный вечер Дана переживала еще больше, чем когда Пэйтон забирал ее на первое свидание. Она прошлась по всему домику еще раз. Диванные подушки взбиты, на свежевымытом паркете гостиной не разбросано ни игровых фигурок, ни обуви. Ванная сверкала чистотой, а на перекладине в душе больше не сохли лифчики и трусики, как в первый раз.

Брук и Тауни помогали Седу найти растопку, чтобы разжечь небольшое пламя в чаше для костра на заднем дворе. В последний раз, когда они жарили зефир и хот-доги, они просто развели костер, но потом из-за засухи несколько лет назад разводить костры стало нельзя. Когда власти сняли запрет, Сед соорудил на день рождения Энни чашу для костра. Как раз ее они и использовали сегодня вечером.

– Я пришла, – крикнула Харпер, входя в дом через заднюю дверь. – Ух ты! Организация на высшем уровне.

– Семь шампуров из проволочных вешалок, и все ингредиенты для хот-догов и сморов, – провела рукой над столом Дана. – А где Уайатт? Ты же не забыла его пригласить?

– Он там вместе с дядей Седом разводит огонь. В котором часу придет Пэйтон?

– С минуты на минуту. Я так нервничаю, что уже начинаю серьезно сомневаться. До Пэйтона я никогда не приводила домой мужчин, чтобы познакомить с Брук. Даже когда я ходила на свидания, она никогда ни с кем не пересекалась. Я всегда планировала все так, чтобы она оставалась у подруги, – сказала Дана и остановилась, чтобы поправить и без того идеальную стопку бумажных салфеток.

– А как насчет второго, третьего и последующих свиданий? – спросила Харпер.

– Только с одним у нас все дошло до третьего свидания, но, проведя с ним ночь, я очень быстро поняла, что четвертого не будет, – ответила она.

– Значит, ты не соблюдала целибат последние десять лет? – спросила Харпер, взяв огурец в сладком маринаде и отправляя его в рот.

– А ты? – спросила Дана.

– Естественно, нет! Ты можешь сосчитать, сколько раз тебе пришлось отложить на ночь свои крылья и нимб в сторону?

– А ты можешь? – снова ответила вопросом на вопрос Дана.

– Я первая спросила, – ответила Харпер.

– Больше одного раза, но меньше пяти. Твоя очередь.

– Больше пяти, но меньше пятидесяти, хотя были ночи, когда я почти ничего не помнила на следующий день, так что не могу сказать наверняка, – призналась она.

– Ну и ну! Тебе лучше сдать анализы, прежде чем вступать в серьезные отношения с Уайаттом, – сказала Дана.

– Я уже сделала это несколько месяцев назад, когда решила, что пора менять свою жизнь. Но кто сказал, что я собираюсь ввязываться во что-то серьезное? Никому не нужен бывший в употреблении товар. Через несколько недель или месяцев место Уайатта займет кто-нибудь другой.