— Это ты? Настоящая? Глаза не обманывают меня?!

Мона шаг за шагом отступала, пока не коснулась спиной стены в маленькой прихожей, а через один удар сердца к ней прижалось влажное, возбужденное мужское тело. Наконец-то! Волшебница нетерпеливо дернула узел на полотенце капитана и прошептала прямо ему в губы:

— Здравствуй, Джастин!

Когда он со стоном накрыл ее рот поцелуем, Мона испытала чистый, ничем не замутненный восторг. То, что сейчас происходило, было не просто выстраданным и желанным, а единственно правильным. Аромат его кожи, вкус губ, до краев налитое силой и желанием тело — она не забыла ничего. Мона провела ногтями по упругим мышцам на спине Джастина и почувствовала, как он содрогнулся от удовольствия. Шесть долгих месяцев она убеждала себя, что сможет забыть его и пойти дальше, а на самом деле просто топталась на месте в ожидании этой встречи, этой ночи…

Если бы Хартли еще мог соображать, то наверняка ужаснулся собственному поведению, но с того момента, как два тела соприкоснулись, его сознание отключилось. Ведомый одним только дремучим инстинктом, он намотал на руку подол длинного нарядного платья, приподнял Мону над полом и всей тяжестью притиснул к стене. А когда она обвила ногами его бедра, Джастин слепо рванулся вперед.

Он и не подозревал, что способен на такое, не ведал пределов собственного безрассудства. До встречи с этой женщиной он вообще ничего о себе не знал. Десять лет он не испытывал даже слабого влечения, его уделом были одиночество и строгая дисциплина. И вот за одну только ночь в его сердце зародилось чувство, которое захватило его полностью, без остатка.

Впервые в жизни Джастину было безразлично, как он выглядит со стороны, какие звуки нарушают тишину мирно спящего дома. Он был сосредоточен только на одной цели и не останавливался до тех пор, пока Мона в экстазе не запрокинула голову. Ощутив глубокий внутренний трепет ее завершения, Джастин немного ослабил хватку и позволил себе воспарить.

Глава 10

Утром Хартли проснулся в постели один. Окружающий мир, на который он до сих пор смотрел, словно со дна колодца, обрушился на него ярким солнцем, пением птиц и радостным собачьим лаем. Моны не было в спальне, но сердце подсказало Джастину, что она не ушла, а все еще где-то рядом. Он быстро заправил постель, набросал брату короткую записку и попытался привести себя в порядок. Хартли было уже за тридцать, он давно командовал большим гарнизоном, но этим утром почему-то волновался, как мальчишка. У него все время сбивалось дыхание, дрожали пальцы, и все валилось из рук.

Он нашел свою возлюбленную в окружении семейства Грин, большой золотистой собаки и дюжины розовых кустов — особой гордости Марты. Капитан задержался в дверях, чтобы полюбоваться прекрасной картиной, но волшебница повернула к нему голову, и он мгновенно позабыл обо всем на свете. Беспомощно барахтаясь в любовных тенетах, Джастин даже не заметил, что Грины с его запиской давно уехали в форт, а лишеная внимания Дейзи отправилась на обход территории. Он сидел над нетронутым завтраком и, не отрываясь, смотрел на любимую женщину.

Для Моны в этих отношениях все было новым и непривычным. Джастин не прятал свои чувства от окружающих, ему и в голову не приходило их стыдиться. Он боготворил ее каждым своим вздохом, каждым ударом сердца. Они снова вернулись в спальню, где впервые любили друг друга при свете дня.

— Я, наверное, страшно неловок, но ты почему-то не жалуешься… — каждый раз после страстного соития Джастин трогательно беспокоился, не причинил ли ей каких-либо неудобств. Это очень забавляло Мону. Он нравился ей как человек, как воин, как любовник. Ей нравилось все в этом мужчине. — Солнце очень редкий гость в Западных землях, а в тебе словно тысяча солнц! Ты подарок небес, которого я не заслуживаю.

— Вот и нет, глупый, это ты настоящий подарок.

— Ну да, простой солдат, живу в глуши, ловлю рыбу на ужин. Мечта, да и только!

— Вот удивил. Мы в замке тоже ловим рыбу, а потом, страшно представить, мы ее едим! — Мона плотоядно клацнула зубами возле его плеча.

Джастин отпрянул в притворном ужасе, а потом внезапно рассмеялся. От его негромкого, искреннего смеха у Моны в животе начинали порхать бабочки. Ее возлюбленный был красив, как бог, но даже не подозревал об этом. Он никогда не думал о себе и не принимал услуги как данность. Его все любили, отчего он постоянно испытывал неловкость…

Мона могла бесконечно наслаждаться их общением, но время свидания неумолимо истекало. Джастин помог ей застегнуть платье, а потом аккуратно заплел волосы в эльфийскую косу, как будто делал это каждый день.

— Джас, я не вправе ничего тебе обещать, потому что не свободна в своих поступках, но я могу оставить с тобой частицу моей магии, которая влюблена в тебя так же сильно…

Их губы слились в прощальном поцелуе, а потом волшебница отступила назад и исчезла.

Вечером в усадьбу примчался взволнованный Джонатан, которому явно донесли, что Мона вернулась домой, к семье. Он опасался увидеть брата расстроенным и подавленным, но Джастин был безмятежно спокоен, искренне улыбался, с аппетитом ел и внимательно слушал доклад Джона о том, что произошло за день.

Она сказала, что влюблена. В него. В это верилось с трудом, но магическая нить между их сердцами звенела, как натянутая тетива, а амулет на груди был теплым и тяжелым.

Глава 11

Капитан Хартли не был дома уже три дня и покидал форт только на время коротких вылазок. Серокожие вампиры атаковали их почти беспрерывно. Если поначалу количество кровососов, появляющихся из Черного леса, только раздражало патрульных, то теперь просто приводило в ужас. Чтобы ни одна мерзкая голодная тварь не