Понятно, что это был электрошок, и, естественно, что он был тоже черного цвета. Но Степан Бойко не увидел этого устройства. Он только почувствовал прикосновение к шее двух штырьков, чем-то похожих на зубы кобры…

Журналист должен был услышать разряд. Но он не успел. Его мозг вырубился за секунду до шоковой вспышки.

Степан не видел, как черный убийца вынул нож из человека с фонариком и вложил рукоятку в правую руку шокированного журналиста.

И именно в этот момент по всему коттеджу раздался дикий вой Екатерины! Вой, похожий на сирену.

Этот звук спугнул каратиста. Тот прыгнул в слуховое окно, пробежал по крыше и начал спускаться по пожарной лестнице.

Крик Кати слышал и Блудов, который в тот момент еще не потерял сознания. Он лежал с фонариком на лбу и освещал скаты крыши. Виктор лежал и тяжело дышал.

Говорят, что перед смертью человек быстро вспоминает всю свою жизнь. Но Блудов думал только о фотографиях в кейсе. И о тех эпизодах, которые там засняты.

Вскоре Виктор совсем затих…

А Степан вообще ничего не слышал. Он очнулся только через сорок минут, когда на освещенном чердаке уже работали криминалисты и судебный медик.

Над журналистом Бойко стояли три оперативника во главе с майором Зябликовым. Тот любил выглядеть солидно и в своей речи всегда использовал выражения известных сыщиков.

– Значит, что так! Мы видим четкую картину маслом. Следы борьбы, нож в руках и труп с дыркой. Думаю, что журналист Бойко не мелкий жулик. Он человека убил! Это элементарно! У нас все улики на лицо. Пакуйте его, ребята…

* * *

Эльдар Натанович использовал все свои связи в полицейской среде. Среди них были два генерала и три полковника. Более десяти звонков и встреч!

Но все эти деятели уводили разговор в сторону. Даже генералы пожимали плечами и разводили руками.

Хотя и они видели, что в деле имеются нестыковки.

Конечно же, не всё в доказательствах гладко! Например, у Степана Бойко есть следы от электрошока. Но он мог получить их за час до убийства.

Конечно же, покойный Виктор Блудов с непонятной целью приехал сюда и нахально проник на чердак коттеджа. Это явное нарушение неприкосновенности жилища. Но зачем его за это убивать?

Конечно же, на полу найдены и другие следы. Но чьи это отпечатки? Где те кроссовки, которые тут топтались?

Конечно же, неясно – откуда взялся нож?

Но это всё мелочи! Это вопросы, которые трудно пришить к делу. И зачем? Кому нужна лишняя работа?

Гражданина Бойко застали на месте преступления с финкой в руках! Это убийственный факт! Он перевесит все другие сомнения.

И, кстати, гражданка Смолина сразу подтвердила, что ее гость пошел наверх, когда услышал шум. Это было тогда, когда потерпевший вломился на чердак через слуховое окно.

Журналист пошел наверх, где-то взял нож и зарезал пришельца. А потом от усталости заснул.

Других версий не будет!

Тут хоть сто двадцать присяжных приведи – все скажут, что Степан Бойко виновен…

Старик Шишов решил никому из редакции не рассказывать об этой истории. Он пустил слух, что Степан отправлен в командировку.

Эльдар решил сам спасать своего сотрудника. Конечно, не один, а с Андреем Струговым, с Татьяной и с девушкой из Минска, с Катей Смолиной.

Эти четверо создали что-то вроде группы спасения. Тайные совещания они проводили в коттедже Смолина.

Уже утром после убийства полиция оставила в покое несчастную Екатерину и ее дом вместе с чердаком.

За это время криминалисты обыскали весь чердак. Нашли кое-какие улики и даже что-то забрали с собой. Например, якорь с веревкой, битые стекла и кусочек пола с кровью.

Бедного Бойко еще той ночью отправили в СИЗО. Мертвого Блудова увезли в морг. А стальной кейс остался у Екатерины. Он стоял в центре круглого стола в большом кабинете покойного Бориса Смолина.

И вообще-то, этот блестящий чемоданчик был явно в центре внимания. Всем казалось, что весь сыр-бор разгорелся из-за этой железяки с японскими замками.

Катя сидела за столом и тихо плакала. Это была самая большая трагедия в ее жизни. Она впервые встретила родственную душу. Степан уже ответил ей взаимностью. И через час после того, как они полюбили друг друга, жениха забирают в кутузку.

Есть от чего рыдать! Екатерина обхватила руками голову и громко всхлипывала. А Татьяна Стругова сидела рядом и утешала.

Мужчины вели серьезный разговор. Первым делом старик Шишов сообщил важную новость.

– Ты знаешь, Андрей, что я общался с полицейскими чинами? Три полковника и два генерала, не считая капитанов и майоров.

– Знаю, Эльдар Натанович.

– И представь, что они чувствуют, что Степа не виноват, а говорят совсем другое.

– Представляю! Наши чиновники почти всегда так делают. Думают одно, а делают то, что им прикажут.

– Но одну вещь я с них поимел! С паршивых овец я взял клок шерсти.

– Какой клок?

– Важный! Нам надо открыть этот сейф с ручкой?

– Необходимо. Возможно, что там все разгадки.

– Так вот! Один из генералов, некто Кожин, позвонил известному «медвежатнику» и попросил его мне помочь. Сейчас сюда приедет Василий Огнинский.

– А не опасно сюда приводить взломщика сейфов.

– Вася не взломщик, он работает отмычками и на слух. И потом, этот человек давно завязал! Он вышел на свободу с чистой совестью. Теперь господин Огнинский ведущий менеджер газового концерна. Он обещал приехать ровно в двенадцать.

И действительно, ровно в полдень, минута в минуту за забором заскрипели шины джипа «Чероки», и Андрей побежал открывать ворота.

Где-то в «Маленьком принце» есть рассказ о турецком астрономе, который открыл звезду и приехал в Европу. Он был в чалме и халате. В таком виде его никто не воспринимал серьезно.

А когда он через год появился в Париже во фраке и с бабочкой, то все аплодировали его открытиям…

Бывший «медвежатник» Вася Хруст приехал в отличном костюме, в интеллигентных очках, благоухая французским парфюмом. И всем стало ясно, что это старший менеджер солидной фирмы Василий Огнинский.

Гость был немногословен. И времени у него было очень мало. Дела фирмы зовут!

Василий покрутил в руках кейс, потряс его, понюхал замки. Потом он вынул связку миниатюрных отмычек и отложил их в сторону. Затем достал медицинский стетоскоп и начал вдохновенно работать. Он проворачивал колесики замков, слушал и записывал цифры. В нем было что-то от скрипача, от Паганини, который колдует над скрипкой.