Натали не сразу поняла, что Лана имеет в виду политическую партию. И что говорит совершенно серьёзно.

Оранжевые и синие платья, искрящиеся бокалы с шампанским, сверкающие бриллианты на женских шеях, безупречно повязанные галстуки у мужчин – всё это стало выглядеть зловеще. Толпа нарядных гостей отчего-то казалась страшнее бедно одетой публики в зале суда, в оранжевых и синих бейсболках, ветровках и свитерах.

«Потому что теперь я больше знаю про этот жестокий мир?– подумала Натали.– Или просто потому, что все эти люди обладают властью? И их поведение не зависит от каких-то там химикатов в воздухе». Похоже, они хотят быть жестокими по собственной воле.

Толпа несла Натали иЛану не к знакомым ступенькам, а к великолепной широкой лестнице, ведущей вниз, в ту часть подвала, которая теперь занимала полных два этажа. Вокруг всё выглядело незнакомо, было слишком большим и пышным… слишком страшным. На верхней площадке стояли солдаты – они проверяли имена и сканировали отпечатки пальцев, но Натали спокойно пропустили. Лана дрожащей рукой протянула нечто вроде гравированного пригласительного билета.

Натали с трудом проговорила:

–Она со мной. Нет нужды проверять, кто она такая.

Лана бросила на неё взгляд, полный такой благодарности, что Натали чуть не призналась: «Вообще-то я просто подумала, что не обойдусь без твоей помощи».

Они вместе спустились по лестнице. Натали едва сдержала удивлённый возглас, когда увидела, как преобразился «подвал». Тяжёлый бархатный занавес, за которым раньше скрывался парадный зал, сдвинули в противоположную сторону, замаскировав обычные банкетки и столики. Всё сияло и переливалось; ковёр убрали, иНатали шла по блестящему мраморному полу. Даже массивные витые колонны теперь были увешаны светильниками, которые отбрасывали зловещие тени.

«Ищи бабушку»,– напомнила себе Натали.

–Я иду вниз по лестнице на первый этаж,– раздался у неё в левом ухе голос другой Натали.

Натали кивнула, хотя другая Натали этого, конечно, не увидела.

Она услышала шаги – «жучок» работал так хорошо, что до неё доносился стук каблуков другой Натали. Потом настала тишина.

–Э… Натали, Чез… кто-нибудь,– прошептала другая Натали.– Как выглядят миссис Грейстоун иДжо?

Натали ждала, что Чез ответит, но он молчал. Поэтому она повернулась кЛане и указала на блестящие золотые клетки, стоящие перед бархатным занавесом.

–Спорим, что знаю, кого сегодня привезут,– сказала она, стараясь говорить таким тоном, как будто ей нравилось наблюдать за мучениями и она радовалась прибытию «виновных».– Это будут женщина с чёрными волосами и очень высокий темнокожий мужчина.

–Родители сказали тебе заранее?!– ахнула Лана.– Ну ты счастливая! А ты, случайно, не знаешь, за что их осудили и сколько они здесь простоят? И чем в них можно будет бросать?

–Увидишь,– ответила Натали, стараясь загадочно улыбаться, хотя в животе у неё всё скрутилось, и она едва подавила тошноту.

Кем надо быть, чтобы наслаждаться издевательствами над другими, пусть даже и над преступниками?!

–Ой-ёй-ёй,– прошептала другая Натали.– Именно этого я и боялась! Тюремная охрана только что привела двух человек, которые выглядят, как ты описала. Что-то случилось! Обычно «виновных» привозят ближе к середине вечера, когда гости отдохнули и расслабились. Натали, ты где? И…

Натали не дослушала. Какой-то мужчина в тёмном костюме – и тоже с наушником – потянул её за руку. У него были коротко стриженные волосы, внушительные мускулы и такое выражение лица, словно он постоянно осматривал помещение на предмет угроз.

–Да,– сказал он себе в воротник, отпихнув Лану в сторону.– Я только что обнаружил дочь и сейчас приведу её, чтобы во время открытия она стояла рядом с родителями.– Он поднял голову и обратился кНатали:– Пойдёмте со мной, мисс.

–Мне придётся стоять там?– Натали невольно вздрогнула. А потом спохватилась:– То есть… так близко к преступникам?!

–Не беспокойтесь,– ответил мужчина.– Всё продумано. Я буду вас охранять. И солдаты тоже. Никто не причинит вам вреда на глазах у всех.

«Вот именно, я окажусь в центре внимания. И если другая Натали спустится, люди поймут, что одна из нас самозванка!» Слышала ли та слова охранника? И поймёт ли она, что нужно оставаться на первом этаже, а лучше всего скорей вернуться в комнату или нырнуть в потайной ход?

Натали захотелось опустить голову и крикнуть в скрытый в платье микрофон «Прячься! Скорей!». Но она не могла этого сделать, пока охранник так внимательно наблюдал за ней – и все гости теперь тоже смотрели, как она идёт по залу.

Судья и мэр вышли из-за занавеса, который теперь скрывал кладовку, нагреватель и всё прочее. Одной рукой мэр обнимал жену за плечи; оба лучисто улыбались, как будто были самой счастливой парой на свете. И уНатали дрогнуло сердце, когда она увидела их такими, хоть она и знала, что они просто притворяются. Ей захотелось крикнуть: «Лжецы! Обманщики! Лицемеры!» А потом обратиться к толпе: «Всё, что вы видите – фальшивка!»

Но Натали могла лишь следовать за охранником, который тянул её за собой.

Судья и мэр подошли к микрофону, установленному посередине между двумя золотыми клетками. В следующее мгновение из-за занавеса показалась другая бабушка; она подошла к дочери и зятю. Охранник слегка подтолкнул Натали, и она тоже оказалась рядом с микрофоном.

При виде Натали глаза другой бабушки округлились. Похоже, она встревожилась. Но тем не менее женщина обвила рукой плечи Натали и повернула её лицом к гостям. И к микрофону.

В конце концов Натали нашла другую бабушку.

Но не могла сказать ей ни слова без того, чтобы не услышала целая толпа.

Финн стоял перед кодовым замком где-то в недрах потайных ходов. Он привстал на цыпочки и принюхался.

–Мы уверены, что это нужный?– спросил он.– Пахнет скорее кошачьей мочой, чем спагетти.

После того как обе Натали ушли на вечеринку, Грейстоуны забрали все рюкзаки, чтобы не оставлять следов, и отправились в кабинет судьи. Оттуда можно было смотреть видео с камер наблюдения и наблюдать за обеими Натали.

Другая Натали тысячу раз сказала: «Прежде чем войти, убедитесь, что в кабинете пусто». А ещё она наспех начертила карту маршрута, с указанием кодов к замкам, которые попадутся по пути.

Финн был очень рад, что Эмма иЧез хорошо читают карты. Ну а он по мере сил помогает при помощи носа. Но все секретные ходы и потайные замки́, казалось, пахли одинаково плохо.

–Наверное, это потому, что у меня уже руки провоняли,– сказал Чез, нажимая несколько цифр.

Дверь со щелчком открылась.