Однако Кай проигнорировал мои слова, обратившись к Давиду:

– Гэбриэл дал свое согласие. Теперь она работает на меня. Уходите.

– Гэбриэл нас не посылал, – Давид шагнул вперед, подступив к Каю. – Мы уйдем, если она прикажет. А не ты.

Повернувшись, Кай опустил голову и посмотрел на меня сверху вниз.

– Иди с ним, если посмеешь.

Сердце екнуло. Сейчас он очень сильно напоминал мне Дэймона.

Однако контракт пока не был подписан. Когда это произойдет, я смогу уйти, и тогда он сам решит, бежать ли ему за мной. Если нарушу соглашение сейчас, Гэбриэл обвинит во всем меня.

Вокруг нас все притихли, хотя музыка в пентхаусе все так же гремела, вечеринка продолжалась. Понизив голос до шепота, Кай спросил:

– Кому ты принадлежишь?

– Кай! – одернул его кто-то.

– Тихо, Рика, – огрызнулся он, продолжая смотреть на меня. – Кому ты принадлежишь?

Я чувствовала на себе взгляды присутствующих. Мне хотелось достать свой перочинный нож и вонзить его в гребаный живот Кая. Будь он проклят. Годами я взбиралась по мешкам с дерьмом вроде него, чтобы просто взглянуть, что там за забором, а теперь он хватает меня за лодыжки и тащит обратно в помойную яму. Все узнают. Все увидят мое бессилие.

Я глядела ему прямо в глаза, вложив во взгляд всю свою ненависть. Зубы сжались с такой силой, что стало больно.

Сделав шаг, я встала рядом с Каем, повернулась лицом к Давиду, Льву и Илье, и едва слышно прошептала:

– Тебе.

И я убью тебя за это. В горле образовался ком, меня тошнило.

– А теперь… – протянул Кай, сев в черное мягкое кресло, стоявшее у него за спиной, – вы можете забрать ее домой.

Я не стала их дожидаться. Сорвавшись с места, начала проталкиваться между людьми. Парни последовали за мной. Чья-то рука легла мне на спину.

– Она умеет ходить, – рявкнул Кай позади нас. – Не трогай ее.

Рука, вероятно, принадлежавшая Давиду, моментально опустилась.

Свернув за угол, мы ввалились в лифт. Илья нажал на кнопку. Я несколько раз врезала кулаком по стене кабинки, затем пнула ее ногой и заорала во все горло:

– Твою мать!

Развернувшись, резко отвела локоть назад, отчего боль пронзила руку от плеча до костяшек пальцев, и продолжила снова и снова молотить по стене.

Собрав все силы, нанесла еще один удар.

К счастью, ребята поняли, что сейчас лучше молчать и держаться от меня подальше.

Тяжело дыша, я расхаживала вперед-назад по кабинке. Кай унизил меня. Еще раз ударив ладонью по стене, я снова ощутила пронизывающую боль. Унизил…

– Хочешь, чтобы мы что-нибудь сделали? – спросил Давид.

Но я даже не посмотрела на них и не удостоила ответом.

Я знала, что должно случиться. Каю нужно подписать этот проклятый контракт. Как только это произойдет, он останется моей единственной неразрешенной проблемой. Брату позволят вернуться, он будет в безопасности; отец, получив желаемое, исчезнет с горизонта. Тогда я смогу все сделать по-своему.

Однако у меня были подозрения, что Кай вообще не собирался его подписывать. Проблема в том, что он собирался тянуть время и тащить меня за собой.

Не следовало позволять ему прикасаться ко мне.

«Парни просто хотят трахаться, – помню, однажды сказал Дэймон. – Мы готовы трахнуть все, что движется. Никто не полюбит тебя по-настоящему. Он просто запудрит тебе мозги, воспользуется тобой по максимуму, и со временем переключится на новую, более сексуальную девку. Пообещай мне, что никому не позволишь так использовать себя. Не будь шлюхой. Будь сильной».

Брат преподал мне урок о том, что мужчины способны лишь пользоваться женщинами и причинять боль. Учитывая все, что я видела в своей жизни, он был чертовски прав.

Кай, как и любой другой человек, мог ощущать похоть, но вожделение никогда не затмит жестокость, на которую он был способен. Я помнила, как жестоко он поступил с Эрикой в прошлом году, а сегодня вечером вновь продемонстрировал свою беспощадность.

Кай хотел полностью меня контролировать. Он сам это знал и только что это доказал.

Мне нужно перестать реагировать на него. Будь то страсть, ярость или страх, я должна положить этому конец. Должна наскучить ему.

Если не сделаю этого, мы оба дадим волю чувствам.

И тогда… начнется война.

Наши дни

Захлопнув дверцу шкафчика, я затолкал одежду в спортивную сумку, закрыл ее и вышел из раздевалки. В это позднее время тренажерный зал уже опустел. После очередной тренировки и принятия душа я оставался слишком бодрым для половины одиннадцатого ночи и ощущал не такую сильную усталость, как надеялся.

Пройдя по коридору в офис, подхватил свой телефон со стола и запер дверь. Все уже разошлись, вокруг было темно и тихо.

Мой телефон зазвонил.

Опустив взгляд, я увидел номер матери.

Плечи немного поникли: я знал, что она позвонит, потому что отказался посетить ужин сегодня.

Несмотря на любовь к своим родителям, я порой завидовал политике невмешательства семьи Майкла.

– Ты припозднилась, – ответил я, поднеся мобильник к уху.

– Я пытаюсь не спать, – прощебетала мама. – Моему сыну это, похоже, помогает.

Я тихо засмеялся и обошел лобби, проверяя, все ли компьютеры выключены.

– Звонишь, чтобы меня попилить?

– Возможно.

– Извини, ладно? – произнес я, направившись к выходу. – Мне следовало приехать сегодня.

Домой я возвращался каждое воскресенье, чтобы позавтракать с ними и потренироваться с отцом, поэтому не сказал бы, что совсем не виделся с родителями. Просто мне было трудно заставить себя приезжать чаще, учитывая, что я до сих пор чувствовал разочарование отца, сидевшего за столом напротив меня.

– Папа рассердился?

– Нет, – ответила она. – Он просто…

– Разочарован. Знаю, – кивнул я.

Мать промолчала, ведь даже ей было известно, что это правда.

Мы постоянно ходили вокруг да около. Отец очень редко повышал на меня голос, но принять его молчание было еще сложнее.

– Я замариновала пару лишних стейков, – сообщила мама нараспев. – Они ждут тебя, если решишь приехать домой завтра.

– Может быть.

Что означало: я увижусь с ней в воскресенье, как обычно.

– Ты хорошо справляешься, – улыбнулась она. – И твой отец это видит. Он любит тебя, Кай.

– Да, я знаю. – В теории.