В кабинет вошел телеграфист Рикки Краббе, принес еще ворох телеграмм. Он бодро кивнул Пауэрскорту и пристально посмотрел на Наташу.

Все потрясенно молчали.

— Скажу еще, что великий князь, как вы знаете, из всех членов императорской семьи вызывал к себе особую неприязнь. Поговаривали, что из страха покушения он, ночуя в Кремле, никогда две ночи подряд не спал в одной и той же комнате. По другим источникам, бомбу бросили прямо в экипаж. Кучера смертельно ранило, он, хоть и не сразу, умер. Великий князь оказался в самом эпицентре взрыва. Только и осталось что рука и часть ноги.

За воротами посольства шпик в унтер-офицерской форме ломал голову, сколько еще барышня пробудет в британском посольстве. Он знал наверняка, что добыл ценные сведения. Наверняка будет поощрение. И хотя ему хотелось домой, оставить сейчас свой пост было бы ужасно глупо. Тяжко вздохнув, он продолжал ждать.

Наташа Бобринская побледнела.

— Он женат на сестре нашей императрицы, Елизавете Федоровне. Она ангел!

Де Шассирон кивнул.

— Я встречалась с ним во дворце, — печально продолжила Наташа. — Только подумать, какая ужасная смерть! Императрица рассказывала мне, как еще до своего замужества приезжала к ним на свадьбу, как ее поразила тогда роскошь российской дворцовой жизни…

— Что скажете, де Шассирон, какие будут последствия? — спросил Пауэрскорт, прикидывая, как это событие отзовется на его расследовании. Все, что отвлечет от него внимание Хватова и его головорезов, можно только приветствовать.

— Еще больше усилится страх перед террористами. Прошел слух, что из Царского никого не выпустят даже на похороны, когда останки привезут сюда из Москвы. Так и будут прятаться за стенами Александровского дворца. Бог знает, что это за пример для страны, когда члены императорской семьи не идут хоронить своих близких!

— Но что последует — реакция или реформы? — Пауэрскорт едва договорил, когда в комнату, даже не постучав, снова ворвался Рикки Краббе и протянул ему телеграмму.

— Из Форин-офиса для вас, милорд. От сэра Джереми Реддауэя.

Пауэрскорт подумал, что это какие-нибудь свежеоткопанные подробности биографии Мартина или его финансовых обстоятельств. Однако содержание телеграммы оказалось для него полным сюрпризом.

«Во рву Тайбенхэм-Грэндж обнаружен в воде труп с сильными повреждениями головы. Возможно падение с башни. Труп опознан: это тело миссис Летиции Мартин, вдовы покойного дипломата Родерика Мартина. Просьба приехать без промедления. Реддауэй».

Еще две смерти, подумал Пауэрскорт. Та, что случилась в Москве, конечно же привнесет еще больше ненависти и раздора в страну, в которой и так с избытком и того и другого. Той, что произошла в Кенте, завершится история рода Мартинов, поскольку детей в семействе не осталось. Де Шассирон листал потрепанную книжицу, которую достал из ящика своего стола.

— Как ужасно, — произнесла Наташа. — Еще двое погибших. Неужто этому не будет конца?

— Вероятно, вам придется поехать в Лондон, да, лорд Пауэрскорт? — спросил Шапоров. — Хотите, я поеду с вами? Путешествие будет нелегким.

Пауэрскорт, сделав над собой усилие, не сказал, что в его собственной стране переводчик ему совсем не нужен.

— Это очень великодушное предложение, — сказал он, — но вам следует остаться здесь, Михаил, — позаботиться о Наташе. Вы скажете, я веду себя, как суетливый старый дядюшка, Наташа, но я, право же, всерьез опасаюсь: вам грозит большая опасность, если при дворе прознают, что вы поддерживаете связь со мной и бываете в британском посольстве.

— Вот оно! — победно воскликнул де Шассирон, подняв в руке потрепанное железнодорожное расписание. — Через два с половиной часа есть экспресс до Берлина, Пауэрскорт, а оттуда уехать в Англию ничего не стоит!

— Благодарю вас, — отозвался тот, думая о своем. — Не сочтите за труд, подождите меня немного, пока я отправлю с Рикки парочку телеграмм в Форин-офис!

И они с Рикки проследовали в комнату телеграфиста.

— У меня к вам несколько вопросов, — обратился Пауэрскорт к юноше. — Первый из них — самый простой. Правильно ли я понимаю, что когда я пишу сообщение, а вы шифруете его и передаете, то в точке назначения послание могут прочесть уже через несколько минут после отправления? — спросил Пауэрскорт, думая больше об охранке, чем о Форин-офисе.

— Да, милорд, — сказал Рикки.

— Тогда пишем следующее: «Потрясен гибелью миссис Мартин. В 19.30 выезжаю в Лондон через Берлин».

Меньше чем через минуту Рикки Краббе зашифровал сообщение и отправил его в Лондон.

— А теперь, Рикки, давайте воспользуемся нашей запасной тропкой через вашего брата. Вторую телеграмму следует направить мистеру Берку, адрес которого я напишу вам вот на этой бумажке. «Возвращаюсь в Лондон в связи с загадочной гибелью миссис Мартин. Просьба сообщить леди Люси, что сегодня в 19.30 я выезжаю из Санкт-Петербурга в Берлин. С приветом, Пауэрскорт». — Собственно, в таком послании не было ничего, что следовало бы держать в тайне, но Пауэрскорт хотел убедиться в надежности этого канала на тот случай, если в будущем понадобится передать что-то действительно важное.

— Вот обрадуется ваша жена, милорд, когда узнает, что вы едете домой!

— Ничего, Рикки, не успеете оглянуться, как я снова буду здесь. А теперь скажите, пожалуйста, ведете ли вы какую-нибудь отчетность? Я вдруг понял, что это крайне важно.

— Да, конечно. А что именно вас интересует?

— Вот когда вы отсылаете телеграмму, Рикки, вы сохраняете у себя ее копию?

— Конечно, милорд. Это моя обязанность. Обычно это бумага с текстом, от руки написанная господином послом или господином де Шассироном. Я шифрую, обычно на том же листке, внизу, но иногда и на отдельном листе бумаги. В Школе телеграфистов при Форин-офисе, которую я закончил, милорд, учат помнить, как «Отче наш», что все исходящие должны быть зарегистрированы.

— Я еще к этому вернусь, а пока скажите, как обстоит дело с входящими?

— Точно так же, милорд. Каждое регистрируется в журнале. Иногда их приходится дешифровать. Иногда они доставляются открытым текстом. Однако всегда, прежде чем покинуть эту комнату и отнести телеграмму получателю, я обязан снять с нее копию. И если дело пойдет нынешними темпами, скоро придется арендовать склад, чтобы было где хранить всю эту переписку.

— Вы фиксируете сообщения по теме или по дате?

— По дате, милорд, а тема идет как подзаголовок в алфавитном порядке. То есть сначала телеграмма из Бухареста, а потом — из Вены.

— Отлично, Рикки, теперь мы подошли к самому главному. Вы говорили мне в прошлый раз, что мистер Мартин мог отправить несколько сообщений отсюда в ваше отсутствие. Что в таком случае случилось бы с этими телеграммами?

Рикки Краббе внимательно на него посмотрел.