— Ты? Лозоискатель?

— Угу… Я могу найти горячие источники практически в любом месте.

Глаза Виллоу широко раскрылись от удивления, и это помогло ей преодолеть разочарование, вызванное тем, что руки Калеба больше не обнимают ее.

— Ты можешь найти горячую воду? Даже здесь?!

— Тем более здесь. Шестое чувство подсказывает мне, что есть горячий источник в пределах этой долины, с бассейном, в котором можно плавать.

Она улыбнулась, вспомнив журнал отца Калеба, к которому он постоянно возвращался.

— Ты — настоящий волшебник, Калеб Блэк!

— Конечно, я еще не все умею, но я учусь.

— Хочешь, бросим монету?

Калеб в недоумении заморгал глазами.

— Это еще зачем?

— Чтобы решить, кто первый примет ванну.

Калеб с трудом удержался, чтобы не сморозить глупость и не предложить искупаться одновременно. «Помни о форели. Медленно и постепенно. Никаких резких шагов. Терпение и еще раз терпение».

— Ты будешь первой, душа моя. Я займусь лошадьми.

— Но это несправедливо по отношению к тебе!

— Я люблю возиться с лошадьми.

— Тогда я постираю нашу одежду. Идет? — предложила Виллоу, протягивая руку.

Калеб взял руку, поднес ее к губам и легонько куснул подушечку большого пальца.

Отпустив руку, он принялся расстегивать свою рубашку.

— Что ты делаешь? — спросила Виллоу.

— Снимаю одежду. Или ты намерена стирать ее вместе со мной?

— Гм… нет.

Мысль показалась Виллоу привлекательной. Об этом можно было судить по густоте румянца, прихлынувшего к ее лицу. Калеб улыбнулся и стянул с себя рубашку. Он испытывал удовлетворение при виде румянца во всю щеку и широко раскрытых глаз Виллоу. Возможно, она не хотела или боялась физической близости с ним, но она искренне восхищалась им как мужчиной. В этом заключался один из многих парадоксов ее поведения, и это и манило, и ставило Калеба в тупик.

Желая узнать реакцию Виллоу, Калеб начал расстегивать брюки. Виллоу испуганно вскрикнула и подняла взгляд на его лицо.

— Та же проблема, что и с рубашкой, — объяснил Калеб.

Виллоу проглотила комок в горле и пробормотала:

— Я принесу тебе одеяло.

Она повернулась и побежала по траве к лагерю. Вслед ей неслись раскаты мужского смеха.

Виллоу плавала в теплом бассейне и спрашивала себя: уж не вознеслась ли она на небеса, несмотря на свой далеко не ангельский характер? Тридцатью футами выше из трещины в черной скале вырывалась струя воды. Трещина постепенно сужалась и завершалась водопадом. Вначале вода была горячей, от нее шел густой пар, но когда она каскадами доходила до глубокого бассейна, то остывала настолько, что в ней можно было купаться, не рискуя ошпариться. К удивлению Виллоу, вода была не сернистой.

— Калеб действительно замечательный лозоискатель, — сказала Виллоу, обращаясь к бассейну. — Если Мэт нашел долину вроде этой, нечего удивляться, что он так и не вернулся на ферму. У нас только и было, что холодные речушки да слегка подогретые солнцем пруды с илистым дном.

Растущие рядом осинки и елочки зашелестели в знак согласия и стали доверительным шепотом рассказывать Виллоу о неповторимой, дикой красоте этой страны. Она ответила им тоже шепотом, но думала сейчас не о стране, а о Калебе. Виллоу краснела при воспоминаниях о вольностях со стороны Калеба, которые она не пресекла, и в то же время испытывала неведомое, неясное томление.

— Что он сделал со мной? — прошептала она, чувствуя, как дрожь пробегает по ее телу.

Если бы Калеб не был столь деликатен с нею, Виллоу ужаснулась бы мыслям и фантазиям, которые приходили ей сейчас в голову: ей вдруг захотелось, чтобы сейчас рядом оказался Калеб и чтобы его руки ласкали ее всюду, где ее омывает вода.

Внезапно Виллоу пронзило острое ощущение, похожее на то, когда Калеб ласкал ей грудь ртом. Она снова задрожала, но не от страха. Сейчас, когда шок, вызванный новизной ощущения, миновал, она испытывала наслаждение.

— Я могла бы сказать «нет» мужчине грубому или трусливому, глупому или эгоистичному, — Виллоу шепотом делилась своими мыслями с бассейном. — Но Калеб совсем не такой… Это верно, что он жесткий человек, но более мягкий здесь долго не протянет. И потом, он не жестче, чем это требуется. Он не испытывает удовольствия от стрельбы и убийств… А как он любит и холит лошадей! Он ни разу не воспользовался кнутом или острыми шпорами.

— В его мыслях я занимала мало места, когда он впервые встретил меня, — призналась Виллоу подернутой паром воде, — но он не был грубым со мной даже тогда… Если взять вдову Соренсон — как он добр к ней, хотя Эдди, я думаю, ее любовник. Калеб наверняка это знал, и все же защитил их, когда они не могли сами защитить себя.

— А самое главное, — продолжала Виллоу, — как бы ни бурлила у него кровь в жилах, Калеб не взял меня, хотя другой мужчина на его месте это сделал бы. Если не считать первого раза, он даже не сердился, когда я отказывала ему. Он вполне джентльмен, хотя я и не вполне леди

Виллоу оценила самообладание Калеба. У нее до сих пор холодок пробегал по коже, когда она вспоминала ярость в его глазах из-за того, что она проявила строптивость.

Ей еще не доводилось встречать мужчину, который даже в гневе в такой степени владел собой. Калеб был человек железной воли. И это позволяло Виллоу пускаться по сладостным, зыбким волнам страсти, не боясь утонуть в них.

Однако именно при мысли о том, чтобы утонуть в объятиях Калеба, она испытывала острое наслаждение, которое было сродни боли, и ни его улыбка, ни его руки, ни его губы не способны были утишить и погасить эту боль желания. Она жаждала новых поцелуев, новых ласк и еще чего-то большего с его стороны.

Измученная собственными мыслями и сомнениями, Виллоу перевернулась в воде и стала на каменистое дно бассейна. Вода подступила ей под подбородок. Она медленно, подгребая руками и отталкиваясь ногами от дна, направилась к выступу скалы, который вдавался в бассейн. После нескольких неудачных попыток Виллоу взобралась на этот выступ. Он был теплый и гладкий, отшлифованный перекатывающейся через него водой. Выжав волосы и насухо вытеревшись, Виллоу надела лифчик и панталоны, которые прихватила с собой. Это была единственная чистая пара белья, у нее не было даже рубашки Калеба, чтобы набросить ее поверх тонкой ткани, ибо рубашка сушилась на лугу вместе со всей прочей одеждой, только что ею постиранной.

Виллоу встряхнула легкое фланелевое одеяло, которое они с Калебом использовали в качестве простыни, обмотала его вокруг тела и закрепила под мышками. В таком виде она прошла сотню футов по лесу и появилась на лугу, где Калеб, как она предполагала, занимался лошадьми, задрапировав бедра одеялом.