Тихон начинал злиться:

– Вы пойдете директором?

– Если вы мне ответите на мои вопросы, я с радостью возьмусь. Завод городу, действительно, очень нужен. Здесь я вам союзник. Но, должен предупредить, поговаривают, что державную промышленность демократы готовятся передать в частные руки. Тут я вам не союзник. Тут я вам лютый враг.

– И в этом вопросе мы с вами не расходимся. Так что проблем не возникнет. – Заверил Постников и детально ответил на все поставленные перед ним вопросы. Вернувшись в мэрию, он уже знал, что директор цементного завода у него есть. Они договорились, что Андрей Гаврилович за счет города поедет в Москву изучать производство. А Тихон откроет при заводе курсы для молодых рабочих.

– Ты чего сияешь, как самовар? – Спросил Голенев. Он давно дожидался мэра в его кабинете и тоже успел выпить два стакана чая. Секретарша Юля старалась скрасить Олегу ожидание.

– Я, так сказать, нашел директора. Ты будешь смеяться, но им я назначу Андрея Макаровича Телкина.

Олег принял новость спокойно:

– Секретарь райкома при Советах совмещал идеологию с работой хозяйственника. Поэтому опыт у него имеется. Только не создал бы он там подпольную ячейку.

– Не думаю. Он серьезный мужик и мне понравился. С чем пришел?

– Пришел попрощаться. Завтра лечу в Бирюзовск показывать Маке отели.

– Ты не забыл? В среду у меня торжественный день. А в четверг большая гулянка под Щеглами. Будем соревноваться в гребле.

– Вернусь.

– И героиню мою не задерживай. Я должен в среду на торжественном собрании вручить ей свидетельство почетной гражданки.

– Она помнит, и мы приедем вместе. А что за соревнования?

Постников улыбнулся:

– Чиновники придумали отпраздновать мое официальное назначение, так сказать, на англицкий манер. Сядем на весла и кто кого. Ты тоже сможешь отличиться…

– Я тебе подыграю. Нельзя же мэра опозорить…

– Нет, я хочу честной борьбы.

– В честной борьбе ты уже победил.

– Стеколкина? Он был у меня дома. Упал Татьяне в ноги, божился, что станет человеком.

– Совесть проснулась или притворялся?

– Винился искренне, даже слезу пустил. Пришлось подать ему руку, иначе остался бы с нами ночевать.

– Тиша, у тебя все нормально?

Тихон удивленно посмотрел на друга:

– Все великолепно, а не только нормально. На днях немцы отгрузят фильтры. Я согласился принять их инженера, чтобы присутствовал при сборке. Не бойся, денег не прошу. Нашел. В городе ЧП нет. Так что все тип-топ.

– Дай Бог…

– А почему ты спрашиваешь?

Олег не знал, что ответить:

– Сам не понимаю. Что-то на душе кисло…

– Да брось ты. Почему кисло? Дом закончил! Летишь с такой девчонкой! Морем, так сказать, полюбуешься, проветришься.

– Да, с домом порядок. Сегодня вместе с детьми и Леной мебель для ребят покупал. Вместе ездили. Они счастливы.

– Вот видишь, а ты кисло. Поехали ко мне ужинать? Рабочий день закончился.

– Зачем Татьяну нагружать?

– Она будет рада. Спускайся вниз, я жену предупрежу и следом.

Олег вышел из мэрии, сел в машину и стал, поглядывая на парадное, ждать Тихона. В гости ему сегодня вовсе не хотелось, но отказать другу язык не повернулся. Он внезапно ощутил странное беспокойство за Тихона. Это чувство у него возникало в детдоме, когда Постникова кто-нибудь из мальчишек обижал. Тихон не умел драться, и Олег защищал его. Когда Голенева не оказывалось рядом, Тиша оставался беззащитным.

Постников появился с тем же сияющим выражением лица, с каким Олег его встретил:

– Ну вот… А ты говорил.

– Что я говорил?

– Нагружать Таньку. Она, знаешь, как рада! Мы вчера как раз о тебе говорили.

– Гадости?

– Почему гадости? Таня от твоего дома без ума. Мы оба за тебя рады. Поживешь, как человек. А то все для других, а сам кое-как…

Олег завел машину:

– Слышишь?

– Ничего не слышу.

– И хорошо, что не слышишь. Глушитель, наконец, заварил.

– А… – Протянул Постников. Мэр города бытовых изменений ни вокруг себя, ни вокруг близких не замечал. Его волновали совсем другие вещи: – Заварил и молодец. Как ты думаешь, СССР как единое государство сохранится?

– Вот об этом я совсем не думаю. – Ответил Голенев и припарковал машину у подъезда: – Вылезай, мы приехали.

Татьяна ждала их у накрытого стола.

Она чмокнула Голенева в щечку и гордо сообщил мужу:

– Юлик получил пятерку по литературе.

– Молодец. – Расцвел папаша: – Мальчик прекрасно учится по математике, а вот с гуманитарными науками у нас проблемы.

– В тебя пошел. Ты тоже в молодости типичный технарь был. В связи с работой немного изменился… – Татьяна усадила мужчин за стол и ухаживала за обоими. Олег редко видел Таню в таком расположении духа. Обычно супруга однокашника бывала строга.

За ужином Тихон восторженно делился с женой новостями. Рассказал о посещении бывшего секретаря райкома.

– Говоришь, его дочь Маша вас чаями поила?

– Да?

– Как она выглядит? Я ее лет пять не видела. Мы же с ней почти ровесницы.

– Женщина, как женщина. Я не разглядывал. – Ответил супруг.

Татьяна возмутилась:

– Посмотри на него, Олег, он даже молодых женщин не замечает!

– Нет, почему, я заметил. Здоровая, так сказать, крепкая баба. – Возразил Тихон, старательно обкусывая куриную ножку.

– А ты знаешь, за кем она замужем?

– Откуда? – Удивился вопросу Постников.

– Какой же ты политик после этого. Она жена редактора Прудкина.

– И какое это ко мне имеет отношение? – Продолжал недоумевать Тихон.

– Милый, раз ты мэр города, все имеет к тебе отношение. – Она обратилась к Голеневу, указав ему на розы: – Эти цветы вчера принес Славка Стеколкин. Пришел прощения просить, так Тиша руку ему подал, а потом час отмывал в ванной. А Слава не хуже других. Все помощники Тихона думают только о себе. Демократия нашим бандитам на руку. Они бы давно город разнесли похуже Мамая. А мой муженек верит, что они его единомышленники. Тихон у них как бельмо на глазу. Воровать мешает. Он один, а это очень опасно. Я стала за него бояться… – Голенев улыбнулся. – Чего ты смеешься? Я вполне серьезно.

– Помнишь, Танюша, как мы втроем сидели на кухне и мечтали о демократии? Тогда ты совсем другое говорила…