самостоятельного ухода из жизни. Всё как в старые добрые времена, он молчит и внимательно слушает, а она ему всё время что-то рассказывает, перепрыгивая с одной темы на другую.

– Получилось решить бумажные проблемы, теперь мне платят пенсию по потере кормильца, – продолжала как-то буднично рассказывать Галушка. – Деньги конечно не большие, но всё-таки лучше, чем ничего.

– Ну что, пойдём обратно, – наконец то хоть что-то смог сказать Симон.

Они развернулись и пошли в обратном направлении. Он внимательно осмотрел её, спина выпрямилась, идёт ровно, настроение тоже стабилизировалось, так как рот у Галушки не закрывался. Она наверное слишком долго молчала и держала всё в себе, сейчас же вся позитивная информация выходила наружу. Начала рассказывать про свою сестру, что она нашла себе жениха и что у них вроде бы всё серьёзно. Симон услышал про молодых какую-то курьёзную историю и они ещё раз вместе засмеялись. Потом она вспомнила их общую семейную историю, которая случилась ещё до свадьбы. Она весело хохотала, а вот Симон не был уже так весел. Старые добрые истории, которые так часто вспоминают сидя за праздничным столом, веселили только от части, в основном же они для него навивали грусть. Симон представил, сколько таких вот весёлых моментов, можно было прожить рядом с любимым человеком, а вспоминать их при каждом удобном случае можно было ещё чаще. Лучика рядом с ним больше не было и поэтому все грустные мысли достигали своей цели, и Симон раскис. Он оглядел свою супругу ещё раз, с виду она казалась полностью здоровой. Это означает, что миссия выполнена успешно. Значит, пришло время, уходить и лучше это сделать по-английски. Симон выждал момент и когда Галушка отвлеклась на какой-то давно забытый предмет, он незаметно вышел из сна, не попрощавшись с супругой.

Первое что почувствовал Симон, это как он сильно устал, была какая-то непонятная опустошенность. Возможно столь долгое пребывание лучика расширило эмоциональные границы, а после того как лучик его покинул, все эти границы остались пусты, можно даже сказать пошёл эмоциональный откат. Но и душу грело то, что задача выполнена успешно, всё прошло гладко, без сучка и задоринки. Так что усталость была приятная и теперь с чувством выполненного долга, можно отправляться обратно на перевалочный пункт. Симон огляделся, на Земле уже светло, наступило утро. Пока что это было самое долгое сновидение в котором он участвовал. К нему подошёл Гриша, он улыбался во весь рот. Довольный и радостный он сказал:

– Ты просто молодчина, блестяще справился. Мы с тобой только что сделали великое дело, мы изменили ход событий. Теперь у неё достаточно сил, она поправится и выкарабкается из этой сложной ситуации.

Симон уставшими глазами посмотрел на тестя и ни чего ему не ответил. Гриша же в свою очередь сразу понял что к чему и не дожидаясь ответа продолжил говорить сам:

– Ладно, вижу, что тебе нехорошо. Начинает ломать как наркомана? Извини, но второго лучика ты не получишь, – тесть весело рассмеялся от своей же шутки.

В прекрасном расположении духа, Гриша начал формировать портал, а Симон по-прежнему пытался прийти в себя, как после длительной пробежки. Как только всё было готово к отправке, тесть подошёл к Симону и по дружески помог ему приподняться. Словно раненого товарища, он довёл его до самого портала и они оба отправились в обратный путь. В этот раз дорога назад не стала исключением и прошла стандартно без разговоров, каждый думал о своём. Выход из портала оказался возле холодного тумана. Гриша, после успешного прибытия, сразу же пошёл к источнику и взялся за работу. Он стал формировать подзорную трубу, что бы Симон мог посмотреть и оценить в каком состоянии будет Галушка на яву. Гриша опять постарался на славу, получилась не просто труба, а целый наблюдательный пункт. С таким удобным оборудованием, можно не только восстановиться, но и с пользой провести время.

Симон остался один. Тесть ушел, наверное на отчёт. Может у них там свой глава рода или кто ему там лучик дал. В этом плане Гриша очень скрытный и информацией не делится. Весь земной день, Симон наблюдал за Галушкой и пристально разглядывал картинку, которую ему показывала труба. Плохо, что звука не было, какое-то немое кино получается. Но самое главное он рассмотрел, супруга ожила, боль в спине отступила. Видно, что тело ещё не совсем ровное, мышечная память такая, или она по привычке спину бережет, но когда её кто-то зовёт или она быстро поворачивается, то болевые спазмы на её лице не наблюдаются. А это прогресс, острой не выносимой боли больше нет. Дети развеселились и играли, словно почувствовали у матери какую-то новую перемену. Теща тоже заметила у дочки какой-то живой оогонё и вся семья искренне радовалась жизни. Симону очень сильно захотелось присоединиться к ним, стать небольшой частью этого маленького праздника. И в следующий миг, его накрыло чувство обделенности и он перестал смотреть в трубу. Такое состояние испытывает человек, когда все близкие собрались на какое-то торжество, а кого-то одного забыли и не позвали. Вот эти эмоции брошенного человека, сейчас испытывала душа. Вот только винить за переживание этих чувств было некого, сам всё испортил и разрушил своими же руками. Немного успокоившись, Симон опять прилип к подзорной трубе и долго там что-то рассматривал. Снова пришло понимание, что они научатся жить без него, он больше им не нужен. Но и это не самое страшное, хуже то, что никто и никогда его добрым словом не помянет, его имя теперь будет ассоциироваться с болью, утратой и потерей. Вот в таком ключе прошёл весь земной день, Симон несколько десятков раз всматривался в подзорную трубу и поймав какую-то грустную волну, опечаленный уходил в сторону, но потом разгоряченный любопытством снова и снова подходил и внимательно всматривался в картинку. Бывало даже, он начинал озвучивать это немое кино, потом ругал себя за идиотизм, бросал трубу и уходил от неё, чтобы потом вернуться снова. Так продолжалось до тех пор, пока не наступила ночь. Только после этого Симон по-настоящему расслабился. Он захотел уснуть как человек, что бы хоть на немного отключиться от всех этих нависших проблем. Он просто лежал и приводил все свои мысли в порядок, старался не думать ни о чём. Спокойствие и умиротворение потихоньку заполняли его душу, было тяжело утихомирить дикие страсти, слишком много произошло бурных событий, но он старался и гасил внутри себя бушующую бурю. Он представил на море штиль и себя плывущим на спине, а вернее даже