– При других обстоятельствах я бы счел тебя идеальной парой для Иден. Но в нынешней ситуации… Бен, я не хочу, чтобы она страдала.

– Я тоже этого не хочу.

– Она вернулась сегодня утром такая радостная и сияющая. А еще слегка утомленная. – Кайл понимающе улыбнулся. – Я ни разу не видел ее такой. Иден не из тех, кто легко доверяет людям – слишком часто ей приходилось обжигаться. И я боюсь, что чем выше она с тобой взлетит, тем больнее ей будет падать.

– Может, ей и не придется падать.

– Да и ты, Бен, сам ищешь неприятностей на свою голову. Даже если вам удастся уладить самое серьезное недоразумение, не факт, что ты впишешься в ее образ жизни. Ты же почти не знаешь Иден. Да и она тебя тоже.

– Я собирался рассказать ей сегодня, – тихонько промолвил Бен. – Она должна прийти к ужину.

– Чудесно ты подгадал. Рассказать после того, как переспал с ней.

Бен проигнорировал упрек.

– Я собираюсь отпустить ее.

– Ты не можешь отпустить ее, – покачал головой Кайл. – То немногое, что у тебя есть, было получено с помощью обмана.

– Что между нами происходит, Кайл? – Голос Бена дрогнул. – Я не хочу спорить с тобой, ведь, кроме тебя, у меня никого нет.

Кайл встал и крепко обнял его.

– Я тоже не хочу спорить с тобой. – Повернувшись, он направился к лестнице. Было в его фигуре что-то совершенно непривычное. Что-то понурое и беспомощное. Бену вдруг показалось, что он видит перед собой другого человека.

– Кайл!

Кайл повернулся и глянул ему в лицо:

– Видишь ли, Бен, мне самому очень скоро придется сделать ей больно.

Бен шагнул вперед, чувствуя, как сжимается от страха сердце.

– Что ты имеешь в виду? Ты же не болен, нет?

– Нет, дело не в этом, – покачал головой Кайл. – Я пока не могу рассказать тебе обо всем. Но мне очень не хочется, чтобы она почувствовала себя преданной сразу двумя близкими людьми.

3 августа 1947 г.

Прошлым вечером, на мой двадцатый день рождения, Сара Джейн родила девочку без рук. Я узнала эту новость сегодня утром от Сюзанны. Полагаю, в Колбруке сейчас только об этом и говорят. В том месте, где у всех детей ручки, у малышки сразу растут крохотные ладошки. Несмотря на прошлые наши разногласия, я искренне сочувствую Саре Джейн. Столько месяцев вынашивать ребенка, с радостью ждать его появления на свет, а потом взглянуть на него только раз и понять, что у него нет ни единого шанса на счастье. Сегодня я, как обычно, пыталась сочинять в пещере свою историю, но мне это не очень-то удавалось – никак не могу выбросить из головы мысли о Саре Джейн и ее ребенке. В результате я решила написать об этом в своем дневнике.

Надо сказать, я давно уже не брала его в руки. Время от времени я перебираю старые тетрадки и подумываю о том, не выбросить ли их. Дневник – часть моего детства, а я не слишком-то люблю вспоминать об этом времени. Но меня что-то удерживает всякий раз, когда я решаю окончательно от него избавиться. Так странно писать эти строки. Такое чувство, будто встретился со старым другом, с которым не виделся уже много-много лет.

Тем не менее за этот год я написала больше чем достаточно – сразу двадцать детских историй. В отсутствие Кайла и Мэтта я особенно остро нуждаюсь в компании своих юных героев. Кстати говоря, Кайл и Мэтт сейчас дома – приехали на лето. Мэтт вообще оканчивает учебу. Теперь он будет издавать в Колбруке свою газету. В последнее время он щеголяет в костюмах и с трубкой в зубах! Впрочем, при малейшей возможности он надевает рабочие брюки и помогает нам с Кайлом на раскопках. Мы вырыли перед пещерой большую яму, где регулярно находим глиняные черепки и наконечники стрел. Хотя Кайл в следующем месяце снова уезжает в колледж, он будет возвращаться сюда на выходные, чтобы вести раскопки. Интерес к тому, что лежит под землей, прочно привязывает его к дому. Что до меня, то я решила больше не уезжать из Линч-Холлоу. За его пределами меня не ждет ничего, кроме неприятностей.

Этим летом я написала несколько иных историй – тех, что без труда могли бы посрамить леди Чаттерлей и ее любовников. Но их я прячу, поскольку они не для чужих глаз. Именно они, а не детские мои рассказы помогли мне пережить этот год без Кайла и Мэтта.

5 августа 1947 г.

Сегодня я познакомилась с Элли Миллер, новорожденной малышкой Сары Джейн. Этой ночью она приснилась мне в четвертый раз. Она все время мне снится – то без ног, то без лица. И я поняла, что мне нужно повидать ее.

Когда я спросила Кайла, не мог бы он подвезти меня, тот глянул на меня, как на сумасшедшую. «Оставь ее в покое, Кейт, – сказал он. – Пусть Сара Джейн побудет наедине со своим горем».

Но что-то так и толкало меня в дорогу. Сюзанна разрешила мне взять ее старый велосипед. И хотя прошло уже несколько лет с тех пор, как я ездила на велосипеде, у меня не возникло с ним никаких проблем. Набрав у ручья букет цветов, я сунула его в корзинку и отправилась в путь.

В этот год я все время держалась возле пещеры, так что совсем забыла, как плохо мне может быть среди людей. Меня замутило уже в тот момент, когда по обеим сторонам дороги потянулись кукурузные поля. Но я преодолела себя и добралась-таки до Колбрука (чем весьма горжусь). Впрочем, я по-прежнему здорово нервничала, и к тому времени, когда нашла наконец дом Сары Джейн, меня просто трясло.

Дверь открыла сама Сара Джейн – необъятная, как ее дом. Глаза у нее были припухшими от слез, и я вновь ощутила прилив жалости к ней.

– Привет, Сара Джейн, – сказала я, протягивая ей букет. – Вот, пришла навестить твою малышку.

Она взяла у меня цветы и пропустила в дом, так и не вымолвив при этом ни слова.

Томми Миллер сидел за столом в гостиной.

– Привет, – сказал он мне. – Спасибо, что заглянули.

Сара Джейн заявила, что еще слишком рано для таких визитов. Девочке всего три дня, и она легко может подхватить какую-нибудь болезнь.

– Да ладно тебе, пусть посмотрит, – сказал Томми. – Присядьте, мисс.

Это его «мисс» дало мне понять, что он меня не признал.

Я уселась на диван, а Сара Джейн исчезла в соседней комнате. Когда она появилась вновь, на руках у нее была девочка (такой крохотули мне еще не доводилось видеть). Сара Джейн дала мне ее подержать, и в этот момент я вдруг узнала о себе кое-что новое: я тоже хочу быть матерью. Хочу, чтобы у меня был собственный ребенок.

Элли Миллер прелестна до невозможности. Хорошенькое личико и светлый пушок на голове делают ее похожей на ангелочка. Сара Джейн подала мне ее завернутой в одеяло, так что я не могла видеть рук, но я была настроена решительно. Если уж она и дальше будет мне сниться, то пусть хотя бы снится правильно. Я развернула одеяльце, не обращая внимания на Сару Джейн, которая стояла рядом и пыхтела, как паровоз. У Элли крохотные ладошки на месте рук. Маленькие, чудесные ладошки. Я понимаю, что ребенок родился не таким, как нужно, но в тот момент я этого даже не заметила. Девочка показалась мне настоящей красавицей. Мне страшно не хотелось отдавать ее Саре Джейн, которая по-прежнему почти не разговаривала со мной. Я подумала о том, каково ей будет, когда она начнет выводить Элли на улицу, а люди станут перешептываться за ее спиной, и сердце у меня чуть не разорвалось от жалости. От жалости к Саре Джейн! Уже перед уходом я сказала ей: «Люди не всегда бывают добрыми, но ты их не слушай. Элли – чудесная девочка, и мы обе это знаем». Сара Джейн по-прежнему не промолвила ни слова. Должно быть, просто не знала, как вести себя с Кейт Свифт, которая проявляет к ней сочувствие.