Король ответил:

– Господин профессор, вы можете идти! Если мне станет хуже, я позову вас!

Медик и гофмаршал повиновались приказу короля. Кароль, протянув руки по направлению к камину, произнес:

– Мой лейб-медик, которого вы только что лицезрели, профессор Карл Вадуц, трясется над каждым моим чихом, он исколол мне уже всю руку. Но я не хочу говорить о болезнях! Я помню тот веселый вечер, который мы провели в вашем обществе, княжна. Вы и ваши родители, мой отец. Матушка недомогала…

Мне вспомнились эти события более чем десятилетней давности. В тот день, когда мы гостили у короля Павла, пришла телеграмма о смерти моего старшего брата Александра, убитого на дуэли.

– Вы были чрезвычайно озорной девочкой, княжна, – продолжал король, и его перстни тускло переливались в полумраке. – Я часто вспоминаю те беззаботные времена. Обычно в таких случаях говорят, что кто-либо отдал бы полжизни за то, чтобы вернуть их. Увы, в моем случае это будет звучать натяжкой – мне осталось совсем немного!

– Ваше величество… – начала я.

Кароль мягко прервал меня:

– Называйте меня по имени, Зинаида. Ведь когда-то мы говорили друг другу «ты». Так почему бы не вернуть эти прекрасные времена? Понимаю, что вы хотите успокоить меня, но я знаю, о чем говорю. Я умираю! Туберкулез убивает меня! Мне не хочется, чтобы в газетах возникали постоянные слухи и сплетни, и народ гадал, что же происходит в королевском дворце. Я вызвал вас к себе, Зинаида, чтобы в ближайшем номере вы подробно описали встречу со мной и довели до сведения всех и каждого, что я умираю…

Кароль закашлял и позвонил в колокольчик. Влетевший в покои профессор Вадуц строго произнес:

– Ваше величество, я вынужден настаивать на том, чтобы княжна покинула вас.

– Обещайте, что навестите меня еще, – просипел король. – И поклянитесь, что напечатаете всю правду. По крайней мере, обо мне не будут говорить, что я лгал до последнего момента. Пусть все знают…

Молодой монарх схватился за подлокотники кресла, шумно втягивая воздух. Гофмаршал обратился ко мне:

– Княжна, автомобиль доставит вас обратно в редакцию.

Я, как зачарованная, следила за тем, как лейб-медик делает королю очередную инъекцию. На безымянном пальце правой руки, затянутой черной перчаткой, вспыхнул перстень с синим самоцветом в обрамлении мелких бриллиантов.

Выйдя из королевских апартаментов, я оказалась в приемной. Раздался звонок телефона, секретарь протянул трубку гофмаршалу. Тот выслушал короткие распоряжения и произнес:

– Княжна, вас желает видеть герцогиня Елена. Если вы соизволите, я провожу вас к ее высочеству.

Даже если бы я и возражала, вряд ли бы это произвело на гофмаршала впечатление. Мы покинули апартаменты Кароля и направились в другое крыло дворца. Пока мы шествовали по сверкающим залам, я думала о том, чему стала свидетельницей. Бедный Кароль! Похоже, судьба и родители взвалили на твои плечи непомерную ношу. И зачем я понадобилась герцогине Елене?

Я достаточно хорошо разбиралась в хитросплетениях родословной династии герцословацких королей Любомировичей. Если предположить, что прогнозы врачей подтвердятся и Кароль вскоре умрет, то возникает сакраментальный вопрос: кто взойдет на престол после него? На ум мне пришла младшая сестра короля Павла Елена, вышедшая замуж за герцога Орлеанского.

Сама Елена не могла рассчитывать на корону Любомировичей, а вот ее сыновья, кузены Кароля, были единственными наследниками. Вернее, ее старший сын по имени Венцеслав. Молодой человек, ровесник нынешнего короля, отличался нелюдимым характером, но это не помешает ему, если судьбе угодно, в самое ближайшее время стать Венцеславом Вторым, Божьей Милостью самодержцем Герцословакии.

Мы оказались в покоях, где обитала герцогиня Елена. Она встретила нас на пороге – невысокая подвижная дама лет сорока семи. В ее седеющих волосах сверкала драгоценная диадема, а шею обвивало роскошное рубиновое ожерелье.

– Дорогая Зинаида! – герцогиня, фальшиво улыбаясь, заключила меня в объятия. – Как же я рада тебя видеть, крошка!

Она расцеловала меня в щеки, я сделала вид, что тоже до крайности рада встрече. Когда-то с родителями мы навещали Елену в Париже – они жила в гигантском, безвкусно обставленном дворце, где всем правили не стиль или умеренность, а роскошь и деньги.

– Разреши пригласить тебя на суаре, – заявила герцогиня и, не слушая моих возражений, потянула за собой в столовую, где все сияло и искрилось от обилия хрусталя и позолоты.

– Скромный ужин, не более того, – заявила Елена, и вышколенные лакеи, держащие подносы с разнообразными яствами, вереницей потянулись к столу.

– А вот и мой первенец! Познакомься с княжной Зинаидой Валуйской – это она сбежала из-под венца в день свадьбы с герцогом де Мартиньяком. О, я бы никогда не смогла поступить так!

Еще бы, подумалось мне, ведь Клод-Этьен чрезвычайно богат, а герцогиня Елена более своего сына Венцеслава обожала деньги.

Венцеслав выглядел старше своих лет – бледный, весь в черном, он, не проронив ни слова, уселся около матери. Наследник престола не отличался хорошими манерами.

– Так, значит, мой племянник хочет, чтобы вы опубликовали правду о его состоянии здоровья в своей… ммм… газетке? – протянула герцогиня. – Ах, какое чудное суфле, я просто обожаю его за то, что после него не прибавляешь в весе! Ты же понимаешь, дорогая, что на кону стоит судьба нашей несчастной страны. Однако народ имеет право знать о состоянии здоровья любимого монарха.

Мне показалось подозрительным то, как быстро герцогиня согласилась на публикацию статьи о моей встрече с королем. Я не сомневалась, что она преследует свои цели. Наконец ужин подошел к концу. Герцогиня, приложив к вискам пальцы, томно произнесла:

– Я так устала! Болезнь дорогого Кароля до чрезвычайного волнует меня и негативно отражается на нервной системе! Венцеслав, проводи княжну!

Выведав все, что ей требовалось, Елена завершила прием. Нахмурившийся наследный принц вышел со мной в приемную. Мы столкнулись с профессором Вадуцем, лейб-медиком короля. Держа в руках объемистый саквояж из свиной кожи, он прошествовал в столовую. Интересно, что он делает в столь поздний час у герцогини, которая, по собственным словам, собиралась отправиться почивать?

– Ваше высочество, боюсь, что я забыла на столе… свои перчатки, – произнесла я.

Венцеслав пожал плечами, я проскользнула обратно в столовую. Как я и ожидала, там никого не было. Я пересекла комнату и приложила ухо к золоченым дверям, которые вели в покои герцогини. До меня долетали голоса, но я не могла разобрать ни слова. Прильнув глазом к замочной скважине, я разглядела Елену и лейб-медика. Я попыталась приоткрыть дверь, та легко отодвинулась на несколько сантиметров. Благодаря этому я смогла услышать отдельные фразы.

– Вы уверены, профессор? Это не должно длиться слишком долго… Мне надоело ждать…