Мы договорились, что Кристиан заедет за мной в восемь вечера. На прощание молодой герцог поцеловал мне руку, и я ощутила покалывание в кончиках пальцев. Да что же со мной такое происходит. Неужели… Неужели я влюбилась в него?

Автомобильчик Кристиана укатил прочь, я еще долго стояла на тротуаре, всматриваясь в пустоту. В редакции меня встретили дружными вздохами.

– Мы все видели! – заявила Ганна. – Ты, княжна, стояла под фонарем с очаровательно-идиотским выражением лица. Так кто твой кавалер?

– Наверняка адъютант короля, – вставил Поликарп.

Я заметила, что лицо Рудольфа пылает. Ганна расхохоталась:

– Вы только посмотрите на нашего шефа! Он ревнует тебя, княжна, к этому молодому щеголю!

Чтобы разрядить обстановку, я рассказала о своей встрече с королем Каролем. Поликарп в волнении произнес:

– Эта история станет сенсацией номер один! Его величество вызывает к себе нашу знаменитую корреспондентку и дает ей эксклюзивное интервью!

Рудольф, который раньше подпрыгнул бы до потолка от радости, прервал его вопросом:

– Так кто этот фат-лейтенантик, который бросал на тебя пламенные взгляды?

Ганна потрепала нашего главного редактора по плечу и сказала:

– Шеф, нам пора приниматься за работу! А княжна, если захочет, сама обо всем расскажет, ведь так?

Весь следующий день я ждала одного – визита Кристиана. Ганна рассказала мне о душевных муках Рудольфа:

– Я же говорила тебе, княжна, что он влюблен в тебя до безумия. А ты относишься к нему, как к другу. Этого наш Руди вынести не может! А тут еще красавчик с эполетами. Так кто он, говоришь?

Узнав, что это младший сын герцогини Елены, Ганна уважительно присвистнула:

– Да, я бы тоже не отказалась от молодого принца!

Рудольф был всем недоволен – невыспавшийся и злой, он исчеркал красным карандашом в моей статье о встрече с Каролем почти каждое слово.

– Не пойдет, не пойдет, не пойдет! – отрывисто комментировал он. – Зинаида, тебе придется провести весь вечер за правкой текста!

– Руди не хочет, чтобы ты отправилась на свидание с герцогом, – сообщил мне, корча рожи, бородач Поликарп. – Ганна выболтала ему о приглашении в ресторан, вот наш главный и решил завалить тебя работой!

Мне было жаль Рудольфа, он мне нравился, но к нему я не испытывала ничего, кроме симпатии. А вот Кристиан…

Как ни пытался Рудольф удержать меня в редакции, ничего у него не получилось. Он даже не вышел попрощаться со мной, когда я, услышав, что к зданию подъезжает автомобиль, быстро накинула манто, чтобы спуститься вниз. Ганна и Поликарп пожелала мне хорошего времяпрепровождения.

Они не ошиблись – вечер в компании Кристиана был незабываем. Мы посетили небольшой, но ужасно дорогой ресторан, где нам отвели целый кабинет. Я не помню вкуса еды и вина, потому что главным для меня было совсем другое – общество Кристиана. Несколько часов пролетели незаметно, и я с грустью рассталась со своим кавалером около редакции.

Я боялась признаться самой себе, что влюбилась. Наши тайные встречи продолжались больше полугода. Рудольф, казалось, смирился с тем, что у меня появился Кристиан, но иногда я ловила на себе полные боли и отчаяния взгляды.

Как бы то ни было, но я не забывала о своей репортерской стезе. Интервью с королем вызвало шквал интереса со стороны публики, к нам стали обращаться зарубежные издания. Состояние здоровья монарха не улучшалось. Я много раз вспоминала беседу между герцогиней Еленой и лейб-медиком короля, которые шептались о чем-то, как мне показалось, зловещем. Я рассказала о своих опасениях Кристиану, тот объяснил мне, что отношения между ним и матушкой весьма натянутые.

– Для нее существует только Венцеслав, она все готова сделать для того, чтобы он стал королем, – произнес в задумчивости мой лейтенант. – Но, честно говоря, я не думаю, что мой старший брат станет хорошим правителем Герцословакии.

– А вот из тебя получился бы отличный король! – заявила я, чем немало смутила Кристиана.

Покраснев, он тихо ответил:

– А из тебя, Зинаида, не сомневаюсь, вышла бы прелестная королева!

Настал мой черед залиться краской. Значит ли это, что Кристиан делает мне предложение? Я много раз пыталась попасть к Каролю, но всегда, когда я звонила во дворец, пытаясь получить аудиенцию, вежливый секретарь неизменно отвечал, что «его величество не имеет возможности принять вас, княжна». Кристиан подтвердил, что с королем общается очень узкий круг избранных.

– Я в него не вхожу, – ответил он. – Но если это так для тебя важно, я попытаюсь поговорить с матушкой, ведь, в сущности, именно она определяет, кто попадет к моему кузену, а кто нет…

Как и следовало ожидать, даже Кристиан не смог добиться для меня повторной встречи с королем. Я была уверена, что его матушка-герцогиня намеренно не желает допустить меня до Кароля. Согласно официальным бюллетеням, состояние здоровье молодого монарха медленно ухудшалось. Приемы во дворце прекратились, а функции Кароля выполнял старший брат Кристиана, угрюмый Венцеслав. Рядом с ним всегда была герцогиня, которая контролировала сына. Иногда я ловила себя на мысли, что она ждет не дождется того момента, когда Кароль умрет, а ее первенец, любитель пыток Венцеслав, взойдет на трон.

Так прошло лето и наступила осень. В начале ноября нам позвонил осведомитель из полиции (мы не жалели денег на то, чтобы первыми сообщить читателям об ужасных преступлениях, ловких ограблениях или аресте знаменитого мошенника). Рудольф, вызвав меня и Ганну, сообщил:

– Сегодня утром в Ист-Энде обнаружили убитую девицу…

– Нашел чем удивить, – цинично хмыкнула Ганна Крот. – Такое происходит по нескольку раз в неделю! Несчастные создания!

– То, о чем мне стало известно, шокирует своей жестокостью, – пояснил Рудольф. – Один из обнаруживших девицу полицейских упал в обморок, а у доктора, осматривавшего ее, возникло ощущение, что над телом потрудился Джек Потрошитель. Неизвестный убийца вырезал ей сердце и оставил на стене надпись кровью. Он называет себя Вулком Сердцеедом и обещает в ближайшем будущем продолжение убийств!

Такого мы, конечно, упустить не могли. Наших читателей интересовали жуткие преступления, в особенности убийства. Причем чем кровавее были описаны деяния маньяков, тем больше газету раскупали. Мы посетили одного из полицейских по имени Симеон, который, страдая нервным расстройством, отлеживался дома, и он рассказал нам о том, чему стал свидетелем. Проникнуть в хибару, где было найдено тело проститутки, мы не смогли, однако у Ганны имелся бывший ухажер, который работал санитаром в анатомическом театре.

Он оказался словоохотливым и поведал нам следующее.

– Девица, некая Тодора, стала жертвой настоящего безумца! Этот зверь вырезал ей сердце, причем сделал это на редкость профессионально. Не удивлюсь, если он – один из моих коллег. Хотя, может быть, он мясник или ветеринар. В любом случае, он имеет опыт в обращении с трупами.