Протираю виски.

– Вот так сразу? Эй, брат! Ты еще моего коронного номера не видел! У меня здесь такая шпагоглотательница завелась! Всех заводит! Даже мертвых и столетних! По-братски. Сегодня твоя! Гвоздь сезона!

– Правда. Пойду.

– Ну как знаешь.

Фил только качает головой.

– А приходил тогда зачем? Или у тебя проблемы? Мне сможешь рассказать! Поверь! Мои девочки тебя лучше любых мужских таблеток на ноги поставят!

– Да нормально у меня все!

Даже почти рявкаю.

Нормально. Нормально так, что штаны точно загорятся! Если не разорвутся в клочья!

А что-то воротит. Даже напряжение каменное сбросить никак не тянет. Скучно. Вот скучно и все!

– Ага. Нормально. Когда нормально так не рявкают! Женя. Нечего стыдиться. Чтоб ты знал, такое хоть раз, да с каждым бывает. У девяноста процентов мужиков, чтоб ты знал. По статистике! Шпагоглотательницу очень рекомендую. Она меня раз уже от такой напасти спасла! Все, думал. В расход уходишь, Фил! В самом расцвете сил, на секундочку! А нет. Чудотворица моя!  Так завертела, что я на всю ночь забег устроил!

– Мне пора. Правда.

В последний раз окидываю зал.

Из-за приоткрытых дверей доносятся откровенные крики и стоны.

О…. И даже… Свист плетки? Это те самые комнаты пикантные? Однако…

– Заинтересовал?

Фил лукаво подмигивает.

– Ага. Но не здесь.

Киваю, и двигаю на выход. На воздух.

Знаю, кого бы я с удовольствием отшлепал!

Ладонью! Пока попа бы упругая не покраснела!

Глава 20

Тихо вхожу в квартиру. Стараюсь не шуметь.

Почему-то мне очень хочется застать девчонку врасплох.

Остаться незамеченным. Понаблюдать со стороны, пока она не видит. Как себя ведет. Что делает.

Жаль, в квартире нет камер, как в доме.

Но они, по сути, здесь мне и не нужны. Прислуги нет. Доступа сюда тоже ни у кого, кроме Марата. А я еще не настолько выжил из ума, чтобы снимать сам себя на камеру в те редкие ночи, когда остаюсь здесь ночевать. Ну, или когда прихожу сюда, чтобы провести ночь с очередной горячей штучкой.

Впрочем, это практически в прошлом.

С тех пор, как в моей жизни появилась эта мелкая зараза, даже мысли не было о том, чтобы с кем-то перепасть. Тем более, провести целую ночь.

В квартире тихо. Зато с порога слышу тихий, воркующий голос девчонки.

Так сладко она воркует. Слов не разбираю совсем.

Зато представляю тут же ее пухлые сочные губки. Такие сладкие.

Сердце пропускает удар!

Хочу! Хочу вот чтоб так же мне прямо на ухо ворковала! Вот этим своим голоском! Таким нежным…

Ни разу в нем нет той страсти с придыханием, которую я привык слышать в своей постели от горячих и не очень дам!

Нееееет! В нем такая нежность. Такая душевность. Сразу в самое сердце пробирается. Ветерком. Ударом. Ниточкой тоненькой.

Только ниточка-то с иголочкой! Острой и безотказной!

И под ребрами все начинает трепыхаться.

От души каждый звук идет. Из самой глубины, хоть слов я и не разбираю.

За такой голос убить можно. Ну правда. Вот реально. По-настоящему!

Тихонько разуваюсь. Осторожно откладываю обувь в шкаф.

Прохожу в комнату почти на цыпочках. Даже дыхание стараюсь сделать неслышным.

Таня за ограждением, которое я приказал соорудить специально для Раи.

Заглядываю туда, как вор, что подглядывает в чужие окна.

Малышка лежит в кроватке. Ее густые, явно с любовью расчесанные волосы закрывают почти всю подушку. В руках сжимает того самого вечного зайца.

А Таня полулежит рядом. Читает малышке сказку.

А я…

Черт!

Я просто укладываюсь на пол, даже не сбросив с себя пиджак.

Слушаю сказку. Нет. Голос. Интонации.

Смотрю, как нежно и заботливо она поправляет малышке одеяло. Как приглаживает волосы и с любовью проводит ладонью по щеке.

Уплываю.

   Впервые за кучу лет мне становится уютно. Как дома.

Дом, это ведь не стены. Не квадратные метры, которых можно купить хоть миллион.

Это вот оно. Душа. Вот, что должно быть в каждом доме.

Голос этот. Который из самого сердца. Любовь, которая светится в огромных глазах!

Не складывается. Никак не складывается у меня полная картинка!

С самого начала червяк сомнений точил изнутри.

Хоть логика и говорила, что девочка Таня, с этими невинными глазками и краснеющим лицом, просто набивает себе цену. Хочет урвать кусок побольше. Играет в невинность. В недотрогу. Та самая, которую купил. Которая сама, на минуточку, пришла в мой номер!

И , между прочим, была там офигеть, какой жаркой!

Даже сейчас челюсти сжимаются так, что их ломить начинает.

Ревность дикая. Черная. Заливает все перед глазами!

Как она стонала! Как возбуждалась и горела от каждого прикосновения! Как дрожала под моими руками и кричала, сорванным голосом до хрипа, дергаясь в диком наслаждении!

Такое не сыграешь!

Это все было по-настоящему!

Опытных девиц, что притворяются, чувствуешь сразу!

Хотя… Мне всегда было плевать. Какая разница?

Все это сделка, в которой каждый получает свое.

Девчонка деньги, если работает в таких услугах. А если нет, то какие-то другие блага. Шубку. Тоже деньги, но побольше. Побрякушку. Или возможность пробиться через один мой звонок.

А я должен получить удовлетворение. Так, чтобы выжать все лишние соки из себя. Чтоб голова прочистилась. Потому девочка в моей постели должна всего две вещи. Быть умелой и удовлетворить меня по полной. И удовлетворять моему вкусу в плане внешности и форм. Все. Ну, еще конечно, рот лишний раз не открывать. Характер ее и хотелки мне до одного места. Как и все остальное!

С ней же с самой первой ночи все не так!

Как она откликалась! Башню мне сорвала! Этим откликом! Этой дрожью и страстью!

Девочка-пожар! Вулкан!  Огонь!

Твою мать!

Я же прямо сорвался! Целовал ее, как ни одну никогда не целовал! Ласкал, дурея от каждого нового оттенка в ее глазах! Кайф ловил от ее наслаждения! От ее дрожи!

Сам взорвался, только когда она подо мной заметалась! Коготки свои в шею вцепила. Жадно выпивал. Вытягивал. Каждый стон, каждый крик с ее губ!

До сих пор как дубиной прямо по мозгам, не по черепу, ее запах. Тогда. Острый. Сумасшедший. Ни с чем не сравнимый запах настоящего наслаждения!

Никогда. Ни одну из них. Ни в губы, ни еще куда-нибудь не целовал. Это их задача. Меня с ног до головы облизывать. И вылизывать тоже. Да. Во всех местах!

А тут…

Как ненормальный. Вкус ее распробовал. Губами ласкал. Башню так снесло, что и там,