— Каллен все выяснит.

Алекс проводил взглядом женщин. Дождался, пока за ними закроется дверь, и только потом внимательно посмотрел на своего нового зятя. Несколько минутой молча вглядывался в его лицо, после чего заметил:

— Она тебя любит. — В его голосе прозвучало неприкрытое удивление.

— Ну да, — усмехнулся Каллен, потом улыбка исчезла с его лица и он серьезно добавил: — И я ее тоже.

Алекс кивнул. Взаимная любовь этих двоих людей была очевидна. Похоже, его тревоги были напрасны. Он сел, свесил ноги с кровати и… опять упал на спину. Он даже не успел заметить, как Каллен оказался рядом и толкнул его в плечо.

— Лежи, иначе тебе придется побороться со мной, — рыкнул Дьявол, но сразу хитро улыбнулся: — Я дал обещание жене, а я не нарушаю своих обещаний.

Алекс внимательно посмотрел на громилу и несколько секунд обдумывал идею принять вызов, но потом сдался. В другое время он, вероятнее всего, предпочел бы побороться. В конце концов, он тоже не слабак, и еще вопрос, кто вышел бы победителем в схватке. Только сейчас у него не было ни единого шанса. Он был слаб, болела голова, и вообще самочувствие оставляло желать лучшего. Поэтому он молча кивнул и устроился полулежа.

— Вот и хорошо. Я ничего не имею против хорошей потасовки, но ты сейчас в таком состоянии, что не сможешь быть мне достойным соперником. — Каллен взял один из стульев у очага, поставил его вплотную к кровати и сел.

Какое-то время они молча разглядывали друг друга. Первым молчание нарушил Каллен.

— Как Тунис? — спросил он.

— Жаркий и кровавый, — сухо сказал Алекс и улыбнулся, поскольку его собеседник весело расхохотался. Они обменялись улыбками, и Каллен сказал:

— Похоже, в д'Омсбери проблемы. Я могу только посочувствовать. У нас тоже были проблемы, когда я привез сюда твою сестру. Рад сообщить, что сейчас все в порядке, — сказал он и полюбопытствовал: — Ты хочешь сначала послушать, что было у нас, или расскажешь о том, что приключилось с тобой?

Алекс мгновение молчал. Он решил, что Дьявол ведет честную игру. Этот человек начинал ему нравиться. И Алекс предложил Каллену рассказать свою историю.

Он молча выслушал рассказ своего нового зятя о том, что происходило, когда Эвелинда приехала в замок. Каллен ничего не преувеличивал, но и ничего не скрывал. Не щадя себя, он говорил о своих ошибках и удивлялся собственной слепоте. Он был честен, и Алекс по ходу повествования искренне сопереживал: улыбался, хмурился, удивлялся. Но вот повествование закончилось, и настала его очередь.

Он считал своим долгом быть столь же честным и откровенным и с максимальной точностью рассказал обо всем, что случилось после приезда Мерри в д'Омсбери. Каллен слушал молча и очень внимательно. Дойдя до того, как он вышел из палатки, чтобы облегчиться, и получил удар по голове, Алекс растерянно замолчал. Дальше он почти ничего не помнил. У него лишь сохранились очень смутные, обрывочные воспоминания о том, что его куда-то волокут, потом на него свалилась Мерри, которая говорила срывающимся от тревоги голосом, и в заключение был долгий изнурительный путь обратно в лагерь.

Каллен сообщил, что рассказала Мерри, и надолго замолчал, задумчиво потирая рукой массивный подбородок. Потом он спросил:

— Тебе не могла подсыпать зелье твоя жена?

— Нет, конечно, нет, — поспешил ответить Алекс, почувствовав огромное облегчение.

Каллен понимающе улыбнулся:

— Хотя логично подозревать ее, ведь все началось после ее приезда, и только она от этого выиграла.

— Выиграла? — сухо переспросил Алекс.

— Ну, некоторым женщинам нравится, когда мужчина кидается на них, как бык-производитель.

— Даже если бык не отстает всю ночь, доводя себя и жену до полного изнеможения?

— Ну, не знаю. В любом случае это не она. Она тревожится и заботится о тебе.

— Правда? — возликовал Алекс и залился краской. Мысль о том, что он небезразличен Мерри, была удивительно приятной. Он даже не смел надеяться на это. В конце концов, они очень плохо начали, она какое-то время считала его пьяницей…

— Конечно. Полагаю, она даже любит тебя, хотя пока еще сама себе в этом не признается. Сейчас она находится в состоянии ощенившейся суки, которая трясется над своим пометом. — Каллен нахмурился и спросил: — Надеюсь, я не обидел тебя и твою дорогую жену таким сравнением?

— Нет, что ты, — весело ответил Алекс.

Он подозревал, что Каллен может оскорбить кого угодно, если человек ему не понравится, хотя, наверное, не сделает этого в присутствии Эвелинды, чтобы ее не огорчить. Решив сменить тему, он спросил:

— Состояние ощенившейся суки означает, что она старается защитить меня?

— Ну да, — заверил его Каллен и заулыбался. — Стюарты недалеко отсюда, и мы раньше нередко встречались. Мерри может быть сущей мегерой, когда дело касается ее отца и братьев, но она хорошая девушка и их тоже всегда старалась защитить, если надо.

Алекс кивнул. Он и сам пришел к такому выводу.

— Но она не слишком-то тряслась над ними. Скорее, больше злилась. Но о тебе она заботится так, как раньше пеклась о своей матери. Мэйрид была хорошей женщиной, и Мерри ее обожала и бережно охраняла, никому не позволяя ее обижать. С тобой она такая же. Въехала во двор замка рядом с твоей повозкой — плечи прямые, взгляд твердый, на поясе кинжал. Потребовала встречи со мной и даже не поздоровалась, а сразу попросила позаботиться о том, чтобы тебя определили в безопасную комнату вместе с Годфри и поставили у дверей стражу, пока не выяснится, кто хочет тебя убить.

Алекс представил себе эту сцену и расплылся в счастливой улыбке.

— Она встревожила Эвелинду. — Каллен рассмеялся, покачал головой и сразу нахмурился: — Мне это не понравилось. У Эвелинды в последнее время было немало поводов для волнений. Но что поделаешь? Мерри думала только о тебе. Она замечательная женщина.

— Да, — согласился Алекс. Он надеялся, что Каллен прав и Мерри действительно думает о нем. Чем ближе он узнавал ее, тем больше убеждался, что может полюбить эту женщину. Ему не хотелось, чтобы его любовь была безответной.

— Так что тебе придется решить, кому нужно, чтобы ты всю ночь занимался только своей женой, — неожиданно сказал Каллен. Он немного подумал и спросил: — Чем ты обычно занимался ночами? Быть может, появление молодой жены тебя от чего-то отвлекло?

— Обычно я спал, — сухо сообщил Алекс.

— Тогда, возможно, дело не в этом. Может быть, кто-то хочет, чтобы ты сильно уставал, не мог сосредоточиться, стал хуже соображать. Это сделает тебя легкой мишенью, хотя…

— Что?

— Мерри сказала, что ты невнятно говорил и нетвердо держался на ногах, и она даже сначала решила, что ты такой же горький пьяница, как ее отец и братья.