звук оторванного от тела пластыря длиной с мою ногу, за которым следует протяжный шумный вдох.

— Ох, блин, — пыхтит Дилан.

Моргнув, округлившимися глазами смотрю на своего мастера.

Она лишь улыбается.

— Я быстро. Не волнуйтесь.

Взяв деревянную палочку, она смазывает воском складку между моим бедром и пахом. На секунду я перестаю дышать.

— О-о-ох, он теплый.

Вообще-то горячий, однако становится лучше.

— Итак, почему ты решила сделать эпиляцию? — спрашивает Дилан.

С ее стороны вновь слышится треск, и она скулит.

Сглотнув, выпаливаю:

— Не твоего ума дело.

Я не собираюсь сообщать ей, что в следующий раз ее кузен, возможно, захочет снять с меня нижнее белье.

— А ты почему хочешь сделать эпиляцию? — задаю тот же вопрос.

Мастер прикладывает к моей коже и разглаживает то ли лоскут ткани, то ли бумажное полотенце.

— Так более гигиенично, — выкрикивает Дилан. — Нет сыпи от бритья. Легче скрабом пользоваться. Я буду отлично выглядеть в бикини…

Кивнув, соглашаюсь:

— Аналогично.

Достаточно хороший ответ для меня.

Но потом женщина начинает отклеивать бумагу, и внутри все сжимается. Хря-я-я-я-я-я-ясь…

Мою нежную кожу будто огнем обжигает. Кажется, что две дюжины пар пальцев одновременно меня щипают.

— Ай, какого хрена? — рычу я.

— Вы в порядке? — Мастер морщится, словно это ей больно. — Я знаю, в первый раз бывает тяжело.

— В первый раз? — Я смотрю вниз и вижу островок чистой кожи. — К черту все.

Ей еще не менее двенадцати полосок понадобится, прежде чем она полностью закончит.

Начинаю подниматься, однако голос Дилан меня останавливает:

— Смотрите-ка, и кто теперь ведет себя как ребенок, — поддразнивает она. — Беги, Бунтарка, беги. Я справлюсь.

Вскинув брови, слышу, как отрывается ее третья полоска.

Я опять опускаюсь на стол, сжимая кулаки.

— Поторопитесь, — прошу мастера.

Дилан на год младше, а уэстонские женщины способны выдержать что угодно.

Мастера продолжают свою работу, и я начинаю привыкать, паникуя только тогда, когда начинают отклеивать ленту. Боль унимается довольно быстро. Не уверена, что хотела бы терпеть это каждые несколько недель, но посмотрим, как пойдет дальше.

— Почти готово! — заявляет Дилан.

— Для кого ты… — Заикаясь, жду, когда снимут следующую полоску. — Для кого ты хочешь хорошо выглядеть в бикини?

— Для себя. Просто для себя. — По голосу понятно, что девушка улыбается.

Либо она не хочет говорить, либо экспериментирует. Тем не менее я рада, что мне не пришлось страдать в одиночку.

— Сделай мне одолжение, хорошо? — просит Дилан.

Очередной треск. Я втягиваю воздух сквозь зубы.

— Какое?

Едва боль утихает, я испускаю хриплый стон.

— Будь добра с ним?

Я замираю, что-то в ее тоне меня настораживает.

— Может, Хоук не нервничал бы так сильно, как сейчас, и не продержался бы так долго, если бы девчонки не заморочили ему голову в старших классах.

Следующую полоску почти не чувствую, оставаясь неподвижной.

— Они стали особо настойчивыми, словно он — какое-то препятствие или достижение. Девушки хотели его, но не любили, а когда Хоук отказывал им, они спасали свою гордость, распуская грязные сплетни.

О, кто бы сомневался, что они так поступали.

От злости сводит живот.

— Он просто стал объектом для шуток ниже пояса. — Ее голос затихает. — Хоук считал дни до выпуска, Аро. Он не мог дождаться, когда выберется оттуда.

Мои пальцы болят. Я немного разжимаю кулаки.

— А я не могу ввязаться в драку с очередной сучкой, защищая его честь, — признается Дилан. — Мой нос до сих пор не вернулся в прежнюю форму после последней драки.

Улыбаясь, стараюсь сдержать смех. Не готова показать ей, что она мне нравится.

Хоуку повезло. Его отец, дяди, кузены… Они все за него горой. Если я когда-нибудь причиню ему боль, уверена, эти люди, движимые любовью к нему, станут для меня не меньшей угрозой, чем Грин Стрит.

Внезапно чувствую укол ревности, потому что хочу быть той, кто защищает Хоука.

Дилан подвозит меня к переулку за пекарней, и я взбираюсь по пожарной лестнице обратно в убежище.

Хоука все еще нет, хотя я даже рада этому. Отправившись в душевую, открываю пузырек его геля для душа, вдыхаю аромат. Из-за стен, выложенных черной плиткой, создается впечатление, будто я спрятана ото всех, а благодаря метру бетона, отделяющему нас от улицы, тут очень тихо большую часть времени.

Это другой мир, но во мне начинает зарождаться чувство, что мое место здесь. Я словно сбрасываю старую кожу.

Ривз скоро придет за деньгами. У нас появятся доказательства, и мы сможем покинуть укрытие.

Ничего не могу с собой поделать, однако надеюсь, что Ривз не появится.

Тогда мне никогда не придется уходить.

Глава 18

Хоук

Я проскальзываю через дверь черного хода, пересекаю кухню и вижу, как головы поворачиваются в мою сторону. Только люди ничего не говорят. Все привыкли к тому, что я тайком пробираюсь в разные места.

Вернувшись к своей работе, официанты загружают подносы, а я распахиваю двери, ведущие в зал. Воздух наполняется грохотом шаров, ударяющихся о кегли.

Осматривая боулинг-клуб, замечаю «братьев» Аро, сидящих здесь без зазрения совести, буквально в центре нашего города.

Кто из них был с ней? Понятия не имею, почему меня это волнует, но вдруг стало волновать. Она сказала, что не любит секс. Они слишком торопили ее? Воспользовались девочкой, когда ей была нужна семья?

Стремительно двинувшись к ним, снимаю капюшон. Плевать, даже если кто-то меня увидит. Я отодвигаю стул от стола, вижу, как Хьюго резко поднимает взгляд, и сажусь.

— Вы не на том берегу реки.

Аксель подхватывает телефон со столешницы, но я многозначительно смотрю на него.

— Не трудись писать Ривзу. Я ненадолго.

Отмечаю камеры в каждом углу, направленные на дорожки, зная, что за нами есть еще несколько. Парни в курсе, что я попаду на записи. Но и они тоже попадут.

Взгляд Хьюго, сидящего напротив, сосредотачивается на мне. Разглядываю его кожаную куртку, от которой наверняка воняет сигаретами, его грязные ногти, правда… Обнаружив у него на шее увеличенную версию татуировки Аро, я понимаю: он привлекает молодых женщин. Ривз нашел идеального мудака, чтобы заманивать их и заставлять действовать по его указке. Не поверю, что Хьюго сумел удержаться и пальцем Аро не тронул.

— Для восполнения нанесенного тобой ущерба потребуется сто пятьдесят тысяч, — излагает он ситуацию. — Не говоря уже о пропавшей сумке с деньгами. В багажнике мы нашли только одну.

Информацию о второй сумке держу при себе.

— Итак, допустим, речь идет о двухстах пятидесяти тысячах, — заявляет Хьюго.

— Накинул немного процентов, да?

— Немного.

Ага, они потеряли около ста семидесяти. В лучшем случае.

— Ты знаешь, что